Города гнева - Бах Влад - Страница 20

Карла делит весь отряд на три сектора: разведка, обеспечение тыла и основная группа. Каждый получает инструкцию через встроенные гарнитуры. Визоры отображают маршруты для всех групп, что позволяет не терять ориентацию в заражённой зоне. Встроенная система связи позволяет Лейтон четко и быстро координировать действия. Любой приказ подчиняется кратким ответам: «Принято. Понял». Это создает ощущение надежности и дисциплины.

– Донован, вперёд, – чётко звучит голос Карлы, командный тон в её голосе звучит твёрже, чем за минуту до этого.

Донован во главе группы из пятнадцати инициаров двигается вперед, сканируя маршрут. Его роль на этом этапе – разведка. Он проверяет наличие ловушек, движущихся целей и потенциальных укрытий, в которых могут быть сосредоточены силы врага.

– Марек, держи левый фланг, организуй линию защиты, – продолжает Карла.

– Принято, – отвечает Марек, но в его голосе слышится сомнение. Он перестраивает свою подгруппу, но его движения немного резкие и дерганые, словно он пытается компенсировать волнение.

Я держусь в центре, следуя за Карлой, наблюдая за каждым её шагом. В отличие от остальных, моя задача – следить за общей координацией и готовиться вмешаться, если ситуация выйдет из-под контроля. Это неофициальное лидерство, но никто не протестует. Рекруты смотрят на меня, как на негласного наставника, и я понимаю, что ожидания команды слишком высоки, чтобы я мог их подвести. Кирби идет рядом, практически плечом к плечу, волнуется, конечно, но хотя бы не спотыкается.

Мы пересекаем разбитую дорогу с частично сохранившимся асфальтовым покрытием. Там, где раньше стояли брошенные автомобили, теперь выросли горы спрессованного металлолома. Лазерные прицелы наших автоматов выхватывают из тьмы очертания покореженных зданий, и напряжение растёт. Встроенные карты показывают первую контрольную точку – укрытие в западном секторе.

Движемся медленно и осторожно, проверяя каждый шаг. Донован периодически сигнализирует рукой, указывая на опасные участки. Вот он замирает, показывая на растяжку, спрятанную под обломками. Сантес, присев на корточки, обезвреживает её с помощью тактического инструмента.

– Чисто, – докладывает Донован, кивая Карле, чтобы продолжить движение.

Защитные фильтры шлема начинают работать активнее, издавая едва уловимое шипение. Это сигнал о повышенном скоплении биологически активных частиц в воздухе. Я коротко проверяю систему – всё в норме, уровень защиты держится в допустимых пределах. Визор отображает данные о радиации и концентрации вирусных частиц.

– Я немного запуталась в цифрах. Какой тут уровень заражения? – тихо спрашивает Жанет, явно ощущая ту же тяжесть обстановки.

– Пока в пределах нормы, – отвечаю, проверяя показатели. – Но расслабляться не стоит.

– Первая точка через 400 метров, – докладывает Лейтон по общему каналу. – Донован, готовься к разведке на месте. Остальные, держите строй.

Тревога усиливается, когда шлемы фиксируют движение впереди. Все замирают, оружие подготовлено. Мы ещё не видим врага, но сканеры показывают несколько целей за баррикадами. Карла дает знак, и Донован движется вперед, чтобы проверить достоверность данных.

– Контакт на три часа! – его предупреждение звучит через секунду.

И буквально тут же появляется первый механизированный мутант. Его хромированный корпус издаёт глухой рёв, и он бросается в нашу сторону. Очереди автоматов срываются одновременно, разрезая воздух. Первая цель падает, но сенсоры фиксируют ещё десяток сигналов.

Карла командует:

– Марек, прикрывайте левый фланг.

Снова гремят выстрелы штурмовых автоматов. Рекруты работают слаженно, несмотря на напряжение. Когда последний мутант падает, мы восстанавливаем строй и продолжаем движение к укрытию. Каждая секунда тянется бесконечно, но шаг за шагом мы приближаемся к цели.

Укрытие – это обрушившийся корпус завода. Полуразрушенное здание с обвалившимся фасадом, заваленное строительным мусором. Внутри нас встречает гробовая тишина, но тепловизоры фиксируют несколько слабых сигналов за бетонными перекрытиями.

