Замуж за миллионера. Лишняя в его жизни - Градцева Анастасия - Страница 4

– Да, Денис.

– Домой?

– Верно.

Я из окна наблюдаю, как мама Алекса всплескивает руками, а потом усаживается в черную машину. Мы выезжаем с парковки первые, она – за нами.

– А ваша мама, – робко спрашиваю я, – где живет?

– В основном в моем доме, – отзывается он. – Иногда у своих любовников.

– Вы… вы так спокойно об этом говорите, – осторожно замечаю я.

– А что в этом такого? Моя мать – свободная женщина, богатая. Она и так всю жизнь прожила с мужем на инвалидной коляске, почему бы сейчас ей не расслабиться? – равнодушно говорит Алекс.

– Ну… да, – сбивчиво соглашаюсь я. – Наверное… А… Вы не знаете, почему она решила, что я дочка вашего отца?

– Потому что у нее паранойя. Ей страшно, что кто-то придет и лишит нас всех денег, – хмыкает Алекс. – Расслабься, Ника. Это ее проблемы. Не твои.

– Но я ей, кажется, не очень понравилась, – вздыхаю я.

– Привыкай. Ты здесь никому не будешь нравиться, – безжалостно говорит Алекс. – И чем раньше ты перестанешь волноваться по этому поводу, тем лучше для тебя.

Его слова не помогают. Я наоборот начинаю еще сильнее переживать и нервно кручу на пальце свое кольцо, которое мне подарил Алекс в честь нашей ненастоящей помолвки. Символ вранья… Вранья, в котором я теперь буду жить.

Мы едем долго, точно больше часа. Меня немного укачивает, и я, кажется, даже успеваю задремать, но тут же открываю глаза, когда машина тормозит. Вокруг густой лес, а прямо перед нами высокий белый забор и пункт охраны. Ворота распахиваются, и мы въезжаем на территорию трехэтажного особняка. Моего нового дома.

Алекс выходит первый, открывает дверцу машины и подает мне руку, помогая выбраться. В этом нет ни грамма личного расположения или проявления симпатии. Все его движения отточены до автоматизма, это всего лишь привычка, вбитое с детства правило этикета – так вести себя с любой женщиной, оказывающейся рядом с ним.

Я выхожу из машины и с любопытством оглядываюсь. За глухим забором высокий лес, так что никакие посторонние не смогут сюда заглянуть, даже если очень захотят. Территория дома выглядит очень ухоженной: аккуратные каменные дорожки, едва пробивающаяся из-под земли молодая трава, высокие деревья, высаженные ровными рядами… Наверное, здесь будет очень красиво, когда все расцветет!

Алекс бросает взгляд в сторону двух охранников, стоящих у ворот. Машет им рукой. Они подходят.

– Здравствуйте, Александр Маркович, – сдержанно говорит один из них, постарше. В его темных коротких волосах блестит седина.

– С приездом, – добавляет второй, который очень старается не смотреть на меня, но все равно искоса бросает любопытные взгляды. Ему на вид лет двадцать пять, он довольно симпатичный – высокий, широкоплечий, с веселыми карими глазами, но я смущаюсь от его внимания и отворачиваюсь.

– Это Ника Андреевна, – говорит им Алекс. – Она наша родственница, будет здесь жить, поэтому вход и выход за территорию для нее свободный.

– Понятно, – кивает старший. – Добро пожаловать, Ника Андреевна.

– Просто Ника, – тут же перебиваю я.

Мне ужасно не нравится, что такой взрослый мужчина должен обращаться ко мне по имени-отчеству, как будто я какая-то важная особа. Или как будто я учительница в школе.

– Здравствуйте, Ника, – тут же широко улыбается мне второй охранник. – Я Иван. А вы…

Но под ледяным взглядом Алекса он тут же осекается и замолкает, так и не договорив.

– Напоминаю о субординации, – сухо говорит Алекс и предупреждающе сжимает мое плечо. – С обеих сторон. Да, Ника Андреевна?

– Просто Ника, – упрямо говорю я.

– Этот вопрос мы еще обсудим, – цедит Алекс и кивком головы отпускает охранников. – Идем.

Едва они отходят на достаточное расстояние, он сухо мне бросает:

– Никакого заигрывания с обслуживающим персоналом. Надеюсь, это понятно. И в будущем я рассчитываю на то, что ты будешь меня слушаться, Ника. Сразу. И беспрекословно.

