Барышня с подвохом или любовь дело тонкое (СИ) - Ос Ксения - Страница 8

Помявшись в сомнениях, Надежда решила, что идти днем глупо и стоит подождать до позднего вечера.

— Лешенька, а давай я почитаю тебе сказку, — предложила она, чтобы побыть хоть немного с любимым ребёнком.

Когда совсем стемнело, Надежда собралась. Петр Васильевич качал головой, бледнел, цокал языком вовсе не по-аристократически, но после нарисованных перспектив девушки и предсказания юной провидицы, с советами не лез. Принес только пару лечебных кристаллов, что Олька, не отходящая от подруги, передала, да обнял напоследок.

— Ты это… береги себя, да не волнуйся за нас, — выдавил через силу, — купол из шести видов разной, и редкой, в том числе магии собран, его никто кроме тебя да призраков снять не сможет. Мы точно в безопасности теперь.

— Он еще раз осмотрел девушку в наряде для конных прогулок, но промолчал, а просто отогнав крутившихся здесь же Лилю с Любашей, первым вышел из спальни.

Да, переход тенями дело мало того, что секретное — не все домочадцы до сих пор знают о тех возможностях, нелегкое для только начавшей осваивать его девушки, так еще и требующее полной концентрации.

— Порталом, пойдет, конечно же, порталом, а как еще? — захлопнул мужчина дверь перед двумя любопытными мордашками, отрезая Надежду от чувства безопасности и уюта собственного дома.

Егор Ильич уже ждал девушку в безвременье.

— Точку выхода уже знаешь или как обычно, собираешься петлять тут всю ночь? — обдал он холодом, испугав Надежду, чуть не оступившуюся с тонкой петляющей нити тропы.

Девушка упрямо поджала губы, но ругаться с единственным помощником не решилась.

— Знаю, — буркнула она, прикидывая, что сейчас, в ночи, любое место во дворце является одной большой тенью и можно представить любое помещение, но отчего-то тянуло ее в гостиную при спальне бывшего Государя. Возможно потому, что именно там она провела больше всего времени, споря и доказывая преимущества и финансовую состоятельность своего детища. И именно это помещение знала, как свои пять пальцев.

Надежда прислушалась к себе, но внутреннего протеста и страха не почувствовала, а потому следующий шаг сделала уже смелее.

Егор Ильич прогудел, что-то, вроде даже одобрительное и привычно дыхнув в девушку могильным холодом, на который она в этот раз не среагировала. Привыкать видимо стала.

— Давай смелее, — подбодрил призрак замогильным голосом, шикнув на мечущиеся тут и там тени, — видишь, как только с точкой выхода ты определилась, то и тропа шире стала, и дорога короче. Больше уверенности, девочка! Ну, шагай уже давай!

Надежда бросила быстрый взгляд на распоясавшегося родственника и улыбнулась довольно.

— Три шага, потом еще три и я на месте, — сказала она в серую дымку, где пропадала расширившаяся тропа.

— Дымка дрогнула, словно становясь прозрачнее и… пожелание девушки сбылось. Еще мгновение и, Надежда выскользнула из грани в знакомую, изученную до мелочей комнату, и активно завертела головой.

Как и ожидалось, гостиная оказалась пустой и темной. Надежда даже набралась наглости и заглянула во вторую, личную гостиную и, пройдя через нее, в царскую опочивальню, но везде, было темно и безлюдно. Даже лунный свет, проникающий в окна и создающий причудливые тени не помогал, а словно делал их еще более жуткими.

— Просто не верится, что все так бездарно закончилось, — девушка покачала головой горестно и расстроенная вернулась в первую комнату.

Не то, чтобы она не верила официальным заявлениям, но увидеть пустые, холодные комнаты лично, оказалось особенно неприятно. Отчего то, даже не смотря на нелегкий и временами вредный характер, Николая Васильевича было жаль до слез.

— Ладно, я здесь не за этим, — пробормотала она, чтобы разбавить давящую тишину и, прикидывая как добраться до покоев наследника.

