Император Пограничья 3 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 39

По взгляду Черкасского было очевидно, что огненный ему пришёлся весьма по душе.

Свой собственный трофейный жезл, заточенный под магию земли, я мысленным усилием вставил в древко глефы. Сумеречная сталь податливо разошлась в стороны, будто расплавленный воск, позволяя артефакту занять положенное место. Металл перестроился, надёжно обхватывая жезл и фиксируя его так, чтобы при любом хвате моя левая рука непременно касалась резного дерева, усиливающего магический импульс.

Две половины древка бесшовно срослись воедино вокруг нового сердца глефы, и оружие довольно завибрировало в предвкушении грядущей битвы. Теперь в моих руках был не просто идеальный инструмент для боя, но и мощный магический усилитель, многократно повышающий эффективность любого заклинания стихии земли и металла.

А водный жезл Воронцовых теперь вполне можно будет продать, поскольку второй такой же уже находится в руках Полины.

После двух часов поисков мы закончили сбор трофеев и начали подъём наверх. Тяжелораненых несли на импровизированных носилках из веток и плащей. Доктор Альбинони и Полина не отходили от них, постоянно проверяя состояние.

Выбравшись на поверхность, я увидел, что солнце уже клонилось к закату. Быстро отдав распоряжения по организации базового лагеря для раненых, я собрал небольшой отряд из десяти человек.

— Идём проверять лагерь Перуна, — объявил я, указывая в западном направлении. — Скальд говорил, он с другой стороны болота.

В сопровождении Василисы, Тимура, Бориса и шести охотников я отправился в путь. Скальд кружил над нами, изредка спускаясь для докладов.

«Сейчас за тем холмом, — ворон мысленно передал нам информацию, снизившись до уровня моего плеча. — В низине, у самой кромки болота».

Мы обошли холм и увидели небольшую поляну с остатками временного лагеря: потрёпанный брезент, натянутый между деревьями в качестве навеса; погасший костровый круг, обложенный камнями; разбросанные пустые коробки от армейских пайков; и повсюду — стреляные гильзы.

— Похоже, здесь был бой, — заметил Тимур, поднимая гильзу от бронебойного патрона. — Скорее всего, именно отсюда экспедиция отправилась к капищу.

Я внимательно осмотрел землю и заметил странные параллельные борозды, уходящие в сторону болота.

«Скальд, — мысленно обратился я к ворону, — это те следы, которые ты принял за колёсные?»

«Разумеется, — ворон переминался с лапы на лапу на ближайшей ветке. — А что, они не от колёс?»

«Это следы шнекороторов вездехода, — я не смог сдержать усмешки. — Слишком широкие для колёс.»

Скальд взъерошил перья, явно задетый моим замечанием:

«А я, по-твоему, должен разбираться в этих ваших механических повозках? — раздражённо прокаркал он. — В моё время люди ездили верхом на лошадях! Вот различать двадцать видов лошадиных следов — это пожалуйста, хоть с закрытыми глазами!»

«Ладно, не обижайся, — я примирительно поднял руку. — Твоя разведка была бесценна. Без неё мы бы ещё долго искали лагерь».

«То-то же, — ворон клюнул ветку, словно наказывая её за мою дерзость. — У меня, между прочим, раненое крыло. И кто, по-твоему, должен теперь таскать меня обратно? Разумеется, ты!»

Василиса, наблюдавшая за карканьем птахи, в которой несложно было различить перепалку, едва сдерживала улыбку.

Я тем временем анализировал ситуацию. Шнекороторный вездеход не мог самостоятельно добраться сюда по дороге от Москвы — его пришлось доставить на грузовике или другом транспорте до края болота.

Обыск лагеря принёс ещё немного снаряжения: водонепроницаемые мешки, сигнальные ракеты, запасные комплекты униформы и дополнительные коробки с боеприпасами, спрятанные под брезентом и брошенным во время бегства.

— Вижу, наши предшественники готовились серьёзно, — я указал на пять цинков с патронами, по шесть сотен патронов в каждом.

Оружия, к сожалению, не нашлось — видимо, бойцы взяли всё с собой при поспешном отступлении, и оно перекочевало на третий уровень.

