Проклятье Мира (СИ) - Черника Ника - Страница 5

— У меня нет такой возможности, — отвечаю холодно, завязывая узелок. — Я очень слабый маг.

Он задумчиво рассматривает меня.

— Я не чувствую твой запах, — произносит вдруг, я снова хмурюсь в непонимании. — То, что вы называете энергиями, оборотни чувствуют на уровне запахов, — поясняет мне. — И твоего я не чувствую. Если ты в бою, значит, уже должна была созреть.

— У меня… — я на мгновенье сбиваюсь. — У меня отклонение в этой ступени энергии.

— Фригидность? — оборотень вздергивает бровь. — Слабый фригидный маг, зачем ты вообще нужна на поле боя?

— Я умею драться, — вспыхиваю, но получаю очередную насмешку.

— Я вчера заметил. Стоишь такая наивная и глазками хлопаешь.

— Это мой первый бой, — срывается само собой. Я быстро перевожу тему: — Все готово.

Поднимаюсь и отхожу в сторону. Знаю, что это идиотизм, но мне хочется плакать. Я так рвалась на войну, хотела мстить, была уверена, что смогу убивать, а в итоге… Провал по всем пунктам. Я металась на месте, мешая остальным, чуть не погибла, и еще спасла оборотня. Врага нашей страны, моего личного врага. Я должна была хладнокровно убивать таких, как он, а вместо этого бинтую раны. Я жалкая, и теперь понимаю, почему меня не хотели брать в армию.

— Ладно, фригидная, — слышу голос за спиной. Отлично, теперь еще у меня новое прозвище. — Первый бой он всегда такой. Милым девочкам, думаю, особенно тяжело.

Я резко поворачиваюсь, снова злясь. Да какое он имеет право издеваться? Только додумать не успеваю, такой поворот отдается в голове звоном, накатывает тошнота, и я почти падаю на землю, успевая в последний момент подставить руку.

— Что с тобой? — оборотень явно недоумевает, но не подходит.

— Я ударилась головой, — отвечаю, глубоко дыша.

— Тогда тебе лучше отлежаться. А еще поесть.

— Что прикажешь есть? — не удерживаюсь от комментария. — Поймать белку или зайца?

Он скалится, глядя на меня, я отвожу взгляд. Он все еще с голым торсом, и это странно волнует.

Оборотень откидывает в сторону сухие ветки, достает лекарскую сумку и кидает мне. Я ловлю, смотря непонимающе.

— Там ягоды, я набрал их, пока ты спала.

Из-под тех же веток берет новый тельник, натягивает на тело, рукава коротковаты. Одежда наших мужчин ему не по размеру.

— Спасибо, — снова испытываю непонятное чувство. Можно быть благодарной оборотню? За помощь, за спасение?

— Зачем ты это делаешь? — не удерживаюсь от вопроса. — Зачем помогаешь мне?

— Ты слабый фригидный маг, — усмехается он. — Ты мне не страшна.

Я вспыхиваю, не с первого раза открываю сумку, потому что пальцы дрожат. Внутри злость и… обида? Он унижает меня. Просто потому что может. Он оборотень, ему не свойственны проявления человечности, надо это помнить. А то, что происходит сейчас — это исключение из правил? Нет, не исключение. Он бы убил меня, если бы чувствовал даже малейшую опасность.

Внутри сумки инициалы: З.И. Я провожу пальцем по вышивке. Зои Ингис, медсестра. Она старше меня всего на три года. Выжила или нет?

Можно было бы спросить, но я не готова услышать еще один равнодушный и жестокий ответ. Буду просто надеяться на лучшее.

Я ем ягоды, думая, что делать дальше. Если наши проиграли и отступили, значит, вернутся на базу. Это приличное расстояние, мне нужно отлежаться, прежде чем отправляться в дорогу. Иначе я просто потеряю сознание в лесу, и все окажется бессмысленным. Сколько оборотень будет залечиваться без превращения? Несколько дней? Человек с такой раной оказался бы на больничной койке на месяцы. Если бы вообще выжил.

Новая мысль заставляет замереть, я не доношу ягоду до рта. А если он хочет выведать у меня какую-то информацию о наших силах и планах? Если таким образом втирается в доверие, пытается запутать, притворяется хорошим… А потом спросит о том, что ему надо узнать. И если я не скажу… Я ежусь от мысли, что может быть. Оборотень уж найдет способ выбить из меня правду, сомнений нет.

— Ау, фригидная, ты еще и глухая?

— Не зови меня так, — хмуро кидаю, положив ягоду в рот.

