Единственная для Повелителя Дракона (СИ) - Воронецкая Лана - Страница 5

Он застонал, раздирая сердце жалостью:

-Карлуша хороший.

Что это было в лесу? Темные силы вселились в немощное тело? Не успев все взвесить, забыв про наставления лесовика, я сделала несколько шагов к бедняжке. Хотя, чем я могла помочь? С сестренкой на руках, одной ладонью я прижимала ее голову, чтобы малышка не видела голое изуродованное тело, другой сжимала волшебный цветок и сучок, подаренный лешим. Я присела перед Карлушкой, обдумывая, чем можно помочь, когда он с трудом приподнял голову и уставился на меня зрачками, залитыми тьмой. Паралич вернулся, он осклабился, отчего стал еще уродливее и заговорил чужим гортанным голосом, тем, которым разговаривал на поляне:

-Айна… ты принадлежишь мне. И папоротник тоже.

Он резко выкинул вперед руку в попытке вырвать цветок. Я вовремя отпрянула, еле удержала равновесие, чуть не завалилась назад из-за сестренки на руках. Но странное дело, малышка вовсе не тяготила. И свойственная мне неуклюжесть не подвела в этот раз. Во всем теле чувствовалась небывалая легкость.

Я подскочила и кинулась со всех ног к лесу. Как там леший говорил? Бором и через болото. Может старая карга мне что-нибудь объяснит.

В спину донеслось:

-Я тебя найду.

Меня передернуло изнутри. Дух перехватило стоило подумать о том, чего я избежала на поляне. Его противные прикосновения снова почувствовались на коже.

Я никогда не буду с мужчиной. Я поклялась себе в этом в тот момент, когда вытаскивала из полыньи тетю, решившую утопиться после того, как ее бросил любовник. Он приходил по ночам, обещал жениться, а когда наигрался, сказал, что передумал и ушел. Тетя валялась у него в ногах, умоляя остаться, а он просто перешагнул и не оглядываясь хлопнул дверью.

Замерзшие синюшные губы, остекленевшие глаза и скрюченные от холода пальцы стояли перед глазами. Я умоляла Берегиню оставить тетю в живых. Мои молитвы были услышаны. Только очнулась тетя уже мавкой.

Я быстро добежала до кромки леса, замедлилась, удивляясь яркости и насыщенности красок вокруг. Казалось, с мира стерли пыль тряпкой. Звуки и запахи тоже воспринимались острее. Землистый запах мха и елового опада, перемешанные со свежестью утренней росы кружили голову сотнями оттенков и нюансов, которые я не замечала раньше. Будто я жила в тумане, а сейчас он рассеялся, и я могла рассмотреть даже мелкие пылинки, парящие в воздухе.

Под сенью леса царила тень. Солнце еще было достаточно низко и не успело пробраться сквозь густые кроны. Ощущение преследующего взгляда не покидало. На подходе к болоту лес стал гуще и темнее. Справа тени сплелись в плотное пятно, которое неожиданно растянулось знакомой пеленой, а затем тонкой темной пленкой, сквозь которую отчетливо просвечивал мужской силуэт. Я отвела взгляд и ускорилась. Пелена растянулась слева. Мужчина прорвал ее руками и потребовал:

-Имя. Как твое имя, айна?

Он шагнул из-за грани, но неудачно, попал под солнечный луч, отскочил обратно.

Как я не путала следы, наученная хитростям нимфами, пелена преследовала всю оставшуюся дорогу, возникая с разных сторон, а иногда прямо на пути, заставляя огибать ее по дуге. Темный страж пытался прорваться к нам. Иногда снова звучал грозный голос, вопрошающий: «Как твое имя?» и разносился по лесу раскатистым эхом. А я еще переживала, что его одолел крылатый змей. И за Карлушку переживала. А они, супостаты, преследовать меня вздумали да кошмарить в «бешеную ночь», хотя уже наступило утро.

На болоте тени немного рассеялись, солнце пригрело, и влажная поверхность покрылась легкими туманными испарениями. Темная пелена отступила, видимо, прячась от дневного света. Я знала все кочки наизусть. С непривычной легкостью пропрыгала через затейливый лабиринт, выдохнула от облегчения, что страж отстал.

«Как через болото переберетесь, задом шагов с десяток ступайте», -шептала я под нос, соскакивая с последней кочки на твердую землю и разворачиваясь. Идя задом я отсчитывала шаги. Раз, два… радовалась, что потусторонняя грань оставила нас в покое, …девять, …надо соблюдать точность, ...десять. Я с разлету наткнулась на что-то твердое. В дерево врезалась?

