НеТемный 6 (СИ) - Изотов Александр - Страница 2

Все эти два часа я, строго-настрого запретив меня отвлекать, разбирался, что же со мной произошло, то впадая в медитацию, то выходя из неё. Вердикт был хорошим, хоть и с ложкой дёгтя… Я действительно прыгнул на два ранга, поднявшись на пятый. То есть стал магистром огня.

В то же время источник воздуха, который мне не удалось развить вслед за огненным, так и остался на прежнем послушническом ранге, и поднять его теперь не представлялось возможным. Ну так пойди объясни отцу драконов, решившему меня одарить, что надо было и магию воздуха приподнять…

Мне были доступны лишь небольшие воздушные фокусы, но по этому поводу я не горевал. Ведь то, во что раскрылся источник магии огня, даровало мне воистину огромные возможности. Опалённый до черноты валун на краю полянки уже несколько раз подвергался моим пыткам.

Но я чувствовал ещё кое-что… Бросская кровь, жарко реагирующая на Тьму, и огненный источник начали сами взаимодействовать между собой. Кутеня, гоняющегося в зарослях с Бам-бамом, я теперь чувствовал не только разумом — жжение в крови превратилось в тепло на коже, едва цербер приближался. И это тепло перемещалось в ту сторону, куда передвигался Кутень.

Я чувствовал Тьму теперь гораздо острее. У меня и раньше не было с этим проблем, но это были внутренние ощущения, а сейчас это перешло на физический план. И это значит, что надо работать с огненной аурой так же, как я развивал когда-то Тёмную Ауру…

Было и ещё что-то, связанное с огнём, Тьмой и бросской кровью. И эта мысль не давала мне покоя, вызывая уже забытый азарт. Когда я был Всеволодом, я радовался таким вызовам, когда нужно было разгадать очередную грань магии.

А пока я водил ладонью вслед за движениями Кутеня, не открывая глаз. Впрочем, кожа реагировала не только на цербера, но и на барда, едва я наставлял на него ладонь.

Ощущения были неясными, то усиливались, то успокаивались, и мне пришлось подняться, чтобы под удивлённые взгляды остальных отсесть ближе к опалённому валуну. Впрочем, они помнили, что отвлекать меня пока запрещено.

На новом месте я понял, что меня путало — бросская кровь реагировала и на барда, и на что-то далёкое на другом, южном берегу пруда… Оно, это что-то, было даже не в лесу, а ещё дальше, наверняка не один день пути.

Я снова вернул ладонь к Виолу. Раньше я за ним увлечений тёмной магией не наблюдал… Впрочем, моё чутьё на опасность пока молчало, хотя я знал, что такие мелочи нельзя оставлять нерешёнными.

От бледного Виола слегка несло тёмным запахом упыря, даже Бам-бам его немного сторонился. Такое чувство, что упыри поваляли барда по всей магической зоне, не покусав, а облобызав с головы до ног.

И всё же на небе яркое солнце, а Виол сидит, даже не прикрываясь рукой, и помогает Луке надеть червяка на крючок. У него, кстати, оказалось много рыболовных крючков, что неудивительно для странствующего песенника.

— Видит Маюн, надо другой поплавок… Давай вот эту твою палочку.

— Нет, господин Виол, — Лука, который до этого то и дело крутил в пальцах какую-то веточку, спрятал её за пазуху, — Эту нельзя.

— Ох, ну ладно. Ну, давай эту, — бард подобрал что-то, даже не вставая.

Нет, опасности от Виола я пока не ощущал, хотя уже примерно догадывался, что с ним могло случиться.

Я снова перевёл ладонь в сторону южного берега пруда.

— Что там? — наконец спросил я, указывая направление.

— Эээ… громада, там юг, — глаза Виола скользнули на небо, чтобы по солнцу проверить себя.

Я лишь усмехнулся, услышав ответ от вестника очевидности.

— Это правда, — кивнула Креона, махнув серебристой головой за спину, — Потому что там север.

Ещё одна вестница элементарной истины…

Вздохнув, я потёр заросший подбородок. Ох, скорее бы добраться до нормального постоялого двора, чтобы привести себя в порядок. А то магистром себя возомнил, а выгляжу, наверное, как нерадивый ученик.

