Император Пограничья 3 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 40

В болотистой низине обнаружились заросли Шёпотника — высокой травы с широкими листьями, которые постоянно шелестели, даже когда не было ветра. Если прислушаться, можно было различить отголоски слов и фраз, произнесённых поблизости за последние дни. Этот Реликт считался ценным материалом для создания сигнальных амулетов, способных поднять тревогу.

— Здесь соблюдайте особую осторожность, — я натянул кожаные перчатки. — Шёпотник реагирует на громкие звуки усилением ядовитых испарений. Говорите шёпотом и срезайте только верхнюю треть растения.

Тем временем другие группы нашли ещё несколько ценных Реликтов: полянку Жилотрава с его характерными красными прожилками, несколько молодых деревьев Серой Ольхи, и даже куст редкой Костяницы, чьи плоды укрепляют кости, а шипы содержат опасный яд.

Особую радость мне доставила находка ещё нескольких саженцев Светобоя. Я лично руководил их выкопкой, убедившись, что корневая система не повреждена.

Собранные Реликты складывали на брезент, разложенный возле лагеря. Список находок впечатлял: Вороний лён (12 кустов), Сумеречник (более 30 кустов), Дымянка (8 кустов), Кровяница (5 кустов), ветви Мраморника и Звонаря, саженцы Светобоя (7 штук), Жилотрав (10 кустов), Костяница (2 куста), Шёпотник (более 20 пучков), Серая Ольха (4 молодых деревца), а также несколько мешков с корнями, семенами и плодами других Реликтов.

Пока шёл сбор урожая, часть бойцов под руководством Бориса приступила к раскопке вездехода. Странная машина, застрявшая в трясине, оказалась крепче, чем можно было предположить. После часа работы лопатами и применения магии земли, нам удалось освободить шнекороторы и выкатить вездеход на твёрдую почву.

— Удивительная вещь, — с восхищением произнёс Борис, осматривая очищенный от грязи корпус. — Не машина, а настоящий корабль для суши.

Пока велись работы, я убедился, что подземелье капища полностью уничтожено. Тимур огненной магией выжег всё, что могло остаться от чёрных вен и других следов скверны. Василиса с моей помощью обрушила своды, запечатав проходы. В результате холм заметно просел, образовав на вершине неглубокую воронку — единственное напоминание о некогда зловещем месте.

Все тела Бездушных мы также сожгли, собрав прах в специальную яму, которую затем засыпали и утрамбовали. Жетоны павших бойцов Перуна я собрал и спрятал в сумку — возможно, когда-нибудь смогу передать их товарищам или семьям погибших.

После полудня мы закончили погрузку Реликтов на грузовую платформу вездехода. Машина была просторной — в основном отсеке разместились раненые и часть бойцов, остальные устроились на платформе среди мешков с добычей.

— Ты когда-нибудь ездил на таком? — спросил я у Тимура, когда мы забирались в кабину управления.

— Нет, но теория мне знакома, — Черкасский занял место водителя и начал разбираться с панелью управления.

Через несколько минут проб и ошибок ему удалось завести двигатель. Вездеход дрогнул, его корпус наполнился низким гулом, а шнекороторы начали медленно вращаться, вгрызаясь в грунт.

Движение машины оказалось своеобразным — она не ехала, а словно ввинчивалась в пространство, оставляя после себя характерные бороздки. На твёрдой почве скорость была не впечатляющей, но стоило нам выйти на заболоченный участок, как вездеход показал свои истинные возможности — он плавно скользил по топи, не проваливаясь и не застревая.

Скальд летал впереди, разведывая путь и периодически возвращаясь с докладами. Мы планировали вернуться в Угрюмиху к завтрашнему дню, двигаясь в обход основных болотных топей.

Когда солнце начало клониться к горизонту, вездеход вышел на относительно сухой участок между двумя болотистыми низинами. Скальд внезапно спикировал к нам и заговорил взволнованно:

— Люди! Впереди отряд хорошо вооружённых людей! Они услышали шум вездехода и движутся сюда!

