Скальпель для шейха (СИ) - Снежная Катерина - Страница 17

- Я не такой уж и старый. Может, на ты? – предлагаю я, внутри себя раздражаясь крепкой бранью.

«Замечательный племянник» - редкий нарцисс, от которого потом приходится отскребать девушек. Две в психушке, одна влезла в долги, ещё одна превратилась в костлявую старуху, мечтая достичь планки требований Галиба.

- Знаете... ой, знаешь, первые две недели я была словно в сказке. Мне никогда не было так хорошо, как с ним. Никто в жизни настолько сильно не обожал меня. Он такой чуткий! Понимающий.

Я смотрел на Веру, и мне от души её жаль. Ей придётся испить свою чашу яда с ним. Галиб не способен ни на что хорошее.

Вера облизывает губы, когда моя рука ложится на её талию. В комнате темно, и от этого все тактильные ощущения становятся ярче.

— Пожалуйста, — просит она остановиться.

— Пожалуйста, что?

Она выгибается, когда моя рука соскальзывает немного ниже, на её аппетитные формы.

— Мы не должны этого делать.

Я меняю тактику и мягко разворачиваю её к тёмному окну. Она смотрит в него и молчит. Жарко прижимаюсь к ней со спины. Она чувствует мою реакцию. Завожу руку и бесшумно поднимаю край её юбочки.

Дышит чаще, не может не сбиваться в ритме дыхания.

Пальцем плавно погружаюсь в её щель, провожу хозяйским движением по её маленьким трепещущим лепесткам.

Слышится хлюпающий, многообещающий звук.

Вера дрожит.

— Неужели всё так ужасно? — спрашиваю смирно, упираясь губами в её затылок.

Она чудесно пахнет. И она в моих объятиях.

— Нет, это очень приятно.

— Давай это сделаем, детка, — я уговариваю её, почти безропотно прошу.

Хотя на самом деле, хочу отвести её в свою спальню, где более удобная кровать, уложить её на неё и провести там всю ночь.

— Пожалуйста, — шепчет она. — Я не могу так поступать с Галибом. Это неправильно.

— Извини, — отзываюсь, решительно стягивая её юбочку до бёдер, а затем ниже, пока она не оказывается на полу.

С девственницами всегда так.

И страшно, и как хорошо.

Она не скажет мне «нет» сегодня вечером. Не сможет уклониться или увильнуть.

Всё, что я хочу, это обнажить её маленькую киску.

На ней держатся сейчас все цветы, плоды и радость мира.

Наша ночь впереди...

И, черт возьми, я сделаю это с ней здесь и сейчас.

— Почему для тебя так важно заняться этим со мной? Почему я?

— Я не хочу заниматься «этим». Вера, это называется секс. Я хочу трахнуть тебя. Ты же взрослая девушка. Ты сама этого хочешь, не так ли? Хочешь член в киску. Хочешь меня. Никакого насилия. Скажи это, скажи, как хочешь?

Она едва заметно кивает и не шепчет, а скорее неуловимо выдыхает: «Да». И я выдыхаю вместе с ней. Наконец-то сдалась.

— Хорошая девочка. Ты получишь то, что просишь. Хочешь меня? Скажи это.

— Да...

Я улыбаюсь, обнимая её, вдыхая аромат её волос.

— Тогда приготовься раздвинуть ножки, детка.

Нам некуда спешить. Поэтому, пока она смотрит на меня снизу вверх, я наслаждаюсь промежуточной победой.

Не торопливо снимаю с неё футболку.

Под ней прячутся вкусные набухшие соски. Они и так-то торчали сквозь ткань, заставляя меня смотреть на них все время.

Но теперь, когда футболка отброшена, член дергается и пульсирует от их дерзкого вида. Мои лесные ягодки, от которых пальчики оближешь.

Кто бы мог подумать, что мой никчёмный племянник сможет влюбить в себя такую прелестную девочку. Козлам и в самом деле везёт.

Малышка умненькая, но в отношениях совсем не опытна. Даже не осознаёт, насколько она красива. Как роскошны её ножки и стройное тело, какие у неё восхитительные вьющиеся волосы.

Будь она моей, я заставил бы её ходить целыми днями голой. Выкинул бы всю одежду из дома. Лишь бы сверкала передо мной своими прелестями.