К большому расстройству Надежды, несмотря на не плохое знание общих комнат дворца, о том, где находятся личные покои членов царской семьи, представление она имела очень размытое, поскольку вопросом тем не интересовалась вовсе. К тому же, даже если бы и знала, попасть туда тенями и нарваться на тех, кто захватил дворец, было страшно. Впрочем, пробираться темными коридорами и наткнуться на охрану или слуг, было также опасно. Оставалось…

А что собственно оставалось?

Надежда уселась в кресло, в котором сидела раньше, при живом хозяине комнат и задумалась.

Выход нашелся не сразу. Выглянув в окно, девушка рассматривала левое крыло «п» образного дворца, видимое как на ладони и вдруг улыбнулась проказливо. Посему выходило, что самые незащищенные здесь были балкончики, прилегающие почти к каждой спальне.

Выбрав ближайший и определив точку выхода возле самой стены, где тень не смешивается с лунным светом, Надежда шагнула на теневую тропу.

Первые три попытки оказались пустыми абсолютно.

В одной из комнат, шторы оказались зашторены полностью — либо комната была пустой, либо ее хозяин спал крепко. Дергать дверь девушка не стала и тут же скользнула наискосок, на этаж выше.

Две другие попытки также не увенчались успехом. Комнаты оказались богато украшены, но пусты и абсолютно обезличены, видимо гостевые.

Еще одна попытка переместиться уже в правое крыло дворца, чуть не закончилась фатально, когда в момент перемещения дверь балкончика стала открываться, а Надежда в последний момент успела скользнуть за искусственную драпировку.

Почти десять минут девушка слушала охи и любовный бред одной из фрейлин, принимавшей у себя кавалера и выдохнула с облегчением, когда видимо уставший от трескотни мужчина, утащил любовницу внутрь.

Постояв еще немного, девушка снова сделала переход на этаж выше и аккуратно заглянула в окно и вот тут ей повезло.

Балкон, как оказалось, прилегал к гостиной «драгоценной» Жанны Карловны. Женщина, которую Надежда привыкла видеть в темных, часто бесформенных, закрытых платьях, сидела за накрытым столиком в весьма фривольном наряде включающем кружевную полупрозрачную сорочку и наброшенном на плечи но не запахнутом шёлковом пеньюаре и жеманно улыбалась кому то скрытому от глаз девушки.

Вот это было уже интересно. Воспользовавшись тем, что принцесса чуть отвернувшись смеется, Надежда тихонько потянула дверь на себя. К счастью, та оказалась не на защелке и через мизерную щель голоса прослушивались великолепно.

— Проказник, — улыбалась довольно женщина, — ты же знаешь, что мне нужен наследник от мужа, а не какой-то еще. Я не могу потерять все, что таким трудом досталось мне. Нет, нет! Как только Александр придет в себя и сделает мне ребенка я тут же стану твоей, и мы разделим бремя власти поровну.

Невидимый из-за шторы мужчина засопел недовольно.

— Ну, ягодка моя, — прошептал он слишком знакомым девушке голосом, — во мне тоже есть кровь царской династии. Ты забываешь, что я тоже являюсь царевичем и могу претендовать на престол просто по праву рождения. Зачем мне регентство?

Жанна Карловна дернулась словно паук, которого лишили добычи в последний момент, скривилась, теряя те крохи привлекательности, что имела.

— Чтооо? — зашипела она злобно, — вот как ты заговорил, значит? Забыл уже, что родовой кристалл не принял тебя и лишь благодаря папочке ты царевичем числился? Думаешь, я не знаю об этом? Нееет! Я не хочу ради твоих амбиций потерять все. Мне нужен настоящий, прямой наследник, чтоб даже эти мерзкие бояре слово против вякнуть не смели.

За стеной снова послышался шорох, и голос Никиты с тяжелым вздохом произнес: — Да понял я, понял, не маленький. Когда ты собираешься сделать это?

Жанна Карловна помолчала минуту, посверлила тяжелым взглядом собеседника, но ответить соизволила.

— Завтра мне доставят зелье для зачатия. Сейчас Александра держат без сознания на отварах и магии, но большая вероятность, что рана все же смертельна. Лечить я его запретила, поэтому мне понадобится одна попытка, а после объявим, что ранение было магическое и наследник не смог справится с ним. Тебе осталось потерпеть всего несколько часов. Как только беременность подтвердится, я сама приду к тебе, милый.