НеТемный 6 (СИ) - Изотов Александр - Страница 19

— Да чтоб тебя, вонь ты небесная! — выругался я вслед Кутеню, который, выплюнув голову упыря, довольно оскалился.

— Сам-сам-сам!

Я ревниво тряхнул пальцами, затушив собственное тлеющее пламя. Что за народ пошёл, не дают поколдовать!

И всё же, что не так с моим чутьём? Я всегда чувствовал опасность.

Мой пытливый взгляд уставился на распластанное тело упыря, а потом вернулся к лежащей повозке. Я подошёл, схватился за расписной борт и, недовольно поморщившись от скрипа конструкции, поставил несчастный фургон на колёса. Хм-м, выглядит хлипко, но при этом ни одной доски и спицы не сломалось.

Пальцами я провёл по выцветшей зелёной росписи на боках, рассматривая в лунном свете рисунок. Вечное древо, листья-миры, танцующие боги… Всё, как положено.

Задняя дверца у фургона была для меня маловата. Но я и не собирался путешествовать в этой повозке, мне надо всего лишь посмотреть. Дверца, скрипнув, приоткрылась, и я уставился в темноту, расчерченную светлыми щелями между досками.

Внутри было пусто, только угадывалось какая-то подстилка посередине. Я тут же вырастил на ладони огненный лепесток, рассеивая темноту, и удивлённо воззрился на большое соломенное гнездо.

— Какого? — вырвалось у меня.

Меня больше удивило не то, что в соломе покоился какой-то тёмный продолговатый предмет. Но то, что эта телега только что была мной поставлена на место… а ведь до этого её ещё и уронили, повалив на борт… При этом днище и стенки были чистыми, никакой трухи, сваленное из соломы гнездо не разлетелось, и лежащий в нём предмет никуда не вывалился.

Рядом протиснулась Креона, глянула внутрь и задумчиво потрогала потёртый косяк. Потом обернулась:

— А лиственники-то не простые были, да?

— Ого, какое семечко! — воскликнул Лука, тоже заглядывая.

— Семечко⁈ — удивлённо переспросил я, чувствуя, как по моей спине побежали мурашки. Да что за светлая хрень здесь происходит⁈

А ведь мальчишка был прав… Что ещё могут везти в телеге адепты Священных Ветвей?

Отступив на шаг, я поднял ладонь, слушая магический фон от телеги. Ничего…

— Креона, ударь меня, — коротко сказал я.

— Малуш?

— Ударь. Сильно.

К счастью, чародейка отличалась сообразительностью. Прищурившись, она вдруг выкинула ладони в мою сторону, чуть присев при этом и выдохнув: «ХА!»

С её ладоней соскочил холодный свет, ударившись мне в грудь, и я похвалил её, стряхивая с нагрудника иней:

— Отлично, но целить надо в глаза. Кому нужна твоя гуманность?

— А у нас что, обучение?

— У нас всегда обучение, — буркнул я, — А вот с телегой неясно… Ничего неясно.

— А чего тут неясного? — удивился Лука, — Это ж семечко. Значит, они катили его посадить где-нибудь.

Я потёр лоб, в который раз удивляясь прозорливости мальчишки. Вот же блаженный паладин, истина из него льётся по наитию, только успевай записывать. То, что Лука имел невидимую связь с Вечным Древом, для меня было очевидным.

Но лиственники с этой телегой катались, где не попадя. И сажать семечку точно не собирались, только монетки с народа собирали за чудеса. А какие чудеса, кстати?

Мы стояли, глядя внутрь повозки, но ни у кого не возникло желания потрогать семя. Я не ощущал от него никакой угрозы, скорее оно мне нравилось, очень нравилось… Но трогать не хотел.

И от этого было ещё страшнее.

— Где же его сажать? — спросил я у Луки, безропотно приняв правила игры, предложенные высшими силами.

— Эээ… — тут мальчишка задумался, а потом пожал плечами, — Наверное, там, где нет деревьев?

— Или там, где когда-то срубили другое дерево, — добавила Креона, многозначительно глянув на меня. Она явно имела в виду древнюю историю о том, что Хморок, бог мрака и смерти, пытался срубить Вечное Древо.

Я обратился внутрь себя, ожидая, что почтенный и многоуважаемый Хморок что-то да скажет… Эй, бог мрака, ты где Древо рубил Губителем? Молчит, смердящий свет.

