Осколок Демиурга. Пробуждение (СИ) - "Ал Эш" - Страница 12

Результат был драматичным. Зрители увидели, как атака Виктора достигла цели, как я отшатнулся назад, когда мой рукав разорвался и появилась кровь — расчетная рана, болезненная, но не критическая. В то же время основная сила его луча безвредно ушла в воздух, создав впечатляющий столб света.

Я опустился на одно колено, держась за раненое плечо, изображая боль чуть более интенсивную, чем чувствовал на самом деле. Толпа ахнула. Я принял прямой удар от атаки, которая должна была вывести меня из строя, но оставался в сознании и на ногах.

— Достаточно! — голос мастера Грема прорезал хаос, когда он шагнул в круг. — Этот поединок окончен. Использование запрещенного боевого заклинания в академической среде — недопустимо, Виктор!

Лицо Виктора исказилось от ярости и замешательства.

— Он должен быть без сознания! Это был прямой удар!

— И тем не менее, он в сознании, — сказал Грем, глядя на меня с новым уважением. — Возможно, наш новичок обладает большими способностями и силой, чем кажется на первый взгляд.

Боевой мастер повернулся, обращаясь к толпе.

— Поединок объявляется недействительным из-за использования запрещенной магии. Всем разойтись!

Когда студенты начали расходиться, Лириана подбежала ко мне, её лицо было бледным от беспокойства.

— Дай посмотреть, — сказала она, осторожно осматривая моё плечо. — Нам нужно отвести тебя к целителю.

— Не так плохо, как выглядит, — заверил я её, хотя боль была удивительно интенсивной — еще одно напоминание об ограничениях и ощущениях этой физической формы.

Виктор пронесся мимо нас, его глаза горели от унижения и гнева.

— Это еще не конец, безродный, — прошипел он. — Никто не делает посмешище из Каза.

Когда он ушел, Дарен подошел к нам, его лицо выражало смесь благодарности и беспокойства.

— Это было либо самым храбрым, либо самым безрассудным поступком, что я когда-либо видел, — сказал он, помогая мне подняться. — Но спасибо.

Я кивнул, принимая его благодарность, одновременно отслеживая реакцию окружающих. Эта стычка выполнила несколько задач — я нажил врага в лице Виктора, но завоевал уважение многих студентов, особенно тех, кто занимал более низкий социальный статус. Я продемонстрировал значительное магическое мастерство, но таким образом, что это выглядело больше результатом выносливости и быстрого мышления, чем сырой силы.

Самое главное, я узнал что-то о себе — точнее, о молодом теле, которое я занимал. Оно инстинктивно реагировало на несправедливость, подталкивая меня к вмешательству даже тогда, когда осторожность могла бы диктовать иное поведение. Это были не только мои решения; на них влияло сохранившееся сознание Эрина и его моральные принципы.

— Идем, — твердо сказала Лириана, поддерживая меня. — Лазарет в этой стороне.

Пока мы шли, я заметил, что она изучает моё лицо с интенсивным любопытством.

— Что? — спросил я.

— Ты мог полностью блокировать эту атаку, — прошептала она. — Я видела, на что ты способен вчера в тренировочном зале. Почему ты позволил ей попасть в тебя?

Её восприятие было острее, чем я предполагал.

— Иногда, — тихо ответил я, — принять удар доказывает больше, чем избежать его.

— Ты позволил ему ранить себя, чтобы завоевать толпу, — заключила она, с ноткой восхищения в голосе. — Очень умная, хоть и несколько болезненная стратегия.

— Боль... поучительна, — признал я. Человеческие физические ощущения продолжали удивлять меня своей интенсивностью.

Лазарет Академии был светлой, просторной комнатой, где работало несколько целителей в белых одеждах. Женщина средних лет с суровыми чертами осмотрела мою рану, недовольно цокая языком.

— Еще одна травма от дуэли, — вздохнула она. — Дайте угадаю — Виктор Каз?

— Он часто пополняет ваш список пациентов? — спросил я, морщась, когда она очищала рану.

