Скальпель для шейха (СИ) - Снежная Катерина - Страница 28

Я буквально задыхаюсь от злости. Член пульсирует в унисон. Тварь! Умеет раздраконить.

— А потом второй стащил оставшуюся одежду, бра, и знаешь, — она томно задышала в голос. — Сказал, что хочет, чтобы кто-нибудь вошёл и увидел. Например, ты! Представляешь, как его великолепный член погружается мне в горло. Очень глубоко. Пока второй член широко раздвигает тугие половые губки. Тебя не хватало! Я думала о тебе. Как ты понимаешь, у меня всегда есть ещё местечко. Хи-хи!

— Тебе было хорошо? — Я дико сожалею, что меня там не было, и до боли сжимаю член в руке.

— Нет. Ой, неумехи. Мне было плохо! Невероятно плохо!

Вырубаю телефон и тяжело дышу.

Сука! Настоящая сука! Самое время найти вторую. Она вчера ревновала, увидев фотки. Расскажу ей про члены.

Где она?

Её нет рядом. И в ванной тоже. Я выхожу из нашей комнаты и спускаюсь вниз. Её нигде нет. Ещё очень рано и на улице темно, так что она не может быть где-то ещё, кроме как в доме.

В цокольном этаже, кроме гаража, есть сауна. Там небольшой бассейн, хамам, финская баня, столовая и душ. Я слышу оттуда звуки.

Всего несколько секунд требуется, чтобы понять, что там кто-то есть. Потому что слышно, как бежит вода. Я открываю дверь внутрь, поток влажного удушливого воздуха наплывает и бросает в пот.

Ничего хорошего.

Она там решила помыться с утра пораньше?

Да с чего вдруг?

В предбаннике пусто, в столовой тоже.

Зато в душевой кто-то есть.

Там в щёлочку приоткрыта дверь и валит пар. Я не спешу себя обнаруживать, гадаю. Специально ли её оставили приоткрытой, чтобы выходил пар, или случайно? Может, это приглашение для кого-то?

Вряд ли для меня.

Первое, что вижу в щель, — это Веру. Она стоит в клубах пара, целиком голенькая. Рядом с ней в белом молоке влаги можно различить высокую фигуру. Марево непрозрачного тумана окутывает их, но видны его руки на ней.

Две огромных лапы, скользящих по мокрой коже. По груди, бедрам, по затвердевшим соскам, по половым чисто выбритым губам, движения вызывают в ней дрожь возбуждения от волны наслаждения.

Меня бросает в горячку. Жар прокатывается вдоль всего позвоночника, ударяя в голову злобой. Сука! Я ж могу ворваться внутрь и врезать тому, кто с ней. Кто он?

Дядя или Александр?

Она днём развлекается с дядей, а по ночам с его приятелем?

Маленькая вонючая шлюшка.

Они все такие!

Все.

Стоило оставить неудовлетворённой киску, как она тут же набросилась на первый же подвернувшийся стояк. Ну разве нельзя потерпеть? Нельзя вести себя пристойно, как и положено любящей девушке! Мерзкая подстилка. Тугая мошна, готовая насадиться на любого хозяина жизни. Прикидывается овцой, а сама...

Я настолько поглощён своими ощущениями, что не сразу замечаю, что вода больше не бежит. И вместо шума я слышу негромкие голоса. Я смотрю в щель, как заколдованный, как приросший к полу. Мне требуется минута, прежде чем я понимаю, что они меня не видят. Это и хорошо, и плохо. Потому что я тоже не вижу, с кем она. Пар выветривается из душевой, и теперь я отчётливо вижу обнажённую спину девушки. Каких-то три метра от меня. Она загораживает мне обзор и мучает меня. Она специально? Думает, меня впечатлит, как с её волос стекают капли воды, какая у неё задница или бёдра? Я вижу, что на полу уже лужа воды. У неё длинные волосы.

Вера стоит уверенно, ноги слегка раздвинуты для сохранения равновесия, так что в наклоне, когда перебрасывает волосы, чтобы отжать лишнюю воду, я вижу розовые губки её киски. Они слегка припухшие, явно возбужденные. Она тянется за полотенцем.

- Не бери, - командует дядя.

Моё сердце замирает. Это он. Ну, кто бы сомневался? Теперь я вижу и его. В душевой стоит кожаный диван для интима. Их ещё называют тантра. И я сжимаю кулаки, прекрасно зная, что они будут делать дальше. И я проклинаю Веру. Если бы она хотела получить меня, она бы давно получила. Но нет, со мной она скромница, притворяющаяся целкой. Выходит, она всё время обманывала, водила за нос. И теперь она с дядей!