Вчера, когда она позволила ласкать себя, стало ясно, что я буду делать дальше. Некоторые девушки созданы для того, чтобы их трахали. Вера притягивает естественной, натуральной красотой. В ней нет ничего гламурного или искусственного. Она не бросается в глаза, как иные девушки. И её таинственность, гармония не напоказ, очаровывают.

Такому психу, как Галиб, она не достанется. Он не будет у неё первым. Слишком много я видел разбитых сердец. Череда нескончаемых несчастных подружек, готовых на всё, лишь бы вернуть его. Эту девушку он не получит.

У меня слюни текут с того самого момента, как увидел её. Никогда так сильно не хотел! Я в любом случае не могу остановиться, даже если бы захотел. Вера слишком притягательна.

Я целую её. Она отвечает сначала неловко, неуверенно, затем ярче. И это тоже мне нравится. Не люблю, когда женщина пытается вести отношения или секс. Первое, что я хочу, — раздразнить её аппетиты. Чтобы таяла, как ванильное мороженое, как снег.

— Ложись на кровать, — велю я, уверенный, что с поцелуями пока хватит.

Она неохотно это делает, явно всё ещё сомневаясь. Я ложусь рядом, наклоняюсь к её гуляющим от частого дыхания грудям и рассматриваю её. Грудь не большая, аккуратная, соски маленькие, а чернички на них достаточно крупные, чтобы привлечь любое мужское внимание. Я голоден и хочу их съесть.

— У тебя красивая грудь, — произношу негромко.

Наклоняюсь к ней, вставая на локоть через неё. Держу свой вес, нависая над ней частично. Вера инстинктивно хватается за мои широкие плечи. Очевидно, она не знает, куда деть их. Встревоженный взгляд впивается в мой.

— Тссс, ты слишком волнуешься, детка, — успокаиваю я, наблюдая, как по-сумасшедшему яростно пульсирует у неё на шее сонная артерия. Пульс у неё зашкаливает. Она соблазнительно покусывает губы.

Беру её руки и задираю их высоко над головой, заставляя её грудь подняться, выпятиться вверх. Удерживаю и, наклонив голову к соскам, провожу по набухшему правому языком. Девчонка ошеломлённо выдыхает. Соски чрезвычайно чувствительны! От одного моего легкого облизывания по всему её телу бежит мучительная дрожь. Это очень здорово!

— Что с тобой делал Галиб, — бесит мысль, что он вообще прикасался к ней, трогал или, хуже того. Она меня злит. — Он трогал их?

Вера сжимается, но кивает.

— Ты когда-нибудь кончала с ним? Он доводил тебя до оргазма? — сам я в этом сомневаюсь, Галиб способен довести до оргазма только себя любимого, желательно при этом, чтобы кто-то рядом страдал и корчился от боли, но Вера такая сверхчувствительная. Уверен, что любая ласка, даже симуляция этого садиста, вызовет в ней эротический отклик.

— Нет, — от возбуждения она часто дышит. — Он дразнил и ласкал грудь. Я просила его, но он не разрешал мне.

Ещё бы! У меня её ответ вызывает радость. Когда её сосок оказывается во рту, и я начинаю посасывать его. Это блаженство. Сладкая, вкусная девочка! Она извивается от волны ярких ощущений, вызывающих желание во всём теле. Не поддаваясь искушению всё бросить в страстном порыве, я сосу нежный сосок так сильно, растягивая и втягивая его в себя, словно он конфета. Чмокаю, играю с ним, будто неженка норовит выскользнуть из моего рта с влажным позорным звуком.

Тело Веры отзывается сумасшедшим жарким томлением, щекочущие движения наращивают в ней, и волна мышечных спазмов пробегает, прошивает её. Хорошая девочка! Давай, почувствуй это! Она охает, поднимая на меня потрясённый взгляд. Я усмехаюсь.

— Детка, мы только начали.

Её рот открыт. Малышка тяжело дышит. Она уже больше не в этой холодной реальности. Смотрит на меня в угаре. Её кружит в тёплом океане чувств и наслаждения.

— Хочешь, сделаю то же самое с твоим вторым соском?

Она не успевает ответить, я снова целую её в губы. Крепко прижимаю к кровати, принуждая спокойно принимать то, что я предлагаю ей. Удерживаю тонкие, изящные запястья одной рукой, я, отодвинувшись от неё, второй провожу по идеальному телу от шеи до гладкого холмика. Он выбрит так старательно и тщательно, очевидно, не для меня.

— Мы только начали, Вера. Раздвинь ножки.