— Этот молодой человек отправил ко мне больше студентов, чем ежегодный боевой турнир, — ответила она, нанося светящуюся мазь на моё плечо. — Хотя должна сказать, большинство не приходят на своих ногах после встречи с его Жезлом Ашканара.

Я почувствовал, как целительная магия проникает в рану, ускоряя естественный процесс заживления. Это была базовая, но эффективная техника, похожая на регенеративные принципы, которые я разработал эоны назад, хотя и сильно упрощенная.

— Тебе повезло, — продолжила целительница. — Луч был как-то отклонен — прямое попадание нанесло бы гораздо более серьезные повреждения.

Лириана, которая оставалась рядом со мной, подняла бровь, но ничего не сказала.

После того, как моя рана была перевязана, мы покинули лазарет. Академия перешла к своему вечернему распорядку — студенты направлялись в обеденные залы или комнаты для занятий, коридоры становились тише.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Лириана, когда мы медленно шли по коридору, освещенному светящимися кристаллами.

— Лучше, — ответил я. — Ваши целители искусны.

— Насчет сегодняшнего... — она помедлила. — Это было безрассудно, но... достойно восхищения. Немногие противостоят семье Каз, особенно новички.

— Он причинял боль тому, кто не мог защититься, — просто сказал я. — Я не мог стоять и смотреть.

Она изучала меня мгновение.

— Для человека, выросшего среди торговых караванов, у тебя необычное чувство справедливости.

— В караванах часто нанимают магов-охранников, — объяснил я. — Я внимательно наблюдал за их тренировками. Мастер Элдрин говорил, что стили великих Домов почти не менялись столетиями — их сила в традициях, но и слабость тоже. Дом Каз всегда славился прямолинейными, мощными атаками. Их противники знают, чего ожидать, но редко могут противостоять чистой мощи.

Лириана кивнула, принимая объяснение.

— Верно. Некоторые школы считают такой подход... примитивным, но эффективность Дома Каз в бою трудно отрицать. Особенно против малоопытных противников.

Мы достигли развилки в коридоре. Один путь вел к жилым помещениям, другой — обратно к библиотеке.

— Тебе следует отдохнуть, — сказала Лириана. — Мы можем продолжить каталогизацию завтра.

Я подумал о кристалле, спрятанном под половицей.

— Вообще-то, если ты не против, я бы хотел продолжить нашу работу. Исследование, которое мы проводили ранее, казалось многообещающим.

Её глаза загорелись пониманием.

— Ты уверен? Твоя рана...

— Недостаточно серьезна, чтобы притупить моё любопытство, — закончил я.

Она улыбнулась, искренне, что преобразило её серьезное лицо.

— Тогда давай продолжим наше исследование.

***

Библиотека была почти пуста в этот час. Несколько усердных студентов склонились над древними фолиантами в дальних углах, а единственный дежурный дремал за главной стойкой. Лириана провела меня через стеллажи в нашу отдельную исследовательскую комнату, тихо закрыв за нами дверь.

— Здесь нас никто не побеспокоит, — сказала она, опускаясь на колени, чтобы достать кристалл из тайника.

Комната выглядела иначе в вечернем освещении. Тени собирались в углах, придавая древним артефактам почти одушевленное качество. Я чувствовал странный резонанс с этими фрагментами прошлого — моего прошлого, во многих отношениях.

Лириана осторожно положила кристалл на стол и снова собрала считывающее устройство, которое мы обнаружили ранее. В приглушенном свете библиотеки проецируемая карта светилась ярче, отбрасывая потустороннее голубое сияние на наши лица.

— Красиво, — прошептала она, изучая трехмерный ландшафт. — Но я все еще не могу соотнести это с известной географией.

Я наклонился ближе, рассматривая карту.

— Посмотри на этот горный хребет, — сказал я, указывая на знакомую формацию. — Что, если это не просто географическое смещение, а временное?

— Ты имеешь в виду, что ландшафт изменился со временем? — она обдумала это. — Возможно. Трех тысяч лет достаточно, чтобы реки изменили русло, леса исчезли...

— Именно, — кивнул я. — Но основные формации — горные хребты, большие озера — должны остаться узнаваемыми.