Герцогиня в изгнании (СИ) - Дурман Диана - Страница 15

После кивка страж, недолго побуравил взглядом мою фигуру, облачённую только в тонкую сорочку, и как-то по-человечески вздохнув, приступил к активации рунного круга. Лохматая собачья голова из тьмы опустилась ниже, зависнув у кромки внешней вязи пентаграммы, затем глубоко вдохнула и выпустила из своей пасти искрящееся облако пара. Оно было не привычно сизым, а таким же ядовито-зелёным как глаза стража.

Чистая мана добровольно отданная созданием тьмы немного подумав, впиталась в ближайшие руны, зажигая всю нарисованную на полу формулу. Красивое и пугающее зрелище. Пентаграмма вспыхнула, наполняясь чистой магией, в тоже время цепочка символов разделилась на три слоя: первый остался у меня под ногами, второй замер аккурат у солнечного сплетения, а третий закрывал своеобразную тюрьму из полыхающих рун над моей головой. Настоящий капкан, иначе и не назовешь.

Страж убедился, что ритуал запущен и поспешил выполнить последнее поручение. Голова из тьмы взмыла под потолок, вцепилась зубами в специальный рычаг и дёрнула его на себя. Механизм был старым, но рабочим, потому с жутким скрипом часть крыши приподнялась, чтобы послушно отъехать в сторону. Именно поэтому я выбрала башню астронома, а так же заранее скорректировала место, куда будет ярче всего светить полный диск Тейга — теперь к зелёному свечению добавился бледно голубой свет Ночного Путника.

Как только меня осенило потусторонним светом, по телу волной прокатилась вибрация — больно не было, но и приятным чувство не назовешь. Распущенные волосы, словно утратив вес, растеклись кляксой вокруг меня, что со стороны, должно быть, придавало ритуалу поистине ужасающий вид: босая, почти раздетая девушка тонула в древней магии и только Боги знали, что ждёт её в конце. Даже воздух вокруг пентаграммы нагрелся, благодаря чему меня хотя бы перестало трясти от лютого холода.

Бросив взгляд на стража, дала ему понять, что пора оставить меня одну. Нельзя допустить чужого вмешательства. Пусть говорилось, что у искусственных созданий нет души, но лучше исключить любую возможность срыва ритуала. Слишком уж необычное мне попалось тёмное существо, и если страж умудрился как-то взрастить в себе то, что мы зовём душой, моя сила может расколоться. А подобное ничем хорошим не кончится.

Горящий зелёным взгляд задержался на мне, будто на всякий случай отпечатывая в памяти монстра образ неблагоразумной хозяйки, а потом голова стража растворилась в ближайшей тени. Теперь можно приступать.

— Ну что ж, надеюсь Тёмная Госпожа не покинет меня, а моя наставница не проклянёт с того света, — одиноко прозвучал мой голос сливаясь с тихим треском. Прямо на мне тлела моя сорочка, открывая обнажённую кожу с точно такими же символами, что и на пентаграмме. Впитывая в себя ману, они разгорались всё ярче, уничтожая остатки одежды — во время ритуала в пределах круга разрушается всё кроме тела мага.

Специальные чернила ярко пульсировали на коже в ожидании моих дальнейших действий. Прикрыв глаза, я начала как можно спокойнее дышать. Никаких мыслей, никаких страхов, только вера в себя.

Первый шаг медитации даётся легко, второй ещё легче и вот мне уже доступно то, что не видно обычному взгляду — внутренним зрением я вижу свою силу. Она мягким комочком, больше похожим на чёрного послушного котёнка, чем на необузданного зверя, вьется вокруг меня, ожидая, когда будет открыта “дверь”. Все компоненты на месте. Теперь осталось немного.

Дождавшись, когда сердце начнёт биться ровно я, открыла глаза и певуче стала произносить слова древнего ритуала. Чем громче звучал мой голос, тем быстрее всё приходило в движение.

Потоки прохладного воздуха принялись виться вокруг меня, всё наращивая свою силу, но я уже совершенно не чувствовала холода, потому как символы на коже пылали жаром. Один удар сердца, второй. Воздух уже искрится и потрескивает от концентрации магии внутри круга, а вокруг разливается запах грозы и благовоний.

