Герцогиня в изгнании (СИ) - Дурман Диана - Страница 66

Наверное, ещё поэтому эмоции настолько сильно захлестнули меня, стоило увидеть беспредел цвергов. Хотя успокоившись, я начала понимать, что нет никакой разницы: будут ли стены чёрными или белыми, будут ли повсюду статуи нимф или же ужасных монстров. Куда важнее, чтобы мой дом был крепким, надежным, а также способным защитить всё, что мне дорого. Остальное же казалось на этом фоне очень мелким и незначительным.

Внутри дом больше походил на поле боя. Что-то безвозвратно разрушали, что-то использовали как основу и с помощью магии превращали в монолит, а что-то просто реставрировали. Например, главная лестница, по которой я в этот момент быстро поднималась, была немногим, что не потребовало грандиозного ремонта.

Цверги, кажется, просто содрали прежнее покрытие, являя на свет высеченную основу из мрамора, практически не тронутого временем — скорее всего его когда-то давным-давно зачаровали, и поэтому на гладкой поверхности не было не единой трещины и скола. Ноги с непривычки скользили, но это не мешало мне поражаться неожиданной находке. Тёмные мастера, судя по всему, больше не собирались скрывать сердцевину лестницы, решив просто её отшлифовать. Надеюсь, на этом они не остановятся, а то хоть по дому ходят по большей части не живые люди, живые также имеются и несчастных случаев тогда не избежать.

Вообще беглого взгляда хватило, чтобы понять: первый этаж, по крайней мере, то, что было видно от входа, именно реставрировали. Видимо основа дома была куда крепче, чем казалась. Иначе такие дотошные мастера как цверги просто подчистую всё тут снесли и принялись бы строить с нуля. Магия этот процесс упрощала и в разы ускоряла, так что они точно делают свою работу, не опираясь на временные рамки. Вот и выходило, что холл у главного входа лишь казался ветхим.

Второй же подобным похвастаться не мог. Едва оказавшись здесь, лишь утвердилась в мысли: поместье когда-то давно было одноэтажным, а лестница вела на мансардный этаж, который позже перестроили в полноценные этажи, используя уже иные материалы и технологии. Потому сердцевина дома напоминала стержень из мифического агалита, способного “пережить” даже горы. Так что только благодаря этому, поместье не превратилось в руины после прошлогоднего бурана, подточенное сыростью в более тёплые сезоны.

Проходя мимо своей спальни, увидела если не полную разруху, то ещё не совсем пригодное для жизни помещение. Цверги не особо церемонясь, выломали наружную стену и поднимали материалы через образовавшийся проход, чтобы не носить его через главный вход. Неудивительно, что температура в коридоре была далека от тёплой. Даже уже выстроенный камин с парой саламандр в нём пока не спасал положения.

Ладно, мне не привыкать жить в не самых приятных условиях — главное чтобы кухня была в порядке, и я снова смогла ночевать там, у тёплого очага.

Вторая и последняя нормальная спальня находилась дальше по коридору, отчего туда трудолюбивые полурослики пока не добрались, и потому она являлась единственным местом, куда могли положить раненого. Теперь оставалось надеяться, что Бьерн догадался кормить Кассиана обычной человеческой едой. А так же не забывал его регулярно поить. Эх, вот почему я не дала таких указаний сразу? Теперь лишние переживания.

Посмотрев на свою руку с меткой, ощутила привычное тепло — раз так, то моего неправильного стража точно не заморили голодом. Всё же ревенант, несмотря на значительное отсутствие памяти, чаще остальных вёл себя как обычный человек. Значит, Бьерн точно не забыл об основных элементах ухода за ранеными.

Добравшись до гостевой спальни, слишком озабоченная своими мыслями, без стука открыла дверь и… застыла столбом на пороге. Без того быстро стучащее сердце заходило ходуном от увиденного. Комната представляла собой натуральное поле боя.

Взгляд метнулся сначала к проломленной кровати, потом к перьям из разорванных подушек уже неплохо рассеянных по полу сквозняком, а после этого к главной улике, валяющейся у изножья.

С каждым ударом сердца в ушах всё громче звучал набат, под который я дышала всё быстрее и громче. Во мне будто что-то начало сжиматься, вынуждая лихорадочно захлебываться в… страхе?

