Оракул с Уолл-стрит 2 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 22

— А Continental Trust? — я посмотрел на Форбса в упор. — Они обычно не афишируют участие в промышленных проектах.

— У них методы работы, — уклончиво ответил Форбс. — Предпочитают влиять через структуры, а не напрямую.

— Как в случае с текстильной фабрикой моего отца? — спросил я, внимательно наблюдая за его реакцией.

Легкое напряжение мышц вокруг глаз, едва заметное изменение в позе. Форбс хорош, но не идеален в контроле своих реакций.

— Насколько я помню, ваш отец продал фабрику незадолго до смерти, — произнес он осторожно. — Continental Trust мог быть одним из покупателей, но точно не помню деталей. Это было давно.

Ложь. Отец Стерлинга не продавал фабрику, ее приобрели после его смерти. И Форбс это знал.

— Конечно, — я согласился, делая вид, что принимаю его версию. — Я просто удивлен совпадением. Хотя в финансовых кругах Восточного побережья такие пересечения неизбежны.

Форбс расслабился, решив, что опасный момент миновал.

— Именно так, мистер Стерлинг. Наш мир тесен. И в нем всегда есть место для талантливых молодых людей, особенно с правильными связями.

Он налил себе еще кофе.

— Кстати, о связях. Ваше повышение до личного помощника Роберта Харрисона примечательное достижение. Как вам работается с ним?

— Харрисон выдающийся финансист, у которого можно многому научиться, — ответил я дипломатично. — Особенно в вопросах оценки рисков и построения долгосрочных стратегий.

— Да, Роберт всегда был осторожным игроком, — Форбс усмехнулся, будто вспоминая что-то забавное. — Иногда даже слишком осторожным, что, впрочем, помогло ему пережить панику 1907 года и послевоенную депрессию.

— А вы ожидаете новых экономических потрясений? — спросил я, осторожно прощупывая почву.

Форбс посмотрел на меня с легким удивлением.

— Странный вопрос от человека вашего поколения. Молодежь обычно верит в вечное процветание, — он на мгновение задумался. — Но если вас интересует мое мнение… Экономические циклы никто не отменял, мистер Стерлинг. Умные люди всегда готовятся к переменам погоды, даже когда светит солнце.

— Именно поэтому я диверсифицирую свои активы, — заметил я.

— Уже инвестируете? — Форбс поднял бровь. — Впечатляюще для вашего возраста и позиции. Позвольте угадать: голубые фишки, коммунальные компании, немного железных дорог?

— И немного золотодобывающих компаний, — добавил я, наблюдая за его реакцией. — Страховка от непредвиденных обстоятельств.

— Интересный выбор, — Форбс посмотрел на меня с новым уважением. — Большинство ваших сверстников предпочитают радио, автомобили и авиацию. Все, что растет быстрее рынка.

— Быстрый рост часто предшествует столь же быстрому падению, — ответил я. — Особенно когда основан больше на оптимизме, чем на фундаментальных показателях.

Форбс откинулся в кресле, изучая меня взглядом, в котором смешались любопытство, удивление и что-то похожее на подозрение.

— Вы удивительный молодой человек, Стерлинг. Говорите как финансист с тридцатилетним опытом, но выглядите вчерашним студентом, — он сделал паузу. — Ваш отец учил вас финансам?

— Он научил меня одной важной вещи, — я снова посмотрел Форбсу прямо в глаза. — Никогда не доверять тому, что кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Мгновение в кабинете висела напряженная тишина. Затем Форбс рассмеялся.

— Превосходный урок! Который многие забывают в погоне за легкой прибылью. — Он поднялся, давая понять, что встреча подходит к концу. — Итак, мистер Стерлинг, что вы скажете о моем предложении?

Я тоже встал, собирая заметки.

— Предложение привлекательное, мистер Форбс. Но мне нужно время, чтобы все обдумать и оценить возможные конфликты интересов с моей основной работой.

— Конечно, — он понимающе кивнул. — Возьмите неделю на размышления. Но не затягивайте. Проект уже в активной фазе.

Мы обменялись рукопожатием. Форбс улыбнулся, но взгляд остался настороженным.

— Я свяжусь с вами через неделю для получения вашего решения.