— И как же тебя звать?

— Ада… — говорю на автомате, а потом быстро добавляю: — Аделина. А ты? — смотрю на него, оборотень лежит, подложив руки под голову и жует травинку.

— Мирвольф. Но лучше просто Мир.

— Иронично. Мир на войне.

— Мир — оборотная сторона войны. Война проста и понятна всем. У нее есть правила, законы, нормы выживания. Все ясно. Она универсальна, а вот понятия о мире у каждого свои. И в этом проблема. Знаешь, фригидная, если бы у тебя был запах, тебе точно было бы не до войны и этой псевдофилософии.

Я вздергиваю в удивлении брови.

— Что это значит?

Мир прочерчивает пальцем в воздухе кривую линию сверху вниз.

— Ты красива. Увы, жизнь устроена так, что даже при красивом личике и сексуальной фигуре тебя не захочет никто трахнуть. Это обидно?

Я вспыхиваю, щеки горят так сильно, что становится жарко. Не замечаю, как сжимаю ладони в кулаки, ягоды лопаются, красный сок стекает вниз, напоминая кровь.

— Думаешь, я всерьез буду обсуждать подобное с тобой? — беру себя в руки и снисходительно улыбаюсь. — Отсутствие запаха — это не кошмар, ясно? Я не стремлюсь выскочить замуж и нарожать детей. Я пошла на войну, чтобы защищать родину. Я много лет училась сражаться, еще не зная, что стану, как ты говоришь, фригидной и неинтересной для мужского пола.

Сама не замечаю, как увлекаюсь и повышаю голос. Мир садится, рассматривая меня со спокойной усмешкой, от которой злость внутри клокочет еще больше.

— Но таким, как ты, этого никогда не понять. Вы живите инстинктами, не умеете чувствовать, не умеете мыслить критически и делать выбор, опираясь не на чей-то там запах, а на логические умозаключения.

Я отставляю сумку и, поднявшись, иду по дну оврага. Мне нужно отвлечься, побыть одной. Наверх я точно не вылезу сейчас, но уйти-то могу.

Когда прохожу мимо Мира, он хватает меня за руку и дергает. Охнув, я приземляюсь на колени. Не ожидала подобного, к тому же он слишком сильный, чтобы противостоять ему в таком состоянии, как я сейчас. Сглатываю, испуганно глядя в его глаза.

Мы слишком близко друг к другу, я тяжело дышу, чувствуя, как сильно стучит в висках. Что происходит? Что со мной? Почему меня тянет к нему? Почему хочется коснуться его лица, оказаться еще ближе? Страх перемешивается с другим непонятным чувством, от которого кровь в венах бежит быстрее.

— Не зарывайся, фригидная, — голос Мира низкий, с хрипотцой, одновременно пугает и будоражит. — Я могу в любой момент убить тебя.

— А я тебя, — выдаю прежде, чем думаю. Он вздергивает бровь и усмехается.

— Видимо, вместе с фригидностью тебе досталось слабоумие, — он отталкивает меня, от неожиданности я чуть не падаю на спину, успеваю подставить руки. Смотрю, как Мир поднимается, меряя меня взглядом. — Схожу наверх, хочется курить.

Я только молча наблюдаю, как он ловко карабкается наверх по почти отвесной стенке оврага. Ты дала маху, Ада, в следующий раз нужно быть осторожней.

Пока Мира нет, я успеваю доесть ягоды, успокоиться и начать думать. Наши разбиты, скорее всего, они отойдут на старые позиции, лагерь на нормальном расстоянии, так что нужды убегать им пока нет. Тем более оборотни тоже отступили, в том плане, что не идут в наступление, чего-то ждут. Знать бы чего.

Мир знает наверняка, но спрашивать его о таком — верх глупости. Почему он не уходит? Да, рана у него серьезная, но заживает быстро, он может передвигаться. Но не уходит. Почему? Снова приходит мысль, что ему от меня нужна информация. Он захочет ее получить и точно найдет способы воздействия. Он же оборотень.

Я немного прогуливаюсь по дну оврага, глядя на его стенки. Слабость не дает сомневаться в том, что я не заберусь. Меня все еще покачивает, легкая тошнота стоит у горла.

Остается надеяться, что завтра будет лучше, и я смогу выдвинуться к своим. Если у Мира нет других планов относительно меня. Я ничего ему не скажу, что бы они ни делал, как бы ни угрожал. Не дождется. Он мой враг, прошлой ночью он и его стая убили множество солдат, и я не могу позволить ему выбить из меня данные о нашем месторасположении. Лучше умереть.