Император Пограничья 3 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 34

Проверив все помещения первого уровня и не обнаружив ни одной твари, мы подошли к спуску на второй ярус. Узкий проход, высеченная прямо в камне, уходил вниз спиралью. Мы начали спуск, внимательно прислушиваясь к малейшим звукам снизу.

Второй уровень оказался заметно просторнее первого, с более высокими потолками и широкими проходами. Здесь было теплее и влажнее, словно где-то неподалёку протекала подземная река. Стены покрывал тонкий слой мха, слабо светящегося в сумраке зеленоватым светом.

Не успели мы пройти и десятка шагов, как кусочки коры Светобоя, которые несли бойцы, начали мерцать с возрастающей интенсивностью. Пульсация ускорилась, свечение стало ярче.

— Приготовиться к бою! — скомандовал я, поднимая глефу. — Они близко!

Щитоносцы встали плотнее, алебардисты выставили оружие между ними, стрелки подняли револьверы. Мы ожидали нападения спереди, но звук шаркающих шагов донёсся откуда-то справа и позади нас.

— Обходят с фланга! — крикнул Борис, разворачивая часть строя. — Они используют боковой проход!

Я кивнул, не особенно удивлённый этим маневром. Заклинание показало мне всю систему тоннелей, включая тот, откуда сейчас появились первые Бездушные. Стрелки немедленно открыли огонь, наполняя тоннель грохотом выстрелов и вспышками пламени. В тусклом свете фонарей я различил не менее пятнадцати тварей, надвигающихся на нас.

Одновременно с этим ещё столько же тварей появилось с противоположной стороны, пытаясь зажать нас в клещи. Наша растянутая колонна превратилась в кольцо с магами внутри, щитоносцами и алебардистами по периметру, а стрелками в промежутках между ними.

Сражаться в подземелье оказалось значительно сложнее, чем на поверхности. Низкие своды не позволяли замахнуться для полноценного удара, а теснота ограничивала манёвр. Алебардисты не могли рубить привычными широкими движениями, им приходилось преимущественно колоть, используя длину древка, чтобы держать противника на расстоянии.

— Держать строй! — крикнул я, пронзая глефой морду ближайшей твари. — Не дайте им прорваться к магам!

Щитоносцы опустились на одно колено, формируя первую линию обороны. Алебардисты стояли за ними, выставив оружие чуть выше щитов. Стрелкам приходилось наиболее трудно — без возвышения им было сложно целиться поверх своих товарищей.

— Алебардисты, по моей команде присесть! — скомандовал Борис. — Стрелки, приготовиться! Присесть! Огонь!

Алебардисты синхронно опустились, открывая линию огня для стрелков. Грянул залп, сразивший нескольких тварей. Но в тесноте и суматохе один из молодых стрелков, кажется, парень из Анфимовки, слишком поспешил с выстрелом. Пуля просвистела в опасной близости от головы алебардиста и оторвала ему ухо.

— Какая мразь?!! — взревел раненый, хватаясь за кровоточащую рану.

— Чтоб вас всех через колоду! — рявкнул Борис на стрелков. — Целься точнее, иначе перебьёте своих!

— Контролируй свою линию огня! — добавил я, проталкиваясь через строй, чтобы добраться до виновника. — Ещё один такой выстрел, и я лично пущу тебя на корм тварям!

Несмотря на этот инцидент и общую неразбериху, бой складывался в нашу пользу. Тактика кольцевой обороны оказалась эффективной — твари не могли прорвать наш строй, а мы методично перемалывали их одну за другой. Маги вносили решающий вклад — Василиса создавала каменные шипы, вырывающиеся из пола и пронзающие нападающих, Полина замедляла их движения ледяными оковами, а Тимур поджаривал особо настойчивых огненными шарами. Я же берёг свой резерв для того, что ждало нас ниже.

Через несколько минут ожесточённой схватки последняя тварь упала, пронзённая тремя алебардами одновременно. В тоннеле воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием бойцов и стонами раненых. Пороховая гарь мешала дышать, и Черкасский сдул её прочь одним движением пальца.

— Осмотреть раненых, перезарядить оружие, — скомандовал я, оглядывая поле боя. — Доктор, займитесь ухом раненого.

— А трофеи, господин воевода? — спросил кто-то из задних рядов. — Здесь же столько Эссенции!