Покидая роскошный офис Форбса, я чувствовал пристальный взгляд, буравящий мою спину. В лифте я размышлял о выборе.

С одной стороны, согласившись на предложение Форбса, я получил бы прямой доступ к внутренним процессам Continental Trust и, возможно, к разгадке тайны смерти отца Стерлинга. С другой, я оказался бы связанным с людьми, потенциально причастными к убийству, и вовлеченным в сомнительную финансовую схему накануне исторического краха.

Выйдя из здания на оживленную Мэдисон-авеню, я поймал такси. Мне нужно вернуться в офис «Харрисон и Партнеры».

Кусочки головоломки постепенно складывались. Continental Trust через сеть холдинговых компаний концентрировал металлургические активы в Пенсильвании. Новый комплекс стоимостью пятнадцать миллионов долларов. Облигационный займ, планируемый на весну 1929 года, прямо перед крахом.

Что если Continental Trust каким-то образом знает о приближающемся крахе? Что если они, как и я, готовятся к нему, но не для защиты, а для агрессивного поглощения активов после коллапса?

«Анакондо» — удав, сжимающий жертву в своих кольцах до полного прекращения дыхания. Зловещая метафора для операции, которая могла изменить весь финансовый ландшафт Америки после 1929 года.

Такси пробиралось через оживленный дневной трафик, а я продолжал анализировать ситуацию. Одно я знал наверняка.

Внешне я соглашусь на предложение Форбса. Не ради денег, хотя пятьдесят тысяч долларов значительно ускорят мои планы, а ради доступа к информации.

Мне нужно узнать, что именно планирует Continental Trust, как это связано со смертью отца Стерлинга, и можно ли использовать их схемы в моих собственных интересах.

Игра становилась все опаснее, но и потенциальные выигрыши возрастали.

Я вернулся в «Харрисон Партнеры» около пяти часов. Мраморный вестибюль уже почти пуст.

Многие сотрудники завершали рабочий день. Джеймс, швейцар, кивнул мне с почтительной улыбкой. Мисс Петерсон уже собиралась уходить, но задержалась, увидев меня.

— Мистер Стерлинг, мистер Харрисон интересовался, вернетесь ли вы сегодня, — сказала она, поправляя шляпку. — Он уехал на встречу, но просил передать, что ждет ваш предварительный отчет по переданным документам завтра к полудню.

— Благодарю, мисс Петерсон. Я как раз планировал поработать над этим еще пару часов.

Она передала мне ключ от конференц-комнаты, и я отправился туда, чтобы продолжить анализ документов Харрисона. Открыв сейф, я достал папку и погрузился в работу, систематизируя данные по секторам и компаниям, выявляя закономерности и расхождения.

Особенно я сосредоточился на металлургическом секторе, вооруженный новыми знаниями после встречи с Форбсом.

Около семи я закончил работу, запер папку обратно в сейф и собрался на встречу с Бейкером. «Голдман Тавер» находился в нескольких кварталах от офиса. Популярное место среди молодых финансистов, достаточно респектабельное для деловых бесед, но не настолько чопорное, как клубы старшего поколения.

Внутри заведение встретило меня приглушенным освещением, полированным деревом и мягким джазом. Чарльз Бейкер уже занял угловой столик и махнул мне рукой.

— Стерлинг! Вот и наша восходящая звезда! — он поднялся, пожимая мне руку. — Позволь представить: Томас Эдвардс из исследовательского отдела и Роберт Моррис из отдела облигаций.

Я пожал руки обоим. Эдвардса я знал поверхностно, он тоже стажер, как и я, поднявшийся самостоятельно. Морриса видел впервые. Судя по их взглядам, оба пришли не столько ради компании, сколько ради возможности пообщаться с новым помощником Харрисона.

— Итак, как ощущается жизнь в святая святых? — спросил Эдвардс, когда мы сделали заказ.

— Мало отличается от обычной аналитической работы, только документы более конфиденциальные, — ответил я с легкой улыбкой. — И больше ответственности, конечно.

— Говорят, Харрисон доверил тебе анализ своих крупнейших клиентов, — заметил Моррис, пытаясь выглядеть непринужденно. — Впечатляющее доверие для новичка.