Ничего себе.

– Про послушание тоже написано в каком-то договоре, который я не видела? – настороженно спрашиваю я.

– Нет, – его жесткие губы на мгновение изгибаются в усмешке. – Но я всерьез подумываю над тем, чтобы добавить этот пункт.

Я не очень понимаю, шутит Алекс или нет, но решаю спросить об этом позже, тем более что мы уже почти подошли к дому. Он трехэтажный, похож на какой-нибудь старинный замок – с балконами, колоннами и полукруглыми окошками. Первые два этажа выкрашены в бежевый, а последний этаж, крыша и шпили – черного цвета.

– Дом кажется небольшим, – говорит Алекс небрежно, – но это не так. Там еще два подземных этажа, так что места достаточно.

– Боюсь, у нас с вами разные понятия о том, что такое небольшой дом, – бормочу я себе под нос и, кажется, слышу короткий смешок в ответ.

Едва мы подходим к дверям, как они распахиваются. На пороге стоит хмурая женщина лет пятидесяти, на ней длинная темная юбка и белая рубашка, немного похожая на униформу. При виде Алекса на ее недовольном лице появляется слабая улыбка.

– Приехал уже!

– Привет, Наташ, – неожиданно тепло говорит Алекс. – Да, пораньше получилось.

Мы проходим внутрь огромного светлого холла, отделанного темным мрамором, я машинально пытаюсь разуться, но Алекс быстро качает головой, и я остаюсь в обуви.

– Ника, это Наташа, – представляет он мне эту женщину. – Наша экономка. Главный человек в этом доме! Наташ, это Ника – дальняя родственница отца.

– Здравствуйте, – говорю я и улыбаюсь, но в ответ получаю лишь настороженный взгляд из-под сдвинутых бровей.

– Комнату ей девочки приготовили на первом этаже, в правом секторе, – докладывает эта Наташа Алексу, глядя на него с обожанием. Со мной она так и не поздоровалась. – Вы можете к себе идти, я ее провожу.

Алекс сдвигает брови.

– Наташ, – совсем другим тоном говорит он. И, кажется, экономка это чувствует, потому что моментально выпрямляется. – Ника здесь будет жить. На правах одного из членов нашей семьи. Кажется, я говорил об этом. Правый сектор не подходит.

– Значит, в левом секторе комнату приготовить? – невозмутимо уточняет экономка.

– Нет. Ее спальня должна быть на втором этаже. В том же крыле, что и моя.

– Конечно, – кивает она после секундной паузы. – Как скажете. В течение получаса все будет готово. Прикажете пока проводить ее в гостиную?

– Нет, я сам покажу Нике дом, – отзывается Алекс. – Но кофе нам в мой кабинет пусть принесут. Будешь кофе? – обращается он ко мне. – Или воду?

– Я… не знаю, – неуверенно говорю я. – Может…

– Хорошо. Вам кофе, ей воду, – кивает Наташа и уходит, бросив на меня еще один неприязненный взгляд.

Я растерянно смотрю ей вслед.

Этой экономке я, кажется, тоже не нравлюсь. Но почему? Я ведь еще даже ничего не сделала!

Красивая прихожая с высокими потолками, наполненная светом и воздухом, неожиданно начинает давить на меня, и я чувствую себя здесь очень маленькой.

Очень маленькой и очень одинокой.

После экскурсии по дому у меня голова кругом идет. Я раньше и не думала, что бывает так: чтобы и бассейн, и сауна, и тренажерный зал, и зал для заседаний, и курительная комната, и винный погреб… И даже лифт есть, чтобы удобно перемещаться между этажами.

– А на первом что? – осторожно спрашиваю я, когда с минус первого этажа, где расположен бассейн, мы поднимаемся сразу на второй.

– Там кроме прихожей и гостиной ничего особенного, – пожимает плечами Алекс. – Весь правый сектор – это крыло, где живет персонал. У них свой отдельный вход с задней стороны дома.

Я вдруг вспоминаю, что именно там экономка изначально приготовила для меня комнату.

Что ж, очень доходчивая попытка указать мне на мое место. Самое забавное, что я не увидела бы в этом ничего обидного. В конце концов, мое положение в этом доме даже хуже, чем у работников, потому что они могут уволиться и уехать, а я не могу. Я связана деньгами, которые семья Кельнеров платила за лечение моего дяди. И мне никогда в жизни не выплатить этот долг.