– Это они? – шёпотом спрашивает Кирби, отступая на шаг назад.

Карла жестом приказывает всем остановиться. Сама же медленно продвигается вперёд, я следую за ней. Миновав узкий проем, мы заходим в темную бетонную коробку с узкими выбитыми окнами под самым потолком. На полу, среди осколков, песка и осыпавшейся штукатурки, сидят трое. Привалившись спинами к покрытой трещинами и черными пятнами плесени стене, они крепко жмутся друг к другу и, не произнося ни звука, вскидывают головы в нашу сторону. Защитные костюмы в пыли и частично повреждены. Визоры шлемов у двоих из них расколоты и заляпаны кровью. Разряженные автоматы валяются рядом.

– Докладываю: «Раненые обнаружены. Требуется эвакуация» – голос Лейтон звучит твёрдо, но руки слегка дрожат.

– Карла… – хрипит один из раненых. Она замирает. Парень с тяжелым стоном отрывается от стены и поднимается на ноги. Пошатнувшись, он делает шаг вперед и сбрасывает поврежденный шлем на пол, тот катится в сторону со зловещим стуком.

– Виктор, – потрясенно выдыхает она, рефлекторно качнувшись ему навстречу. Я хватаю ее за локоть, удерживая от опасного маневра.

– Стой. Он ранен. Вирусометр. Проверь его и остальных, – рубленые фразы автоматически срываются с губ, пока я изумленно изучаю пропавшего на ночном дежурстве члена нашей группы. Почти два месяца назад…

Виктор. Это он. Карла не ошиблась.

Я смотрю на Виктора, пытаясь понять, что с ним стало. Бледный, осунувшийся, с тусклым взглядом, он выглядит так, будто вырвался из настоящего ада. Лицо посечено осколками визора, чудо, что не задеты глаза, из правой брови тонкой струйкой сочится кровь, в расширенных зрачках выражение смертельной усталости и безысходность. В голове не укладывается… Откуда он здесь? Что произошло? Перевожу взгляд на тех двоих, что остались сидеть на полу. Застывшие в оцепенении, они настолько измучены, что не в состоянии говорить.

– Лейтон, пошевеливайся, – бросаю я, на мгновение забыв, что командиром назначена именно она.

Мозг лихорадочно фиксирует разрозненные детали, пытаясь склеить их в единую версию, которая мне чертовски не нравится. Если исчезнувший во время ночного дежурства Виктор здесь, то какова вероятность, что двое других тоже из числа пропавших рекрутов с низкими показателями? – Они – новобранцы? – кивнув на измученных ребят, глухо спрашиваю я у Виктора.

– Да, – он подтверждает мои самые страшные предположения.

Черт… Это же ни хрена не симуляция. Они здесь, на Сахалине, и действительно ранены. Карла, немного придя в себя, проверяет раненых вирусометром. Прибор тихо пищит, показывая результаты. Виктор стоит неподвижно, терпеливо ожидая результаты сканирования, но двое других насторожены. Один, высокий и худой постоянно озирается, будто что-то высматривает. Экипировка на правом бедре разодрана осколком, выпирающим из кровоточащей раны. Я замечаю, как его пальцы в обожженных перчатках нервно теребят разорванный ремень на поясе. Вторая, в разбитом шлеме, – девушка. Ее мелко трясет от перенесенного шока.

– Чисто, – проверив раненых, тихо сообщает Карла, показывая мне данные вирусометра. – Они не заражены.

– Пока не заражены, – бросив на нее тяжелый взгляд, глухо проговаривает Виктор. – Для точного результата нужно больше времени.

– Но это же не по-настоящему… Концентрация вируса в воздухе недостаточна для заражения, – оглянувшись на меня, растерянно бормочет Лейтон. Ее бывший парень криво ухмыляется, словно она сказала что-то чертовски забавное.

– Где остальные? – спрашиваю я, уже практически уверенный, что перед нами трое из одиннадцати пропавших.

Виктор поднимает голову, вперив в меня измученный взгляд, и тяжело вздыхает. Его голос звучит хрипло, как будто он не говорил вслух очень долго: