Армагеддон - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 8

– Хм, – откашлялся Быр, постепенно приходя в себя от услышанной новости. – Каких знамений?

– Столбы – это искушение для всех. Так Сын отделяет праведников от грешников. Слабые духом поверили лжебогу, я же нет.

– Если ты видел Худжгарха, то почему не стал его Свидетелем? – спросил Быр.

– Я чту Сына, через него чту Отца. Против Свидетелей не выступаю и слушаю Голос Сына, а Сын говорит так, как велит Отец.

– Что-то я тебя не пойму, старый проказник. Что значит «чту Сына» и «слушаю Голос», но «Свидетелем не буду».

– Не буду, Быр. Стар я, и не мне учить других верить в Отца, это дело лично каждого. Я Голосу Сына подарил лесную дриаду, уверен, она станет его женой.

– Ты что сделал? – Теперь удивление Быра не знало границ. – Подарил хуману лесную эльфарку? А зачем?

– Что зачем? – переспросил Шырбрум.

– Подарил бабу ему зачем?

– Отблагодарил за помощь. Он открыл ворота в город, и мы его взяли практически без потерь.

Быр надолго замолчал, и когда Шырбрум выпил две чаши вина, произнес:

– Не понимаю я, как он везде успевает, он же только может разрушать. Хитрый, пронырливый и скользкий. Никогда не поймешь, что у него на уме…

– Ты недальновиден, Быр. Не надо вникать в мысли Голоса. Он лишь голос. Настоящая мудрость у Отца. И его планы выполняет Сын, у Сына есть замысел, – спокойно произнес Шырбрум. – Вот почему мы не ушли по кочевьям, а сидим тут?

– Потому что этот шарныга… прости, – поправился Быр, – Голос Сына приказал сидеть и ждать, вот мы и сидим.

– Все верно, – кивнул Шырбрум, – а почему мы тут сидим?

Быр пожал плечами и налил себе вина.

– Не знаешь, Быр, а говоришь, что твои мозги свежи, как в юности. Хотя ты и в юности не отличался сообразительностью.

– Я силен и свеж, как в юности…

– Ну да, я же забыл, что ты в молодости был дурак, а как состарился, то стал как молодой.

Быр Карам задумался, желая постичь сказанное стариком. И не зная, что сказать, решил промолчать и выпил полный кубок вина. Все знали, что язык у Шырбрума что бритва. С таким спорить – себя выставить дурнем.

– Вот послушай, – начал Шырбрум, и в его прищуренных глазах затаилась усмешка. – Взгляни на ситуацию сверху. Мы находимся у восточных границ Леса, а на севере армия Леса терпит поражение в горах снежков…

– Так уж и терпит? – недоверчиво прервал его Быр.

– Да, иначе и быть не может, – уверенно кивнул старик. – С северо-запада по империи гуляют орды орков, угрожая Лесу с севера. А с юга к его границам стекаются племена кочевников, которых теснят поклонники столбов. Лес окружен со всех сторон, и у него нет сил остановить вторжение. Его армии сражаются в Снежных горах, а в само́м Лесу действует лишь ополчение. Если бы Сын захотел, мы бы взяли столицу, а ты – весь север Леса с городами и базами снабжения. Но мы сидим здесь, понимаешь?

– Нет, – покачал головой подвыпивший Быр Карам.

– Сын не желает гибели первородных, он смирит гордость ушастых и сломит их ослиное упорство. Ушастые давно уклонились от поклонения Отцу… Пришло время вернуть древние верования. А голос Сына получит надел и в Лесу. Вот увидишь, это исполнится.

– И когда это произойдет? – спросил Быр, хмель с которого слетел, как цвет вишни от ветра.

– Когда снежки разгромят армию вторжения и вторгнутся в пределы Леса, тогда лесным первородным явится Голос Сына и объявит им условия мира.

– Ну ты и сказал, – рассмеялся Быр, – чтобы хуман диктовал свою волю Лесу…

– Не свою, Быр, чем ты слушаешь? Волю Сына, а значит, и Отца.

Быр Карам замолчал на полуслове и уставился на старого походного вождя.

– Ты это серьезно? – спросил он.

Шырбрум лишь осуждающе покачал головой:

– За что тебя хан назначил правой рукой, Быр?

Быр погрозил пальцем старику:

– Говори по делу, кусок старого мяса, я охраняю покой хана. И даю советы…

– Ну, видимо, ты как советник ему уже не нужен, раз ты тут, когда такие дела происходят в степи.

