Армагеддон - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 7

Великий князь получил два письма. Первое – от главного друида, умолявшего вернуть Кирсана домой. Второе – от командующего Восточным корпусом, также призывавшего к возвращению. Оба письма были тревожными. В них говорилось, что Кирсан ведет себя странно, на него началась охота неведомых сил, которые убивают его окружение, но самого его только пугают. Зная трусость брата, великий князь понимал, что тот охвачен страхом. Но забрать Кирсана из армии сейчас означало бы подорвать свою власть. Это стало бы большой политической ошибкой, которая послужила бы сигналом для скрытых врагов, давно точивших зубы на трон.

Слабость – участь, недостойная правителя. Нет, нужно найти подходящий повод, чтобы отозвать брата, и это должно быть что-то более важное, чем война в Снежных горах. Защита родины всегда более главная задача. А вот и повод. На западных рубежах Леса стояли две стаи молодых волков. Они не уходили, но, насытившись добычей, чего-то ждали. Чего? Ясно, что приказа атаковать. Орки, никогда не добивавшиеся такого успеха, проникли глубоко в Лесное княжество, разорили несколько городов и ушли, унося с собой богатую добычу и пленников. Это ему тоже припомнят. Орки, вторгшиеся в Лигирийскую империю, отступили к южным границам, угрожая Лесу с северо-запада. На южных границах Вечного леса собирались войска Свидетелей Худжгарха. Лес был окружен орками, и это не случайность. Кто-то искусно плел паутину вокруг него, атакуя даже семью Великого через брата. Кто это мог быть и чего он добивался?

Король Вангора? Смешно. Меехир едва оправился от страха поражения со стороны империи. Ему не до этого. Кто-то из снежных эльфаров? Но там нет таких. Единственный, кто мог бы это осуществить, – император. Но и его терзали враждебные силы. С Островов прибыли некросы и черные воины. Оставался лишь один реальный кандидат. Это был враг Леса. Герцог Вангора, принц степи и лорд Высокого Хребта. Таинственный и, похоже, могущественный юнец, который не боялся мести Леса и бросил ему дерзкий вызов. Любимец богов и сокрушающий меч провидения, как шептали ему друиды. Он находился под покровительством Высоких. Говорили, что он друг Свидетелей Худжгарха… Если поставить в центр событий этого нехейца, все становилось на свои места. Он сумел пленить один из корпусов Леса, разоружил их, но отпустил, лишь арестовав командующего. Кому из ныне живущих было под силу такое? Пожаловаться на него Меехиру? Герцог ответит, что он лорд Высокого Хребта и имеет право защищать свою страну, тем более что Вангор был в союзе со Снежным княжеством. Он оставил в живых лесных эльфаров, ведь он был подданным Вангора, а Вангор – союзником Леса. Придраться было невозможно. Он имел трех невест: орчанку, одну из жриц с западного полушария, где правила богиня Беота, а теперь взял в жены лесную эльфарку, требуя согласия на брак. Казалось, боги его баловали. С таким опасно портить отношения, но и оставить его дерзость без наказания было нельзя. Это сочли бы за слабость и свергли бы с престола. Такое уже бывало. Нужно было что-то решать с ним, но сейчас важнее было защитить западные границы Леса.

Великий князь со вздохом оторвался от созерцания пейзажа за окном, подошел к столу и позвонил в серебряный колокольчик.

В зал неслышно проскользнул сухощавый секретарь. Склонив голову в почтительном поклоне, он замер, ожидая дальнейших указаний.

– Где сейчас заместитель командующего Западного корпуса, который вернулся из плена с эльфами? – Голос князя прозвучал твердо и властно.

Секретарь осторожно открыл кожаную папку, пробежал взглядом по строкам и, закрыв ее, произнес:

– В темнице Тайной стражи, великий.

Князь на мгновение застыл, обдумывая услышанное. Затем, резко поднявшись, он произнес:

– Освободить! Немедленно!

Секретарь вздрогнул, но не осмелился возразить.

– Подлечить и привести ко мне. С него и его офицеров снять все обвинения. Освободить всех и вернуть в корпус. Открыть арсеналы и вооружить корпус по новой. Отправить для охраны западных границ. Подготовить приказ о назначении арестованного заместителем командующего корпуса и наградить его золотом. Отозвать Кирсана из армии вторжения в Снежное княжество и назначить командующим корпусом на западе. Все, иди… Нет, постой, – остановил секретаря князь, – пусть Кирсан заберет с собой всех своих агентов.

