Армагеддон - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 4

– Мне нужно помыться, – прошептала она.

– У колодца совершишь омовение. Полдня пути. Идем?

– Да, идем, – кивнула Беота и зашагала следом за братом. Ее решимость была непоколебима, а сердце горело от боли и обиды, но она знала, что сейчас не время для мести. Впереди их ждал лабиринт, и только объединившись, они смогут пройти его. В одиночку не выжить.

Беота шла уже около получаса, и ее шаги становились все тяжелее.

Усталость сковывала тело, словно невидимые цепи. Она с ненавистью смотрела на затылок Курамы, который легко и пружинисто шагал впереди, насвистывая что-то под нос.

«Что-то изменилось в этом мире? – думала Беота, чувствуя, как ноги наливаются свинцом. – Раньше я могла идти часами, не зная усталости. А теперь… Что-то не так. Почему я вновь оказалась тут?»

Пройдя еще немного, она остановилась, не в силах больше терпеть.

– Курама, – позвала она, – остановись. Я не могу идти дальше.

Курама обернулся, его лицо было спокойным, но в глазах читалась тревога.

– Ты тоже чувствуешь это? – спросил он, останавливаясь. – Я иду с трудом. Словно что-то тянет нас вниз. Давай присядем, отдохнем и подумаем, что здесь происходит.

Беота опустилась на траву, чувствуя, как прохладная земля касается ее спины. Она устремила взгляд в небо, покрытое облаками, которые раньше были лишь серым фоном. Теперь они плыли низко, словно живые существа, закрывая горизонт.

– Это странно, – произнес Курама, ложась на траву на другой стороне дороги. – Раньше здесь не было облаков. Небо было просто серым, далеким. А теперь…

– Не знаю, – ответила Беота устало. – Мне лень думать.

Они лежали на траве почти час, глядя на облака, пока Курама не сел, оглядываясь назад.

– Беота, – окликнул он ее, – кто-то идет за нами.

Беота тут же поднялась, ее взгляд метнулся в сторону, откуда они пришли. Она увидела фигуру, бегущую к ним со всех ног.

– Рохля, – произнесла она с отвращением. – Этот идиот снова здесь.

Курама прищурился, глядя на приближающуюся фигуру. Рохля, с его несоразмерно большой головой и пышной шевелюрой, был легко узнаваем.

– Почему он такой странный? – сморщилась Беота. – Странный и отвратительный.

– Что в нем странного? – спросил Курама.

– Недоделанный, – не скрывая презрения, ответила Беота.

– Может, потому что он родился последним? – предположил Курама.

– А это тут при чем?

Курама пожал плечами.

– Ему не хватило всего, когда раздавали ум, здравый смысл и знания.

Беота рассмеялась, но в ее смехе не было радости.

– Может быть, – ответила она. – Но это даже хорошо, что у нас есть жертва.

Курама молча кивнул, соглашаясь с ней. Они ждали, пока Рохля подбежит к ним, тяжело дыша, и сбивчиво заговорит:

– О, Курама! Сестричка! – воскликнул он, падая на траву рядом с ними. Беота брезгливо отодвинулась. – Я смотрю, кто-то лежит у дороги. Думаю, дай подойду поближе.

– Откуда ты тут взялся? – спросила Беота, ее голос был холодным и резким.

– О, это интересная история! – затараторил Рохля, его глаза горели от волнения. – У меня много новостей. Вы давно тут?

– Нет, – ответила Беота. – Что за новости?

– Ридас утратил свой домен! – с гордостью провозгласил Рохля, высоко вскинув голову.

– Как ты узнал об этом? – спросил Курама, переглянувшись с сестрой.

– Я был там. Я был, э-э-э, в гостях у Ридаса, когда на него напал хранитель Преддверия, золотой скрав. Не знаю, демон он или нет, но ему подчиняются бесчисленные демонические силы. Они прорвались к Ридасу, и он в страхе бежал. Затем этот скрав, захвативший домен Ридаса, отдал его в дар своей любовнице – демонице, уродливой и страшной, как ночь великого бедствия.

– Ты видел ночь великого бедствия? – перебила его Беота.

– Нет, – Рохля махнул рукой, – но могу представить. Так вот, он воскресил еще одну демоницу и подчинил ее своей воле. Он передал им домены: одной – Преддверие, другой – Преисподнюю. Вы представляете такого глупца?..

Беота слушала с безразличием. А Курама проявил интерес.

– Так что, теперь в Инферно нет хранителей? – произнес он.