— Госпожа, вы вернулись, — раздался за спиной бодрый голос Бьерна.

Пружина во мне резко распрямилась, заставляя порывисто развернуться и, не совсем понимая, что я делаю, метнуться к ревенанту, чтобы вцепиться в лацканы его ливреи, а после не своим голосом прокричать ему в удивлённое лицо:

— Где он? Что вы с ним сделали?!

— Госпожа? — поражённо произнёс Бьерн обескураженно глядя на меня. Ревенант явно не ожидал такой реакции, но меня сейчас мало волновало чужое мнение. Потому утратив всё самообладание, я продолжила нападать на дворецкого с обвинениями:

— Вы его убили? Я ведь говорила, что он должен остаться жив! Это был приказ!

С опаской глядя на то, как искрятся мои пальцы от магии, Бьерн аккуратно накрыл их ладонями и как можно ровнее произнёс:

— Прошу, успокойтесь, дышите глубже. Мы ничего не делали с тем мужчиной. Он просто исчез.

— Да? Тогда что это? — немного истерично переспросила, чтобы тут же указать на пол, где валялись накидки в бурых пятнах, в которые я самолично заворачивала бессознательного Кассиана. — Он точно был здесь! Как он мог пропасть из дома, где столько тёмных созданий?

— Был, — с нажимом пытается достучаться до меня Бьерн, но паника застилает разум, мешая нормально мыслить. Однако дворецкий не сдаётся и продолжает: — Мы с Шейтом принесли раненого сюда, оставили отдыхать, но потом он вдруг исчез.

— Исчез? Сам по себе? Да он же в себя не мог прийти! — упорствовала я, чувствуя запах пепла. Точнее тления — мои эмоции настолько разбушевались, что магия вырывалась наружу без слов и рун, спеша упокоить ближайшее создание, которое я неосознанно стала считать своим врагом.

Несмотря на опасность Бьерн не пытался меня оттолкнуть или сам отойти. Он продолжал спокойно стоять на месте, успокаивающе держа свои ладони на моих кулаках сжимающих ткань его ливреи, а это ему точно приносило боль.

— Шейт всё осмотрел, — размеренно говорил Бьерн, неотрывно глядя в мои глаза распахнутые от ужаса. — Здесь кроме нас троих никого не было. Точнее четверых, — поправил себя ревенант, — страж также побывал в гостевой спальне. Мы, к слову, пытались его позвать, чтобы спросить знает ли он, куда испарился раненый, но страж почему-то не отзывался.

— Страж…, — протянула я, немного приходя в себя. Однако этого хватило, чтобы отпрянуть от тлеющего Бьерна и перестать наносить ему вред. А так же заметить, что с дворецким мы уже не одни — чуть в стороне обнаружился Шейт, изображающий статую. Пользуясь отменой конспирации, он опять облачился в белоснежную рубашку, расшитый жилет и узкие брюки. Ни дать ни взять городской франт с аристократической бледностью и с зачесанными назад волосами. Подкачало лишь выражение на лице упыря.

Шейт стоял чуть в стороне от Бьерна и потому прекрасно видел всю сцену, притом, кажется от начала и до конца. Его взгляд стал каким-то нечитаемым, а человеческое лицо осунулось, отдалённо напоминая угловатую морду его второй ипостаси. Упырь не злился, не затаил на меня обиду — он будто только что очень сильно разочаровался. Но не во мне, а в чём-то ином.

— Простите,… не знаю, что на меня нашло…, — пятясь к спальне, произношу, пытаясь разобраться, откуда вообще взялась такая паника.

Логично же, что Кассиан едва смог снова обратился в неуязвимое существо из тьмы. Кто бы ни воспользовался такой уловкой? А я почему-то вместо того, чтобы это понять не только напридумывала себе невесть что, так ещё и набросилась на самого близкого слугу. И ведь даже не подумала, что ни Бьерн, ни Шейт не смогли бы ослушаться моего приказа.

Тогда почему увидев разгром в комнате, первой в мыслях вспыхнула картина как они, словно стервятники делят добычу? Куда делось моё хладнокровие? А доверие? Ничего не понимаю…