Мерцание (СИ) - "Мастер_Угвей" - Страница 2

Понял и то, почему местные жители так любят падать в путы алкоголя с препаратами, помогающими справиться от тяжёлой действительности, и то почему каждый выживший обладает настоящей волей и желание двигаться вперёд — другие в таком месте просто не выживают и не дают потомства. Естественный отбор здесь значительно более жесток, чем даже в самом диком лесу или саванне, не говоря уже про изнеженных и жителей Пилтовера.

Двигаясь по действительно древним улицам и торговым площадкам, старик проходил через сотни ларьков и палаток с самыми разнообразными товарами, среди которых было огромное количество оружия, в основном огнестрельного, однако ещё немало холодных клинков, молотов, драгоценностей, изумрудных банок с химикатами, собранных с самых нижних уровней, а также ещё тысяч разных безделушек.

Торговцы самых разных форм и размеров зазывали его зайти к ним, однако алхимик знал, что ему нужно, а потому он шёл сквозь все эти злачные места, не останавливаясь ни на секунду. Его также никто не пытался трогать и проверять на наличие золота в карманах, или почек в организме, так как все знали, что главы картелей и Химбароны уже сам тронут тех, кто решался ударить по их бизнесу и создателю лучших веществ сразу двух городов.

И даже если кто-то попытался бы провернуть всё это скрытно, в Зауне везде есть глаза. Это одно из главных правил выживания здесь, за пренебрежение которого всегда карали не сдерживаясь.

Именно поэтому ему удалось без проблем скрыться в узких улочках города, после чего учёный без проблем добрался до окраины и уже действительно пустых уголков — от дрянных и полусгнивших домов, он добрался до сети пещер, куда стекали химикаты, смешанные с небольшими речками, не достающим на максимальной глубине и до колена. Главное, что здесь уже не было лишних глаз, как и тех, кто мог помешать его экспериментам.

Однако последней частью его пути была сплошная и непроглядная темнота, ведущая ещё глубже под землю. Лишь небольшое журчание воды заглушало абсолютную тишину, вот только ничего не помогало против ужаснейших запахов химикатов, заметных даже для привыкших к подобному заунитов. Даже они не любили покидать свои привычные дома, и отправляться исследовать глубины горы, на которой построены Верхний и Нижний город.

Старик же зашёл во тьму без каких-либо сомнений, после чего сделал ещё несколько шагов вперёд. За поворотом стала уже заметна дорога, освещаемая вытянутыми и похожими на кувшин пурпурными цветами. И чем дальше он шёл, тем больше их становилось — от нескольких редких единиц можно было дойти до целых полян, растущих в полых частях горной породы, похожей на грибные споры. А рядом с ними уже носилась его любимица.

C бело-пурпурной чешуёй, небольшим гребнем на спине и с длинным плоским хвостом, водная травоядная рептилия, называемая Волногоном, сейчас носилась по мокрым пещерам, чересчур бодро ожидая своего хозяина. И как только он появился из темноты, она сразу же попыталась напрыгнуть на него и облизать лицо.

Вот только учёный, слегка посмеявшийся от внезапного события, лишь погладил животное, после чего остановил её, вручив несколько сорванных цветков. Рио сразу же согласилась на подобное предложение, а потому мигом слизало всё с его руки, оставив лишь собственные слюни.

— Хорошо-хорошо, я потом с тобой поиграю… Как ты только умудряешься выбираться наружу? Ладно, сейчас нам нужно работать. Всё ради тебя, дорогая, — тихо произнёс алхимик, проводя рукой по пурпурной чешуе, уже покрывшей верхнюю часть тела ящерицы. — Скоро всё это пройдёт, и тебе станет лучше. Обещаю, что всё станет лучше, как только мы добьёмся желаемого.

Ещё немного поигравшись с Рио, старик подошёл к тяжёлой деревянной двери со стальным замком на ней. Достав из своего кармана на рубашке ключ, он быстро вставил его и провернул в замочной скважине, после чего сначала запустил внутрь свою красавицу, и лишь затем зашёл сам и закрылся.