Я немедленно приказал остановиться и выставить боевое охранение. Едва мы заняли позиции, как из-за поворота лесной тропы показался отряд — около пятнадцати человек в характерной тёмно-синей униформе с символикой Перуна. Они двигались настороженно, с оружием наготове, и возглавлял их высокий мужчина с седыми висками и механическим артефактным протезом вместо левой руки.

Увидев нас и, что важнее, свой вездеход, они замерли. В считанные секунды обе стороны взяли друг друга на прицел. Наступила звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим гудением вездехода. Казалось, пролетит муха, и это услышать все.

— Вы кто такие? — наконец произнёс командир отряда, не опуская оружия. — И какого хрена у вас наша машина?

Я внимательно изучал противников, оценивая расстановку сил. Пятнадцать человек в тёмно-синей униформе «Перуна» против наших тридцати с лишним бойцов. На первый взгляд преимущество было на нашей стороне, но во-первых, из тридцати у нас десяток минимум был небоеспособен, а во-вторых, эти профессионалы стоили трёх, а то и четырёх наших охотников. Все как один экипированы по высшему уровню — автоматы, бронежилеты, связные артефакты в ушах, защитные амулеты. И если бы не потеря магов от Душегубки, они бы наверняка успешно зачистили то капище.

Воздух между нашими отрядами почти звенел от напряжения. Перуновцы рассредоточились профессионально, занимая позиции для перекрёстного огня, но чтобы не задеть своих. Опытные вояки знали своё дело. Я прикинул шансы на успех в случае перестрелки — мы понесли бы тяжёлые потери, даже при благоприятном исходе. Не тот результат, который я хотел привезти в Угрюмиху.

Краем глаза я заметил, как Василиса ловко скользнула за кабину вездехода, скрываясь из виду. Она правильно поняла ситуацию — если её узнают как беглую княжну из Московского Бастиона, проблем не оберёшься.

— Боярин Платонов, — ответил я, чуть выступив вперёд, но не опуская оружия. — Воевода Угрюмихи. И я мог бы задать вам тот же вопрос.

Я намеренно растягивал слова, демонстрируя спокойствие. Ситуацию нужно было разрядить, а не усугублять. Я безмятежно склонил голову набок, словно перед нами не был отряд элитных наёмников, готовых открыть огонь.

Командир отряда, подтянутый мужчина с военной выправкой, смерил меня оценивающим взглядом. Его левая рука — сложный механический протез с подвижными пальцами — тихо гудела при каждом движении. В глазах читался холодный расчёт профессионала, привыкшего оценивать угрозы мгновенно.

— Старший десятник Ланской, — представился он. — Ратная компания «Перун». Вы идёте от капища на нашем транспорте, используете наше оружие, а наша группа пропала без вести. Объясните, пока я не приказал открыть огонь.

По рядам перуновцев прокатился угрожающий ропот. Несколько бойцов демонстративно поводили стволами. Один из них — коренастый мужчина с шрамом через всю щеку — даже снял оружие с предохранителя, характерный щелчок эхом разнёсся в вечернем воздухе.

Краем глаза я засёк, как Борис и остальные охотники напряглись, готовые к бою. Самоуверенные ребята, но против профессионалов долго не продержатся.

— Сохраняйте спокойствие, — негромко сказал я своим людям, не отрывая взгляда от Ланского. — Мы не имеем отношения к гибели вашей группы. Напротив, мы обнаружили то, что от неё осталось.

— Докажите, — холодно потребовал собеседник.

Его голос оставался ровным, но в нём звенела сталь. Он держал автомат одной рукой, механическим протезом, демонстрируя невероятную силу и контроль.

Наши глаза встретились, и начался безмолвный поединок воли. Я видел в его взгляде оценку — он пытался определить, опасен ли я, насколько я контролирую своих людей, правду ли говорю. Я же искал в его лице признаки того, готов ли он действительно отдать приказ стрелять, или это проверка.

За спиной Ланского я заметил нервного молодого бойца, чей палец подрагивал на спусковом крючке. Вот она — слабость. Если ситуация покажется угрожающей, этот выстрелит первым, и скорее всего, промахнётся. И этим вызовет вызовет необратимую эскалацию.