Зов орды (СИ) - Кузиев Эд - Страница 17

Милый сад у пруда, закрытая от солнца веранда, плеск золотых карпов и приятная прохлада. Все это было в прошлой жизни, где жив отец и целы братья. Задумавшись на мгновение, очнулась лишь тогда, когда в дом шумно зашёл Госра, стуча деревянным посохом по глиняному полу. Быстро обернувшись, увидела Максуда, что сидел у нее за спиной, склонив голову к плечу. Вытерев на скорую слезы пыльным рукавом халата, поспешно поднялась.

— О чем была эта песня? — спросил мечник. Девушка дёрнула головой, будто от пощечины, но ответила о другом.

— Помогите с готовкой, я, кажется, разучилась.

Братья отодвинули её в сторону, а затем в четыре руки быстро нарубили овощи, тонко нарезали сушеное мясо. Спустя короткое время на очаге уже приятно булькал простой кулеш из овощей и ломтиков мяса.

Рис бросили сверху, в качестве гарнира. Пока импровизированный суп кипел на костре, парни вели диалог, а девушка, чувствуя свою непричастность, взялась помешивать деревянной ложкой.

— Откуда столько продуктов, Максуд? — не сдерживаю любопытство спросил кудесник.

— С ушей нашей сестры, — с улыбкой ответил мечник, украдкой поглядывая на Ляосянь.

— И как часто она может давать такой урожай? — хохотнул в ответ даровитый. — И по какому поводу такое кислое настроение, с которым обычно идут просить коня взаймы?

— Мы уходим завтра, брат. Разведчики Кайрата, которых я видел недавно, лишь первые снежинки, а вскоре здесь будет по колено в снегу.

— Я только понял суть воды! — воскликнул Госра, — Мне сколькому можно тут было научится! Почему сейчас! Дэвы подери Кайрата, его головорезов.

Сжав кулаки и зажмурив глаза, "пиньинь" провалился в пустоту сознания. В тот же миг Максуду стало трудно дышать. Казалось он не в доме на берегу реки, а в центре песчаной пустыне. Он хотел было окрикнуть брата, но в горле пересохло так сильно, что вырвался лишь хрип. Ляосянь повезло больше. Она была чуть дальше, потому с выпученными от удивления глазами наблюдала, как тает вода в котелке, а пар, вместо того, чтобы подняться к закопченному потолку, устремился к кочевнику.

Бросив взгляд на мечника, увидела, как тот жадно хватает воздух побелевшим лицом.

— Госра, прекрати, ты убьешь Максуда! — прокричала девушка, не на шутку испугавшись волшбы.

Кудесник дрогнул всем телом, а затем открыл глаза. В его руках трепыхалась крепко сжатая змея из воды.

Ужин проходил в тишине. Максуд постоянно глотал воду, чередуя с горячей кашей, Посох не поднимал глаз, чувствуя себя виноватым, а Ляосянь из-за потрясения от увиденного. Она наконец-то поняла столь быстрый рост мечника. Сына степи и ветра усиливает порыв и вызов. Лишь только тяжелые испытания позволяют им сталь сильнее. Она слышала об этом от наставника и учителей, но лишь сейчас осознала.

Утром пришел Яобай и застал троицу за подготовкой к дальнему пути. Видя невысказанный вслух вопрос, Госра поклонился, протянул учителю посох, а через миг сжал кулак и продемонстрировал водяную плеть.

— Великая Шуй, этого не может быть! Это немыслимо! Скажи мне, что тебя угнали с нашего края варвары! Молю!

— Благодарю тебя, мастер Яобай за науку. Но нам пора в путь. Пусть Великая Река наполняет твой источник, и не затухнет от восточного ветра твой огонь. Прощай!

Старик сгорбился от потрясений, а затем прижал к груди своего единственного и последнего ученика простой дорожный посох.

— Возьми на память, большой, но пока маленький пиньинь, вспоминай в дороге о старике Яо Бай. Прощайте дети степи. Прощайте!

Старик отвернулся , чтобы никто не увидел, как льет слезы "просящий у Шуй". А троица вооруженных воинов уходила той же дорогой, по которой пришли. Уже в пригороде их догнал ушастый босоногий мальчик. Требовательно протянув руку за монеткой, с трудом восстанавливал дыхание. А получив искомое быстро пролепетал.