— Там, наверное, Моредар, — подал голос Лука, тоже поглядев на юг, — Я просто помню, что там появился кто-то злой и плохой, — мальчишка тут же вжал голову в плечи, когда к нему повернулись все головы.

Ага, значит, юный паладин тоже чувствует кого-то на юге? В голову мне лез только Шан Куо, дядя Дайю, который должен был вместе с королём Лучевии приплыть в Моредар. Значит, и вправду сильный Тёмный Жрец, если я его чувствую отсюда…

Кстати, отсюда, это откуда?

— А сейчас вы, говорите, мы уже вышли из магической зоны?

— Погоди, громада, так ты уже освободился? — Виол, закинув удочку, отдал её Луке. Мальчишка жадно схватил длинную палку с примотанной леской и горящими глазами уставился на торчащую из воды палочку, служащую поплавком.

Я усмехнулся.

— Да, бард, и теперь настало время для множества вопросов.

Виол даже поперхнулся от моего взгляда.

Я видел, как ещё побледнел и без того бледный Виол. У смуглых загорелых южан это выглядело не так, как у бледных северян — южане, когда волновались, буквально становились серыми, как камень.

И всё же, выдержав величественную паузу, первый свой вопрос я задал совсем не Виолу. Повернувшись к Креоне, я спросил:

— Почему ты пошла со мной?

Было видно, что я застал Креону врасплох. По её мнению я, видимо, весь такой понимающий должен был войти в её положение и не устраивать расспросы… Девушка столько пережила за сегодня: сначала её похитили; затем она узнала, что у неё есть мать, которую она тут же чуть не потеряла; а дальше чуть не утопила душу в вечном холоде.

Но нет, все живы-здоровы, загорают на травяном бережку под нежным солнышком. Я ещё мог поволноваться за самочувствие юного Луки и, возможно, безгрешных животных, но ранимая психика Креоны и уж тем более Виола меня мало интересовали.

Как это ни странно для бывшего Тёмного Жреца, я считал их друзьями, и хотел избавиться от недоговорённостей. Видимо, окончательно оторвав душу от Бездны, мне, вестнику наивности, захотелось всю свою новую жизнь разложить по полочкам.

— Ты изначально пошла со мной, желая найти свою наставницу, — сухо сказал я, не дождавшись ответа, — За Агатой Ясной ты сорвалась из Моредара в магическую зону, в замок к Левону, прямо в ловушку. И вот, когда всё закончилось, и когда ты обрела даже больше, чем наставницу… — тут я снова сделал паузу, — ты опять следуешь за странным броссом.

Креона закусила губу.

— Для истинной ученицы Моркаты, осенённой её лунным светом, дело чести — отблагодарить тебя за то, что…

— Да смердящий свет! — я хлопнул по коленям, — Креона, в расщелину твою душу, я даю тебе последний шанс прежде, чем мы расстанемся.

Виол не вмешивался в разговор, держа руку на плече, на татуировке струны Маюна. Либо он тоже хотел узнать, говорит ли правду чародейка, либо этот хитрец пытался вызнать, насколько тонко я могу чуять ложь.

Девушка запнулась. На какое-то мгновение она даже попыталась состроить обиженное личико, тряхнув серебристыми волосами, но, глянув на мою холодную реакцию, со вздохом ответила:

— Так мне приказала ма… кхм… наставница. Госпожа Агата Ясная сказала помогать тебе… вам, господин Малуш, потому что вы… эээ…

Она не отводила от меня взгляда, но я чувствовал, что сейчас алтарница на грани. Пытается сказать ложь так, чтобы этот сраный бросс не почуял.

Я поднял указательный палец и легонько покачал им. Креона вдохнула, собираясь сказать что-то ещё, но попросту сдулась, бросив испуганный взгляд куда-то в небо.

Неужели успела дать какую-нибудь клятву Агате, а значит, и богине Моркате?

— Думаю, твоя мать сказала тебе сопровождать меня столько, сколько потребуется, — я усмехнулся, — Ведь Хморок — тёмный бог, и Совет Камня вместе с Хранителями Яриуса не отказались от затеи остановить его.

Креона выдержала мой взгляд.

— Разве мать отпустила бы своё чадо с тем, кому не доверяет?

Надо отдать должное, тут Креона меня подловила. Разговаривая с ней, я использовал красноречие бывшего Тёмного Жреца, отчего мне не пришло в голову узреть такую простую вещь.