Когда начало смеркаться, я решил вернуться к основному отряду.

— Заночуем возле холма, — объявил я. — Завтра с утра проведём тщательную разведку окрестностей на предмет Реликтов. Такие места, где долго обитали Бездушные, обычно богаты ценными растениями.

Ночь, на удивление, прошла спокойно. Утром доктор Альбинони доложил, что жизни тяжелораненого Мирона больше ничего не угрожает — кризис миновал. Остальные раненые также потихоньку шли на поправку, благодаря целительской магии Полины и искусству итальянского врача.

Я стоял на вершине холма, наблюдая, как первые лучи солнца разгоняют туман над болотом. Победа далась нам нелегко, но мы выполнили задачу, которая поначалу казалась невыполнимой.

Вскоре я созвал всех зевающих, но боеспособных бойцов. Они выглядели уставшими после вчерашней битвы, но в их глазах читалась гордость. Ещё бы — победить там, где даже элитное подразделение потерпело поражение.

— Сегодня собираем урожай нашей победы, — объявил я, обводя взглядом охотников. — Разбейтесь на группы по три-четыре человека. Каждая группа обследует свой сектор в радиусе двух километров вокруг холма. Ищите любые необычные растения или деревья, но не трогайте их сами. Если видите что-то странное — отмечайте место и зовите меня или Василису. Если потребуется пройти по топкой зыбучей местности, зовите Полину.

Борис разделил людей и распределил секторы поиска. Проверив, что доктор Альбинони остаётся с ранеными, я отправился с первой группой — к участку леса, примыкавшему к болоту с восточной стороны.

Уже через час поиски принесли первые результаты. В низине под холмом обнаружились заросли Вороньего льна — ценного Реликта, чьи тёмные волокнистые стебли используются для создания защитной одежды. Чуть дальше нашёлся куст Дымянки, а у самого края болота — целая поляна Сумеречника, похожего на мох чёрного цвета со слабым синеватым свечением.

— Смотрите, воевода! — позвал меня Федот, указывая на странное растение с ярко-алыми листьями, словно обмакнутыми в кровь. — Никогда такого не видел.

Я осторожно приблизился и наклонился, рассматривая находку. Тонкие стебли покрывали мелкие красные ворсинки, от прикосновения к которым на коже оставались жгучие следы.

— Кровяница, — определил я. — Редкий Реликт. Не трогайте голыми руками — эти ворсинки вызывают сильное жжение. Но сок из стеблей используется для создания укрепляющих настоек.

Я показал, как следует аккуратно срезать растение у самого корня, используя перчатки и острый нож, а затем упаковать в холщовый мешок.

Дальше в лесу Гаврила обнаружил странное дерево с необычной кроной — ветви его образовывали почти идеальную сферу, а коричневато-серые листья казались высеченными из тонкого камня.

— Мраморник, — пояснил я. — Древесина его тверда как камень, но легче обычного мрамора. Обратите внимание на эти наросты в основании ствола — в них скапливается смола с особыми свойствами. Её собирают, пока она ещё вязкая и тягучая, как мёд. После обработки она становится основой для лучших лаков.

— Лаков? — удивлённо вскинул брови один из охотников.

— Верно, для мебели и музыкальных инструментов.

— Да уж… У богатых свои причуды, — пробубнил Гаврила.

Я показал охотникам, как делать надрезы на наростах, чтобы собрать свежую смолу в специальные контейнеры, попутно объясняя, как определить готовность нароста к сбору — по характерному янтарному оттенку и консистенции, которую можно проверить, слегка надавив остриём ножа.

Охотники уже перестали удивляться моей информированности, принимая слова как должное. Тем более, что я ни разу не ошибся.

К полудню мы обнаружили настоящее сокровище — рощу Звонарей, деревьев с полыми стволами и ветками, которые при малейшем ветерке издавали мелодичный перезвон, напоминавший далёкое звучание колокола. Василиса пришла в восторг, объяснив, что из этой древесины изготавливают лучшие резонаторы для магических устройств связи, в том числе магофонов.

— Только не ломайте ветки просто так, — предупредил я бойцов. — Срезайте их вот так, под углом, чтобы дерево могло залечить рану. И только по три-четыре ветки с каждого дерева.