– Какие такие дела? – насупился Быр Карам.

– Неважно, – ответил Шырбрум. – Я уверен, мы на Лес больше не пойдем, но выполним волю Отца и станем его орудием. Вот за это, каменная башка, и выпьем. – Он поднял кубок. – За победу Сына, Быр…

Снежные горы. Город дворфов Выршанр

Перед городом дворфов Выршанром словно стражи древнего бастиона возвышались баррикады из тщательно вытесанных каменных блоков. На возвышении грозно застыли большие стрелометы, а наряд стражи нес службу с бдительной суровостью.

Невысокий дворф, заметив двух путников, вышел им навстречу. Его голос, резкий и властный, прорезал тишину:

– Стой! – крикнул он, направляя самострел на незнакомцев. – Кто такие, куда направляетесь?

– Это лер Чарта-ил, глава Высшего совета Снежного княжества. А я Эрна, вассал Ирридара Тох Рангора, герцога фронтира, – ответила девушка. Имя союзника дворфов, хумана Тох Рангора, вызвало на лице стража радостную улыбку.

– Проходите, господа. Вы – вассалы нашего союзника, наши друзья. Таков приказ святого папы Бурвидуса, – дворф стукнул себя по лбу, груди и плечам, присел и произнес: «Ку». Эрна машинально повторила этот жест, перекрестив себя. И тоже, присев, произнесла: «Ку».

Лер Чарта-ил застыл в недоумении, наблюдая за странным ритуалом. Но дворф, увидев поклонника Папы среди хуманов, обрадовался как ребенок. Он махнул рукой, приглашая путников за баррикаду, и доложил старшему о прибытии посланников от снежных эльфаров и герцога Тох Рангора.

Путников сопроводили с вежливой поспешностью, пока они не предстали перед членом городского совета, дежурившим в магистрате.

– Гленд Шлемасус, секретарь совета города Выршанр. Рады видеть вас в нашем городе. Вас разместят согласно вашему статусу, а завтра с вами встретится весь городской совет в полном составе, – произнес он тепло и уверенно.

– А можно я буду жить вместе с лером Чарта-илом? – спросила демоница. Ее голос был мягким, и в нем слышалась чарующая обаятельность.

Дворф многозначительно посмотрел на лера Чарта-ила, и его лицо озарила понимающая ухмылка.

– Конечно, тана. Вас поселят в гостинице, в номере для знатных господ. Вы ни в чем не будете нуждаться, – ответил секретарь и подмигнул эльфару. Тот недоуменно заморгал и посерел лицом. Серость среди снежных эльфаров была признаком смущения.

– А можно встретиться со святым папой? У меня для него сообщение от моего господина, – добавила Эрна, ее глаза смотрели так умоляюще и беззащитно, что растопили ледяное сердце сурового дворфа.

– Вам, тана, невозможно отказать. Ему доложат о вашей просьбе. Святой папа непрестанно пребывает в служении и радеет о вере среди горожан, – ответил секретарь, и в его голосе прозвучала искренняя теплота.

Путников проводили в гостиницу, где их ждал номер из двух больших комнат с мраморной купальней. Молодые дворфки наполнили ванну водой, принесли чистые полотенца и разнообразные яства.

Когда они остались одни, Чарта-ил наконец решился задать вопрос:

– Госпожа Эрна, почему вы захотели поселиться вместе со мной? Это… необычно.

– Чтобы быть уверенной в вашей безопасности, лер, – прервала его Эрна. – Вы много значите для Снежного княжества. Пока вы живы, надежда на победу не утрачена. У вас в руках символ власти – печать, и кого вы выберете претендентом на престол, того поддержат все честные снежные эльфары. И вам, лер, нужна забота, женская рука и пригляд. Вы мужчина и многого не знаете.

– Чего это я не знаю? – насупился лер, не до конца веря девушке. Она была необычна, сильна, ловка и не походила на слабую человеческую женщину.

– Вы знаете, как стирать? – прямо спросила Эрна.

– Стирать? – удивился он. – А зачем?

– Вы посмотрите, как вы выглядите, – ответила она спокойно, но в ее голосе звучала сталь. – Вы хотите в таком виде предстать перед советом и самим святым папой? Это будет воспринято как неуважение и унизит вас в глазах дворфов.