– Выходит, что нет, – согласился Рохля. – Слушайте дальше. Как только он это сделал, Сила власти подхватила их, и одна из этих чудовищных тварей вцепилась в меня, и нас принесло к вратам. Я тут же решил показать этим презренным существам, кто здесь хозяин…

– И они надрали тебе задницу, – смеясь, перебил его Курама.

– Ну, не то чтобы так. Я не принял их показное смирение и сбежал. Пусть сами мучаются… Хотя хорошо, что мы встретились? – спросил Рохля, его глаза сияли от радости. – Правда? Приятно видеть знакомые лица.

– Правда, – поддержала его Беота, – раз ты с нами, то пойдем вместе. Будешь идти между мной и Курамой, а то, я знаю, ты такого нафантазируешь, следуя за мной.

– А что тут фантазировать? – хмыкнул Рохля. – Я могу рассказать… Я видел вас с Роком…

– Не надо! – отрезала Беота. – Я знаю твои мерзкие мысли. Вставай и пойдем.

– Но я устал, я долго бежал, – захныкал Рохля, и Курама кивнул.

– Отдыхай, брат, полчаса, затем пойдем.

– Правда, брат? – радостно воскликнул Рохля и упал на траву.

Через полчаса они продолжили свой путь. Каждый из них знал, что их ожидает, и каждый был полон решимости использовать других в своих интересах. Каждый считал себя умнее и хитрее остальных.

Вскоре они подошли к колодцу, который стоял на обочине дороги. Беота приказала Рохле набрать воды:

– Недоделок, быстро набери воды в ведро!

Но Рохля лишь презрительно сплюнул ей под ноги:

– Сама набирай, – буркнул он. – Тебе надо, ты и тащи ведро.

Беота сердито отвесила Рохле подзатыльник и посмотрела на Кураму, но тот лишь махнул рукой:

– Ты первая, тебе надо омовение совершить, а то воняешь…

Беота вновь вспыхнула от унижения и, гордо вскинув голову, подошла к колодцу. Наклонилась, чтобы посмотреть в него, и тут же потеряла опору под ногами. Чьи-то руки схватили ее за лодыжки и резко дернули вверх. Не ожидавшая такого Беота вскрикнула и полетела вниз головой в колодец.

Курама с удивлением смотрел на Рохлю:

– Зачем ты это сделал, Рохля?

– А что она дерется и обзывается, – ответил тот. – Будет знать, как издеваться надо мной. Она меня унизила и прогнала, когда я пришел к ней просить помощи. Ненавижу эту тварь.

Из глубины колодца раздался приглушенный голос:

– Курама, помоги…

Курама бросил взгляд на Рохлю.

– Ты ее скинул, – произнес он. – Ты и помогай.

– Не буду, – замотал головой Рохля.

– Я тебя тоже утоплю, – пригрозил Курама. Рохля боязливо посмотрел на него и попросил:

– Отойди, тогда я скину ей ведро.

Курама спорить не стал и отошел на десяток метров от колодца.

– Помоги, Курама! – вновь раздался отчаянный крик Беоты.

Рохля бочком, с оглядкой на Кураму, подошел к колодцу и рукой столкнул ведро. Оно с шумом полетело вниз, раздался крик: «Ой…» – и следом глухой удар. Затем установилась тишина.

Рохля, посматривая на Кураму, потащил вверх ведро. Когда он его вытащил, Курама спросил:

– А где Беота?

– Ванну принимает, – ответил Рохля и приложился к ведру, жадно сделал несколько глотков и блаженно улыбнулся. – Как же хорошо, – проговорил он. Курама подошел, отобрал у него ведро и напился. Приказав отойти Рохле, он заглянул вниз. Беоты на поверхности воды не было.

– Ты ее утопил? – спросил он.

– А что она под ведро полезла? – ответил Рохля. – Я хотел ей помочь, но она, баба-дура, раззявила рот и смотрела, могла отплыть.

Курама покачал головой, но ругать брата не стал.

– Ладно, – произнес он. – Пошли к паучихе.

– Пошли, – обрадованно согласился Рохля.

Листи взмыла вверх, словно подхваченная вихрем неведомых сил. Ее крик, полный изумления и страха, эхом разнесся по пещере. Пытаясь удержаться, она вцепилась в руку незнакомца, но тот, не ожидая такого поворота, издал пронзительный вопль. Во мгновение ока они оказались в стремительном полете сквозь своды мрачной пещеры Преисподней.