— Трофеями займёмся после полной зачистки подземелья, — отрезал я. — Сначала нужно убедиться, что угроза устранена полностью. Сохраняйте бдительность и будьте готовы к движению.

Пока Альбинони обрабатывал чужую рану, а бойцы перезаряжали оружие, я подошёл к спуску на третий уровень — узкому проходу, ведущему ещё глубже под землю. Свет зависшей надо мной сферы выхватил из темноты первые ступени крутой лестницы, спирально уходящей вниз. Там, в глубине, нас ждал Жнец — самое опасное существо в этом проклятом капище.

Стоило мне остановиться на ступенях, как из глубины тоннеля тотчас донёсся странный звук — низкий, пульсирующий, похожий одновременно на далёкий бой барабанов и на биение огромного сердца.

Я повёл отряд вниз по узкой винтовой лестнице. Прохладный воздух сначала сменился затхлым, а затем неожиданно — удушливо-тяжелым. Воздух был пропитан странным металлическим запахом, смешанным с ароматом древности — пыльным, сухим, чуждым живому миру. С каждым шагом дыхание давалось труднее, будто сама атмосфера становилась плотнее.

Свет наших магических сфер и веток Светобоя выхватывал из тьмы жуткое зрелище: стены покрывали пульсирующие чёрные вены, непрерывно движущиеся, словно живые существа. Они вздувались и опадали в неровном ритме, напоминавшем больное сердцебиение.

— Оно… дышит, — с испугом прошептала Полина, и её голос прозвучал странно искажённым, словно доносился из-под воды.

Я кивнул. Странная акустика помещения превращала любые звуки в нечто чужеродное. Мои шаги, обычно тихие и мягкие, здесь отдавались гулким эхом, а шорох одежды соратников казался шёпотом невидимых наблюдателей.

Лестница закончилась, открывая проход в обширный круглый зал. Я жестом остановил отряд, вглядываясь в полумрак. Пол зала был выложен чёрным камнем с вкраплениями какого-то металла, образующего сложные узоры, сходящиеся к центру, где возвышался массивный каменный алтарь, как отражение того, что мы нашли на вершине холма.

Источником зловещего ритма, так похожего на биение сердца, оказалась глубокая чаша на алтаре, заполненная сумрачной жидкостью, которая периодически вздымалась и опадала, словно под воздействием невидимого пульса. Вокруг чаши были искусно выточены каналы, соединявшиеся с тёмными венами на стенах.

При каждом «ударе» жидкость поднималась, заполняя эти каналы, и вены на стенах набухали, распространяя пульсацию по всему залу, заставляя пол вибрировать. Каменная структура алтаря служила резонатором, усиливающим звук до уровня, который ощущался не только слухом, но и всем телом. Пурпурный туман над алтарём сгущался и рассеивался в такт с этими пульсациями, создавая иллюзию единого живого организма, сердцем которого служило это древнее капище.

Вдоль стен в равном отдалении располагались ниши, заполненные человеческими останками — черепами и костями, выложенными в причудливые композиции. В некоторых нишах сохранились остатки одежды и амулеты, указывающие на принадлежность жертв к разным эпохам.

— Веками приносили жертвы, — тихо произнёс Федот. — Даже от небес прятали свои дьявольские ритуалы.

Я кивнул, заметив, что свод потолка был искусно выложен пластинами из тёмного металла.

Однако не мёртвые занимали сейчас мои мысли, а то, что стояло среди живых. В центре зала возвышалась фигура, которую я сразу опознал как Жнеца — одного из древнейших и сильнейших Бездушных. Существо балансировало на шести конечностях, изгибающихся подобно членистоногому хищнику, каждая из которых завершалась чем-то похожим на хирургический скальпель — такой же острый и смертоносный.

Его внешняя оболочка находилась в постоянном движении — то становилась плотной как кираса с шипами, то растекалась подобно жидкому металлу, отливающему болезненными зеленоватыми и коричневыми оттенками. Там, где должно было находиться лицо, клубился сгусток абсолютного мрака, словно кто-то вырезал кусок самой бездны и поместил его под полупрозрачную мембрану. Сквозь разрывы в подобии кожи на груди просвечивало пульсирующее багрово-фиолетовое ядро размером с детский кулак, усыпанное мерцающими точками, напоминающими созвездия на ночном небосводе.