Мерцание (СИ) - "Мастер_Угвей" - Страница 1

Мужчина за пятьдесят, одетый в тёмный балахон и с одной сумкой в руках, спокойно расхаживал по тесной комнате довольно специфического магазина, полки которого были заставлены поломанными деталями уже развалившихся механизмов, дешёвым, только недавно перегнанным алкоголем, литровыми банками с ярко-зелёной жидкостью, неплохо сохранившей органы и уже мёртвых существ, а также ещё многие и многими прочими диковинками, доставленные в это место мусорщиками со всего Нижнего города.

Освещалось оно лишь свечами из жира, да единственным фонарём на той самой кислотно-зелёной жидкости, что явно доживал свои последние годы, да всё никак не мог погаснуть. Бережное обращение разумных, которые не факт, что найдут аналог, продлевало существование каждого инструмента и куска техники в этой лавке. И это не могло не занимать разум алхимика и изобретателя, продолжавшего впечатляться изобретательностью тех, кто просто не мог позволить себе разбрасываться ресурсами.

Старый учёный уже давно знал, что ему понадобится для продолжения своих экспериментов, однако он как никто другой понимал всю важность случайности в деле движения прогресса вперёд и открытия новых горизонтов. А потому алхимик спокойно ждал, пока ему принесут уже заказанный товар, краем уха слушая трепет хозяина магазина:

— …Прошу простить меня, но сами понимаете, Миротворцы в последнее время совсем перестали видеть границы! Они заходят в наши дома и выворачивают всё вплоть до последней монеты, лишь бы сделать вид работы и удовлетворить зажравшийся Совет, и ещё более зажравшиеся семьи торгашей! Твари уже накрыли четырёх моих поставщиков реагентов, и слухи говорят, что они планируют совершить налёт и на наш главный завод по производству селитры! Ну ничего, ещё немного, и парни Вандера выбьют из них всё дерьмо, и вот тогда-то заживём… — двухметровый человекоподобный крот, очевидно являвшийся представителем народа звероподобных Вастайи, говорил тихим, но всё равно слышимым, явно сильным голосом. — В любом случае, приношу свои глубочайшие извинения за задержку. Сейчас всё будет… Пацан! Тащись ты уже сюда, поганец, или снова без жратвы оставлю!

Старик не стал спорить и просто вежливо кивнул. Как один из величайших химиков и биологов этого города, он прекрасно понимал, что именно создают алхимики Нижнего города, и даже за сколько их «творения» расходятся по трущобам. Он сам мог с лёгкостью повторить любое творение местных безумных гениев и химиков-недоучек, однако не видел смысла копировать непрофессионалов. Его собственный продукт славился идеальной чистотой, однако и его покупатели занимали куда более высокое положение в городе.

Учёный лишь с любопытством повернул голову в сторону тёмного коридора, откуда доносились шорохи и небольшой скрип металлических петель. Всего через несколько секунд оттуда выехала довольно большая тележка, которая, явно, ещё совсем недавно была лишь кучей мусора.

Это было очевидно с первого взгляда: странная сплюснутая коробка, к которой прикрутили четыре железные палки со скрипящими колёсами, а также длинной ручкой, позволяющей без проблем вести всё даже одной рукой. Насколько старик успел заметить, у неё внизу даже имелся некий «предохранитель», в виде ещё четырёх штырей, расположенных у ножек, что сразу же вобьются в землю, стоит только тяжёлой телеге покатиться назад и попытаться задавить её создателя.

Хороший пример изобретательности жителей Зауна, вынужденных жить среди гор некачественного мусора, сброшенного заводами Верхнего города. Вот только даже на местном фоне выделялся худой мальчик лет восьми c растрёпанными грязными волосами, карими глазами, которые затмевались тяжёлыми мешками, а также с неровным костылём в руке и с самодельной кожаной маской-респиратором, прикрывавшей рот. Он передвигал тележку благодаря колёсам, однако у него явно что-то не так было с левой ногой, прикрытой подобием протеза из кучи шестерней и резинок, отчего даже в таком случае процесс сильно замедлялся.