— Да за что мне это! — я с чувством захлопнул дверцу, отчего та едва не отлетела от фургона.

Больше всего меня раздражало то, что я вдруг понял — это теперь моя проблема. А что, любишь свету служить, люби и святыни возить!

Я почему-то вспомнил сестру Лею — лиственницу, встреченную мной в Солебреге. Кажется, они именно с этой повозкой выступали в городе с проповедью.

Нет, слишком много совпадений!

Шан Куо решил напасть на Троецарию с помощью упырей, и тут же сюда прикатили повозку с какой-то штукой внутри, причиняющей этим самым упырям боль. А может, они её наоборот хотели вывезти из Троецарии, чтобы не мешала Тёмному Жрецу?

Может ли у самих лиственников зреть заговор?

— В расщелину это всё! — рявкнул я, отходя от повозки, — Откатите её под навес!

— А ты куда?

— А я послушаю истории разные! — раздражённый, я потопал к крепости.

— Но как же бард? — Креона растерянно глянула на ворота.

Я остановился и задумчиво посмотрел на небо, где среди звёзд ползла полная луна. Сдаётся мне, наш Виол не совсем обычный оборотень, раз никого не тронул в крепости, когда вылез из подвала… Да ещё и оборотней за воротами покромсал, избавив нас от проблем.

Словно в ответ на мои мысли далеко за стеной раздался вой. Зловещий, продирающий до костей, но очень мелодичный. Переливчатый, играющий на всех струнах души, и влекущий к себе.

— Утром поищем, — буркнул я и пошёл искать среди крестьян паршивую овцу.

Предатель и вправду нашёлся очень быстро. Бедолага даже не заподозрил, что я узнал всю правду о нём.

«Я ищу упыря!» — с этими словами я попросил каждого коснуться рукояти моего топора.

Первая крестьянка, молодая девушка, очень боялась, но, коснувшись, облегчённо выдохнула. Я ей одобрительно улыбнулся, потому что грешки за ней были, но с ними разбираться явно другим высшим силам. Ужас просто — замуж она ещё не выскочила, а на сеновал с ухажёром уже бегала. Услышь об этом любвеобильный Виол, тот бы только расхохотался.

Так я быстро узнал все секреты маленькой деревушки, едва сдерживаясь от смеха, какими важными они им кажутся. Кто кому пилу забыл отдать, кто с чьей женой заигрывает, и кто мамку ослушался и всё-таки бегал в холодном ручье купаться…

К счастью, почти все жители деревни были чисты.

К несчастью, один выродок нашёлся. Точнее, двое, но в живых остался только один. Самый главный предатель, как оказалось, погиб ещё при нападении упырей — тот самый бородач, который встречал нас с мужиками.

Зато остался его помощник, вполне симпатичный молодой юноша, который наверняка нравился всем местным девкам. Из его разума я, едва сдерживая закипающую злость, и узнал все детали.

Упырями оказались рабы, привезённые работорговцами и посаженные в подвал дома старосты — всего около тридцати человек. Свезли их совсем недавно, в ту ночь всю деревню одурманили каким-то дымом, чтоб жители вдруг не проснулись.

Все пленники спали до сегодняшней ночи магическим сном, и от бородача с молодым помощником требовалось только бросить им в подвал какой-то артефакт. Самим заговорщикам тоже выдали по защитному амулету, хотя я при первом взгляде понял, что это обычные безделушки. Глупцы…

Староста укатил с дружинниками за оплатой, оставив всю работу за этими двумя — за бородачом и за этим пареньком, своим сыном. Этот молодой, кстати, сегодня смекнул, что чудом остался жив, и теперь искренне радовался, что вообще вышел сухим из воды. А уж то, что он точно не упырь, это он знал наверняка, поэтому без задней мысли схватился за рукоять топора, выдав мне все свои секреты.

«Рано радуешься», — подумал я, прикрыв глаза, чтобы взглядом не испепелить выродка. Ему пообещали местечко в царской дружине, в Моредаре, поэтому он и согласился.

Согласился превратить всю деревню в упырей… Выйдя из замка, я медленно выдохнул, успокаиваясь. Ох, что-то меня сильно проняло, видимо, совсем размяк.

В прошлой жизни я имел много дела с такими подонками, да и сам не сильно отличался, но сейчас моя душа, видимо, просветлела, поэтому мне с трудом удавалось сдерживать злость. Как можно вот так предать родных и близких на верную смерть?