Он её уже трахнул в душе или только собирается? Меня снедает мучительное любопытство. Она сама пришла сюда и присоединилась к нему или он позвал? Он что-то ей сказал, и она засмеялась, пожимая плечами. Затем девчонка слегка раздвигает ноги и толкает пальцы — сразу четыре — в свою розовую дырочку. Она играет с собой! Дядя откидывается на спинку и наблюдает. В этом кресле можно воплотить миллион желаний. Его возбужденный член стоит колом, как готовая к старту ракета. У него и в самом деле член больше моего.

Заворожённо я стою неподвижно с замиранием сердца и немым восторгом наблюдаю, как он жёстко сжимает свой член в кулаке и ласкает себя. Ловлю каждое его движение и слово.

- Иди сюда, малышка, - велит он ей.

И это поразительное зрелище заставляет моё сердце бешено колотиться в груди в ожидании… У меня сосёт под ложечкой от чувства предвкушения. Я давно хотел увидеть, как он трахается. Хочу насладиться, как он насаживает девчонку на свой большой член. Ловлю себя на том, что на моих губах плотоядная улыбка, а голова кружится от давно забытого чувства первобытного страха и возбуждения.

Она подходит к его креслу, но встает на колени на мягкий край у его изножья. Дядя тянет Веру и указывает ей опереться на вершину кресла локтями, расставить ножки, прогнуть спину и максимально раскрыть киску. Ее розовая, опухшая щель теперь раскрыта, как створки жемчужницы.

Он охватывает ее бедра руками и притягивает к себе, затем прячет свое лицо у нее между ног. Вера прогибается сильнее в спине и стонет. Отбрасывает мокрые волосы вбок. Он пробует ее на вкус. И скоро она начинает двигаться туда-сюда в сладкой истоме нарастающих ощущений. Он не дает ей вырваться. Сжимает ее бедра ладонями и погружается в нее еще больше. Она громко и призывно стонет. Ее грудь подпрыгивает, вихляя движениями вверх-вниз.

В течение нескольких минут стоны от удовольствия заполняют все помещение бани. Звуки гортанные, переполненные неземным блаженством, звучат нежным перезвоном, а затем переходят в сладостный крик. Она выгибается дугой, в страсти запрокидывает голову, и из ее рта вырывается только хватающий за душу эротический выдох. По ее телу бегут обильные спазмы сладкой боли. Я не сомневаюсь, она испытывает неописуемое блаженство. И я завидую ей.

Мой член настолько твердый и пульсирующий, что я боюсь к нему прикасаться. Думаю, это обернется мгновенным выбросом семени. А я не хочу этого. Я жажду продолжить наслаждение.

Дядя не останавливается. Он сосет ее клитор, как леденец, пока девчонка заходит на второй круг экстаза. Ее бедра томно дергаются, ягодицы ритмично сжимаются. И он массирует их, сжимает и разжимает своими большими ручищами, притягивая их к себе. Затем меняется с Верой местами и сажает ее на себя верхом, как в седло. Она упирается ладонями ему в волосатую грудь, гладит его плечи, руки.

Я вижу, что от возбуждения его огромный член блестит на кончике смазкой. Буквально подпирает спину девушки, врезаясь ей в ягодицы.

— Немного назад, — направляет он ее, наклоняя вперед и приподнимая за попу.

— Вот так?

— Вот так, по имени.

— Марс, — послушно повторяет Вера, наклоняясь вперед и теперь сексуально трется о его грудь.

Он медленно опускает ее бедра на кончик раскаленного члена, и тот скользит между ее трепещущими половыми губками. Быстро-быстро. Девчонка начинает громко стонать и задыхаться.

Я больше не в состоянии терпеть, приспускаю штаны и трусы, мгновенно освобождаю изнывший в напряжении член. Яйца ноют и тянут, как сумасшедшие. Я беру его в руки и начинаю водить по длине резкими, безжалостными, чудовищно мощными движениями, точно в ритм, как член дяди входит в киску Веры, раз за разом.

Он целует ее и наслаждается девчонкой. Тем, что делает с ней. Замедляется в движениях. Дыхание становится у обоих горячо-тяжелым. Я готов проклясть их за оттягивание удовольствия, за то, что он насаживает ее киску на член неглубоко. Я хочу к нему присоединиться. Хочу видеть его взгляд, полный страсти, похоти, тумана вожделения.