Последнее слово звучит уверенно, отрезая меня от мира живых. Теперь, чтобы вновь вернуться, я должна поглотить силу, которая и вытолкнет меня обратно. Тело выгибает невидимой силой, после чего отрывает от пола — я зависаю в воздухе, полотно волос закрывает обзор, пряча от меня тёмное небо с россыпью звёзд, а лёгкие начинают гореть огнём от желания вдохнуть, но здесь на грани попросту нечем дышать.

Моя тёмная сила рвётся на положенное ей место. Она спешит спасти свою хозяйку из потустороннего плена, однако источник слишком мал для неё.

Проклятье! Сейчас будет очень и очень больно, но плевать, отступать нельзя, ведь на кону не только моя жизнь, но и как оказалось очень важная часть меня. Наставница так дорожила этой силой, так гордилась, что найденная ей в лесу девочка обладала утраченной искрой смерти, что мне стыдно. Пора перестать отворачиваться от дара, так рвущегося мне навстречу.

Сосуд маны дрогнул, поддаваясь давлению воли, и принял в себя тёмную искру — она тут же нырнула в источник и намертво в него вцепилась, попутно поглощая мою боль. Какая же прекрасная у меня магия. Действительно как живая печётся обо мне, старается всеми силами помочь. Зря я так долго ненавидела её.

Жар разлился в груди: проклятье больно ударило меня изнутри, противясь случившемуся, но моя сила снова поглотила нанесённый магией урон, а затем зашипела и вонзила свои когти в проклятье. То дрогнуло и, сжавшись как можно сильнее, затихло уже навсегда.

Едва всё это случилось, воющий вокруг пентаграммы ветер принялся затихать. Послышался хрустальный звон, после которого я смогла снова дышать, и меня плавно опустило на пол. Только после этого символы и на коже и в воздухе начали один за другим исчезать. Последними погасла оставшаяся на полу вязь рун, давая тем самым понять — обряд удачно завершён.

До конца не веря в благополучный исход, я вытянула перед собой руку, чтобы убедиться, что магия мне вновь доступна. Под моим взглядом на кончиках бледных пальцев заплясало ядовито-зелёное пламя.

Да! Моя магия снова при мне! А это значит: я смогу отомстить, смогу изменить свою жизнь и самое главное — я буду жить очень и очень долго. Правда только после того, как голова Альберта упадёт к моим ногам.

Но, прямо сейчас мне даже не до короля Бертрана. Для начала надо восстановить силы и хорошенько отдохнуть. Всё же не каждый день проводишь запрещённый ритуал и подселяешь к светлой искре тёмную силу — не будь проклятья, такой бы эксперимент точно закончился бы плохо. Однако на мою удачу авантюра чистой воды завершилась успешно.

С трудом переставляя трясущиеся ноги, я добрела до оставленного на стуле тёплого халата, набросила его на себя и обула домашние тапочки. Сил хватило дойти как раз до крохотной каморки, в которую я заблаговременно принесла одеяла и подушки — помимо наскоро собранной постели, здесь стояла чугунная жаровня на короткой треноге с ярко горящим огнём. Хорошо, что я предусмотрела вариант, где я не смогла бы спуститься ни то, что на первый, а даже на второй этаж. Теперь можно восстановиться здесь в тепле и не бояться околеть.

Рухнув на самодельное ложе, я укуталась в шерстяное одеяло и, кажется, в тот же миг провалилась в сон — усталость вместе с бесконечным напряжением взяли своё. Сон оказался тяжёлым, липким, совершенно беспокойным, но очень необходимым после такой магии. Сейчас тело привыкает к “чужой” искре, а та в свою очередь спешит адаптироваться в новом сосуде. Шутка ли подстроиться ко всем магическим каналам тела Этерии? Она хоть и не магичила направо и налево, что опять странно, но частенько спасала смертельно больных и раненых. Правда, только тех, на кого ей указывал Альберт. Потому моей магии приходилось именно приживаться на чужой территории, а не создавать свою.

Кажется, мне снились кошмары, где я снова горела, однако как только забвение выпустило меня из своих объятий, на меня накатила лёгкость — будто все пережитые ужасы остались где-то там позади. Словно кто-то забрал всю тяжесть ужасного прошлого, отсёк путь обратно, оставляя для меня только дорогу в будущее.