— Ну и где ты был, неблагодарная скотина? Сказали же, принести товар — от тебя большего и не требуется! — прикрикнул хозяин магазина, после чего вдарил своёй тяжёлой лапой по голове парня. Покрытая шерстью, грязно-чёрная ладонь с толстыми пальцами и даже небольшими когтями рассекла ему бровь, однако штыри вовремя вонзились в землю, отчего мальчик устоял и не упал вместе с товаром.

Однако самое любопытное, что подметил себе старый учёный, так это реакция самого ребёнка. Тот не спорил и не плакал, но и покорности жертвы он не показывал. Два холодных глаза просто смотрели то на крота, то на самого алхимика, пришедшего за реагентами:

— С азотной кислотой, йодом, хлороформом и фосфором не было проблем, мусорщики и не такое находят на заводских свалках. С большими запасами серы и селитры было посложнее, но тоже решил, сходив к особым людям на черной улице — после того «ужасного» нападения на завод по производству боеприпасов, этого добра навалом. А вот для получения пирогаллола и диэтилового эфира пришлось двинуться к перегонщикам, и помогать им чинить их вакуумный насос, а также объяснять им базовые правила личной безопасности на предприятии.* Но теперь всё здесь, — в последний раз толкнув тележку, и во время упершись на костыль, мальчик передвинул всё нужное к самому алхимику.

Что было удивительно для старого учёного, но голос ребёнка не дрожал и не проявлял особой детской непосредственности и невинности. Вместо это в нём слышалась лишь усталость и желание закончить со всем побыстрее, вместе с поразительным знанием деталей, которые никак не должны быть известны детям его возраста. Старый учёный уже как десятки лет закончил лучшую академию Высшего города, а потому примерно представлял, какой уровень знаний даже у самой обеспеченной элиты — и он значительно превосходил его.

Алхимик не мог не удивиться подобному, однако решил пока что сохранить вопросы при себе. Учёный быстро всё осмотрел, и, убедившись в качестве, сразу же передал продавцу небольшой мешочек с парой дюжин склянок. Нелюдь широко ухмыльнулся, показав свои длинные клыки, но быстро сгрёб всё и заложил куда-то под пол. Парень же моментально повернулся и повёз тележку обратно в темноту, освещаемую лишь слегка светящимися колбами и банками.

Крот же явно отправился раздавать товар своим курьерам, что разнесут его всем важным покупателям Зауна. Химбароны, лидеры картелей, хозяева борделей, подпольных арен или просто других притонов, заинтересованных в особо крепких дарах для своих лучших клиентов. Алхимик продавал товар наивысшего качества, когда ему требовались новые реагенты для продолжения исследований, однако с поиском покупателей никогда не было проблем.

Только сделав шаг за дверь, старик сразу же надел уже собственную защиту дыхания, чтобы не слечь в грязь подобно тысячам бездомных Зауна, слишком долго вдыхавших тёмно-зелёный смог, согнанный на улицы со всех заводов Верхнего города.

Пилтовер хорошо постарался, построив невероятно сложную систему вентиляции, чтобы гарантировать тот факт, что их улицы и леса останутся чистыми от загрязнений. Красота Верхнего города так и осталась нетронутой, причём относительно «небольшой» ценой — целыми улицами мёртвых тел заунитов, почувствовавших на себе всю прелесть туберкулёза и рака лёгких.

Остальные же вынуждены постоянно ходить в масках, при этом позабыв о закрытом смогом солнце, и тщательно следя за каждой каплей воды, что только есть, чтобы не слечь с отравлением или чем-то похуже. И это всё ведь ещё считается хорошими условиями по сравнению с тем, как живут люди в шахтах и самых глубинных уровнях города, вообще никогда не видевших свет солнца…

Конечно, жители Пилтовера фактически не знают об условиях жизни в Зауне, так как даже странствия между двумя городами сильно ограничено. Старый учёный и сам раньше лишь догадывался о том, насколько всё здесь плохо, однако лишь на своей коже ощутив тяжёлый и марающий смог этого места, он всё понял.