— Торговцы шелка и риса собирают свой караван в дневном переходе на север у дома Длиной руки. Дальше они уйдут по реке вверх, минуя сторожевую башню, в земли эллинов. Шенши передает привет, а повар Мао просит больше никогда не возвращаться.

Госра светился от восторга. С каждым новым шагом он видел возможности, спрятанные секреты, нераскрытые тайны. Сам нашел дорогу к стягу по наитию, чуть уловимым вибрациям и намекам. Сейчас кудесник шел рядом с мечником, как равный, получивший первое качественное повышение. Уже не искра, еще не пламя.

Долгая дорога располагает к беседам, пустому трепу или же откровениям. Их путь не был исключением. Короткие вопросы мечника относительно уклада жизни жителей Ухани, сначала выдергивали из Ляосянь короткие ответы, но со временем все больше и больше подробностей узнавали братья.

— Почему Шанти сказала, что она "неприкасаемая"? И что это значит?

— Бхарат её родина. За большими горами за юго-западе лежит большое государство на реке Инд. Мы называем её Тянь-Шу. У них есть разделение всех людей на жёсткие группы со своими правилами. В самом низу, бесправные рабы-неприкасаемые. Бывает, что они срываются с родных мест в поисках лучшей доли, но находят лишь очередное место угнетения.

— Рабство - это болезнь, — зло рявкнул Максуд. — Передалась ли она по наследству или появилась в следствии обстоятельств неважно. Каждый человек кует свою судьбу, а перекладывать решение за свою жизнь на хозяина и есть проявление недуга. Но самое страшно не само рабство, а его оправдание. Как только человек находит непреодолимые причины своего положения, возвеличивание хозяина, необходимость служения господам, а после учит этому своих детей, то это есть самая заразительная форма заболевания.

— А если нет другого выбора, Максуд? Умереть или быть рабом? — спросила сестра. Мечник не ответил, лишь сжал губы. Ему на выручку пришел кудесник.

— Но неприкасаемые, которых мы видели в городе, сделали первый шаг. Они сбежали с родины. Но не сбежали от своей болезни, лишь поменяли хозяев и форму служения. Что мешало им откинуть оковы, стереть из памяти черный период жизни? Не страшно быть слабым, страшно не желать стать сильнее и лучше.

— У вас есть рабы! Невольники и слуги, чем же отличается моя родина, страна за горой и ваша степь?

— Возможностью оздоровления! — ответил Максуд. — Мои родители были слугами, червями, грязью. Но все мое детство они внушали мне, что я не болен! Я могу стать воином, десятником, сотником! Иметь свой стяг, дом, тотем! Встать на путь силы, а не служения. В тот миг, когда выборщик тыкнул на меня пальцем, пришло мое оздоровление.

Наступила пауза, нарушаемая лишь трелью пичужки на пыльном кусте, да мерными ударами посоха по пыльной дороге. Меч подбирал слова, девушка искала слабость в суждении упрямого брата, а кудесник удивлялся новому миру. Столь разный путь свел их вместе. Любимица семьи и единственная дочь. Сирота, оставшийся один в стойбище после набега соседей Госра и меч, рожденный в доме слуги, но изначально свободный.

— Шанти одаренная, она может отвести взгляд, заморочить разум, подарить несуществующее, но тратит свою искру на танцы и... — мечник стушевался, не зная нужного слова. Взрывной характер не позволял ему остановиться, принять чужие слова или услышать зерна истины в них.

— В мире полно несправедливости и разделения. Кочевники - ветер. Уханьцы - вода, Вэй - земля, Сунь - огонь. Каждая имеет свои сильные и слабые стороны. Города-храмы, простор и полет, спокойные реки, владение металлом. И в каждой разделение на знать, торговцев и ремесленников, воинов и всех остальных. — осторожно подбирая слова, начала объяснять прописные для нее самой истины. — Островитяне называют деление Си-Но-Ко-Сё. У Вэйцев есть жесткое определение, которое можно применить и у нас: Ши, Нун, Гун, Шан. Брахат разделяет всех на Брахманов, Кшатриев, Вайшью и Шудров.

— Это неправильно! — зло ответил парень и рванул вперед, оставляя кудесника и дочь шэньши вдвоем.

— Не обращай внимание. Он быстро закипает, также быстро остывает. Что такое Дом Длинной руки? — перевел тему Госра.