Секретарь снова поклонился и, словно тень, исчез за дверью. В зале повисла тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом дождя по окнам кабинета…

Юго-восточная окраина Вечного леса. Ничейная территория

Между южными отрогами Старых гор и южной оконечностью Большого хребта Снежных гор простиралась ничейная земля, где когда-то кипела жизнь орков. Этот участок степи был благодатным оазисом, прикрытым от ветров, с теплым климатом, реками, полными рыбы, множеством диких животных и обильными сочными травами. Но пограничные отряды снежных эльфаров и лесные рейдеры выбили кочевников с этих богатых пастбищами и реками угодий. С запада нападали снежные эльфары, а с востока через Проклятый лес пробирались рейдеры. Орки вынуждены были уйти на юг. Пустующие земли заселили одичавшие лорхи, их тысячные стада бродили по междугорью. Львы, волки и гиены жирели на обильных трапезах, грифы и шакалы-шарныги обжирались падалью. Сотни лет после ухода орков здесь протекала своя неспешная дикая жизнь.

Теперь здесь стояли две орды молодых орков. Южная орда под предводительством старого Шырбрума и северная под командованием Быр Карама.

Два седых воина с потертыми клыками, что говорило об их мудрости, сидели в походном шатре, потягивая вино из изысканных серебряных трофейных кубков. Шырбрум, прищурившись, произнес:

– Мое вино лучше твоего, Быр Карам.

– С чего это? – недовольно буркнул тот.

– Оно с южных виноградников, – с усмешкой ответил Шырбрум. – А твое кислит…

Быр Карам вспыхнул:

– Ты сам кислый, как… как невыделанная кожа, старый лис. И удачи у тебя не больше, чем у хромого зайца.

Шырбрум оскалился:

– Может, я и кислый, но зато захватил целый город. А сколько бочек вина ты вывез?

Быр Карам скривился и бросил косой взгляд на старика:

– Пятьдесят. А что?

– А я больше сотни, – с гордостью ответил Шырбрум. – И еще сами эльфары предоставили мне большой обоз.

Быр фыркнул, но промолчал. Затем отпил вина и вытер губы рукавом.

– Много хвалишься, старый пень. Тебе кто-то помог? Сам бы ты сейчас дикими свиньями был сожран.

– Мне помог Отец, – выпрямился Шырбрум и устремил гордый взгляд поблекших от возраста глаз на товарища.

– Это мне сказали! – презрительно фыркнул Быр. – Поклонник столбов, что на юге. Отец и близко не подошел бы к еретикам.

– А я не подходил к столбам, – невозмутимо ответил Шырбрум. – Баловство это. Скоро пройдет. И ты прав, Отец ко мне не приходил, я сам к нему пришел.

– Как это? – удивился Быр Карам.

– А так: я встретил вашего хумана, и он сообщил мне волю Сына. Я послушал его – и вот моя добыча больше. Ты, я знаю, недолюбливаешь хумана. А зря. У тебя, Быр, мозги превратились в кость, и ты не можешь соображать. Как тебя хан терпит?

– Как надо, так и терпит. И ничего не превратились в кость мои мозги, они нормальные.

– Ха, нормальные. Хан тайно ведет сношения с последователями Сына и тебя сослал сюда, чтобы ты ему не мешал. Ты забыл, что тот, кто принимает хумана, который есть голос Сына, тот принимает Сына и Отца? А ты на него вечно злословишь…

Быр Карам в изумлении открыл рот и с недоверием уставился на старого орка.

– Ты что, стал поклонником Худжгарха? – спросил он.

– Я видел Сына, – кратко ответил Шырбрум.

– Когда? – не поверил Быр.

– А тогда, когда сражался с теми, кто напал на ставку. Мой отряд находился в городе, и я увидел битву, поспешил на помощь и увидел его. Высокий, с тремя головами и руками, он вселял ужас в сердца мятежников. А старики говорили, что придет мститель с несколькими головами и руками. Он отделит истинных детей своих от предавших завет Отца. Погибель будет неверным, и придет искушение на род первородных, и кто не поддастся искушению, тот будет иметь награду, а предавшие Отца будут гнить в земле. Все сходится, Быр, только ты не замечаешь этих знамений.