Его лаборатория была на порядки хуже того, что бывший глава академии оставил в Верхнем городе, ибо представляла из себя всего лишь обширную пещеру с множеством полок со склянками, целой кучей ящиков, где хранились сушёные цветы и все химикаты, а также рабочим столом, небольшим спальным местом, парой больших чанов с зеленоватой жидкостью внутри, а также… одной очень особенной комнатой, единственной похожей на нечто культурное. За её уходом он следил особенно тщательно, однако не любил заходить во время своих экспериментов. Чувства и воспоминания слишком отвлекали его от дела.

Сейчас было время работы, и именно ей он отдался на полную. Учёный перебирал все полученные им склянки, после чего расставлял их всех по правильным местам, куда не залезет Рио, и где нет возможности похоронить все его годы работы одной искрой.

Подобная свободная жизнь несла множество плюсов и возможностей выходить далеко за пределы допустимого, однако никто не отменял риски один раз погибнуть во время случайного эксперимента — стоит одной капле попасть не туда, и все его идеи умрут вместе с ним…

— Вы же знаете, что нельзя так близко хранить склянки с этой соляной кислотой рядом с теми металлическими инструментами? В нашем районе её добывают только люди Вандера, но процесс всё ещё не без огрехов, отчего в итоге выходит не самая лучшая чистота с примесями хлоридов. Их то подобное устраивает, потому как при контакте с металлом может образовать ядовитые испарения, очень полезные против Миротворцев, однако вам вряд ли понравится такой исход, ибо он точно испортит месяца экспериментов.

Раздавшийся детский голос заставил старого учёного резко повернуть голову и слегка опустить взгляд, чтобы с удивлением обнаружить того самого парня с костылём из лавки его клиента, что каким-то чудом нашёл его и пробрался в его дом незамеченным. И судя по всему, ребёнок разобрал вопросы в глазах старого алхимика, отчего первый начал говорить:

— У меня всегда был хороший нюх, а от вас просто несёт бензоловым спиртом. К тому же тут рядом с пещерой есть естественный проход, закрытый мхом, через который, судя по оставленным чешуйкам, также любит проходить и ваш удивительный питомец, — парень кивнул в сторону Рио, — Не буду долго плести слова, и просто скажу, что мне нужно — пожалуйста, возьмите меня в ученики.

Произнеся это, парень глубоко выдохнул, после чего переставил свою покалеченную ногу, слегка сменил положение, а затем аккуратно переставил костыль. После этого он поднял свой серьёзный взгляд, и продолжил смотреть прямо в глаза старого учёного. Тот пусть и не смутился, однако уже серьёзно заинтересовался местной аномалией:

— Ты удивительно скрытен для кого-то своего возраста и возможностей. А ещё и эта техника, помогающая тебе ходить… Скажи, ты сам её создал? И откуда такая уверенность, что я захочу подобрать тебя, а не сделаю нечто хуже? Заун не самое доброе место на земле, и люди здесь ему соответствуют.

— Желание выжить является лучшим мотиватором, а потому возможно и куда большее, чем простое подслушивание работы местных «химиков», и изучение языка по редким выброшенным книжкам, — с усмешкой произнёс он, слегка качнув головой. — Всё равно простым металлом мне не заменить себе всю ногу, отчего приходиться адаптироваться под условия естественного отбора и выживать как получается. Другие сироты, быть может, и побоялись бы отправляться в кромешную темноту к лучшему алхимику всего Нижнего города, однако у нас разные стратегии выживания. Они могут работать курьерами, ворами или даже простыми шахтёрами в пещерах, однако мне с самого рождения закрыта такая дорога по очевидным причинам. Следовательно, у меня имелось всего два выбора — выживать на горах мусорка как остальные, чтобы затем, в лучшем случае к тридцати выплюнуть лёгкие и буквально сгнить вместе с остальным сбродом, либо присоединиться к тем самым «не самым лучшим людям», и доказать мои возможности на деле. Благодаря этому я жив, обладаю нужными знаниями, и, самое главное, теперь хорошо разбираюсь в тёмной стороне этого города. А значит по одним вашим глазам могу сказать, что хоть у вас и есть собственные внутренние демоны, вы являетесь вполне разумным человеком, которому можно довериться.