Чужое дыхание коснулось шеи. Только бы не закричать, чтобы не испугать малышку.

Я застыла, боясь шевельнуться, впитывая кожей теплые выдохи сзади. Определенно, это не дерево, хотя стоит неподвижно. Спугнуть боится. Выжидает.

Легкий сандаловый флер, смешанный с особенным ароматом сильного мужчины, щекотал ноздри, вызывал легкое головокружение, предательские мурашки и трепет в груди. Это же от страха? Я выдохнула и услышала собственный стон, который без спроса сорвался с губ.

Сзади вторил тихий гортанный рык. Берегинечка, милая, он что, меня съест? У меня малышка на руках. А по телу разлилось тепло, ноги ослабли, стали ватными. Чтобы не упасть, мне пришлось опереться о мужскую грудь, пережидая головокружение. Дыхание на шее потяжелело, спина чувствовала, как с каждым мощным вдохом огромная грудная клетка сзади наполнялась воздухом и затем медленно оседала. Он дышал мною и получал от этого удовольствие. Едва заметный рык тихонечко рокотал в его горле.

Он прикоснулся губами к уху и прошептал с хрипотцой на тяжелом выдохе:

-Как твое имя?

Очередная волна приятных мурашек окатила тело. Приглушенный хрип заставил сердце биться чаще, а внутри все свернулось в клубочек, готовый ластиться к хозяину голоса.

Рот приоткрылся, на кончике языка уже вертелось мое имя, готовое сорваться. Стоп. Зачем стражу из-за грани знать, как меня зовут? Стоит. Не двигается. Зубы мне заговаривает, усыпляет бдительность. Дышит страстно.

Он провел носом по краю уха, и трепет из груди спустился в низ живота, разлился незнакомым томлением.

-Имя! -выспрашивал, завораживал, меняя тембр голоса.

Руки коснулись талии, скользнули ниже, застыли на бедрах, прижимая их сильнее к мужскому телу. Что-то твердое, похожее на сучок, уперлось в поясницу. И тут я очнулась от странного наваждения, вздрогнула, вспомнила про наставления лешего и другой сучок, который он мне отломил. Устыдилась слабости. У, заворожил, супостат. Стою, млею в руках черного стража из-за грани. Одного из тех, кто утащил тетю в Аваддон. На руках с малышкой, которую тоже заберут. Да, и сама я, возможно, тоже не человек. Если попадусь в лапы псов Повелителя, то ни тете, ни сестренке, ни мне самой уже никто не поможет. Имя он мое захотел. Обойдется.

В этот момент Айрин оторвала голову от моего плеча и разглядела исчадие Авадонна у меня за спиной. Могу представить, как ей стало страшно при виде расплывающихся темных контуров силуэта и клубящейся тьмы, скрывающей лицо стража, который заглянул из-за грани и полностью не мог проявиться. А может просто прятался за черной пеленой, разделяющей миры.

Айрин до боли впилась ногтями в мои плечи и завизжала. От неожиданности страж перестал распускать руки, и даже чуть отшатнулся. Сестренка что есть мочи закричала:

-Итаррррр,- она впервые смогла выговорить букву «р» -четко, громко.

Мое имя повисло в лесной тишине. Но сказанного не воротишь, я посильнее прижала Айрин и резко крутнулась через левое плечо. Леший говорил три оборота. Еще один раз. Пока темный не понял, что происходит. На третьем обороте, он попытался ухватить нас, но я уже плюхнулась вниз и с размаху воткнула сучок, подаренный лесовиком в землю.

Лес раскололся трещинами. Черное пятно размазалось и исчезло в одном из разломов вместе с темным стражем. Мир провернулся пестрой каруселью и замер. Картинка поменялась. Мы с Айрин оказались на узкой тропке.

А сзади неслось грозное:

-От меня не убежишь, айна… -и пространство схлопнулось, отрезая голос.

Сестренка тряслась от страха, но визжать перестала и ослабила хватку. Плечи ныли от порезов острыми длинными когтями мавки. Она немного притихла, когда кошмарный мужчина исчез вместе с частью соснового бора. Сейчас нас окружали стройные березки, успокаивая плавными линиями густых крон, колышущихся на ветру. Светлые стволы, резные листья и солнце, вставшее над макушками деревьев, разогнали мрачные остатки темноты и на душе посветлело. Ночь всех кошмаров закончилась, унеся страшные образы за грань.