Поцелуй дракона (ЛП) - Мартин Миранда - Страница 31

— Ага.

Тяжело сглотнув, я отрываю взгляд от Рагнара, изо всех сил стараясь не заплакать. Я не знаю, что происходит, но это не может быть так плохо, как появившиеся сомнения в моей голове. Этого не может быть.

Лейдон выходит и подходит к Розалинде.

— Ты уладил свои разногласия с кланом? — спрашивает она.

— У них есть требование, — говорит Лейдон.

— Что за требование? — спрашивает Розалинда, её глаза сужаются.

— У клана есть набор законов, которые они называют Указами. Они не будут селиться с теми, кто не желает следовать их указам, — говорит Лейдон.

— А что это за указы? — спрашивает Розалинда.

— Во-первых, я сам. Во-вторых, вместе мы сильнее. В-третьих, важно выживание группы.

— Хорошо, — говорит Розалинда, затем качает головой. — Какое это имеет отношение к нам?

— Лана дала им понять, что в городе есть те, кто не принимает змаев. Это было видно по действиям того, кто сломал дверь.

— Можем ли мы получить перевод на общий, Розалинда? — Гершом вмешивается.

— Подожди, — лает она. — Чего они хотят? — спрашивает она Лейдона.

— Они хотят Гершома, — говорит он.

— Или? — спрашивает Розалинда.

— Или что? — Лейдон отвечает.

— Верно. Или что? — спрашивает она снова.

— Если мы не отдадим им Гершома для суда и совершения правосудия, они не переселятся в город.

— Понятно, — говорит Розалинда.

Вот почему остальные остались снаружи. Я посмотрела за плечо, там ждёт Рагнар, отказываясь войти. Гордый, сильный и преданный.

— Розалинда, это смешно. Я хочу знать, о чём идёт речь, — говорит Гершом, небольшая группа с ним леречет свою поддержку.

— Нам следует обсудить это наедине, — говорит Розалинда Лейдону. — Собираем совет, — говорит она на общем, — через тридцать минут. Тогда я передам сообщение.

— Интересно, что за сообщение, — говорит Делайла.

— Клан хочет Гершома, — шепчу я.

— Ты шутишь, подожди, откуда ты знаешь?

— Теперь я могу говорить на языке змаев.

— Ни хрена себе! — восклицает она.

— Да, точно, — говорю я, от беспокойства у меня в желудке сжимается тугой узел.

— Ты идёшь? — спрашивает Калиста.

— А? — спрашиваю я, подпрыгивая, когда она ко мне обратилась.

— Вы идёте? — она повторяет. — Вам обеим следует присутствовать на заседании Совета.

— Мы? Мы не участвуем в этом, — отвечаю я.

— Конечно участвуете, — говорит Калиста. — Ты заинтересована в этом не меньше, чем кто-либо другой. Твой мужчина снаружи, твой голос тоже имеет значение.

Посмотрев в глаза Делайле, мы обе кивнули Калисте.

— Хорошо, куда идти?

***

Розалинда сидит во главе большого стола. Мы с Делайлой сидим справа, то есть на стороне тех, кто не ценит Гершома. Гершом и его сторонники сидят напротив.

— Вот чего они хотят, — говорит Розалинда, только что передав требования клана.

— Смешно, — говорит Гершом. — Я не имел к этому никакого отношения.

— Ситуация ясна, — говорит Розалинда, говоря как на общем, так и на змае, чтобы убедиться, что все её понимают. — Они хотят его.

— Зачем нам что-то им давать? Мы им нужны, а они нам не нужны! — говорит Гершом.

— Так ли это? — спрашивает Розалинда, переведя его слова для змая. — У них есть охотники, наши запасы продовольствия опасно малы. У них есть мастера. Мы не знаем, сколько выживших из другой части корабля тоже могли остаться с ними, — замечает Розалинда.

Что мне делать? Я должна задаться вопросом сама. Остаться в городе было бы неплохо, но смогу ли я обойтись без Рагнара? Будет ли у меня выбор?

— Ба, да пусть проваливают, — говорит Гершом. — Если мы сейчас уступим их требованиям, что это скажет о нас? Я думал, Лейдон заявил, что этот город принадлежит ему, а не кому-либо другому. Он собирается позволить чужим змаям указывать ему, что делать?

Розалинда посмотрела на Лейдона и переводит.

— Если они правы, то они правы, — говорит Лейдон. — Но в этом случае у нас нет способа доказать, что Гершом что-то сделал. Если бы они спросили об исполнителе, я бы мог легко смириться с этим. Но отдать им Гершома я не могу. Не без доказательств, что он приказал это.

Розалинда смотрит, её нахмуренный взгляд становится все глубже.

— Мне бы хотелось, чтобы ты ошибся, — говорит она на языке змаев. — Если я выдам Гершома, половина города взбунтуется. У него слишком много сторонников, и если мы не сможем предоставить им четкие доказательства, у нас будут проблемы.

— Не забываем о переводе! — вмешивается Гершом, его голос громкий и раздражающий.

Розалинда закрывает глаза, её губы слегка шевелятся, как будто она считает про себя, прежде чем повернуться к Гершому.

— Лейдон говорит, что мы не можем выдать тебя без доказательств, — говорит Розалинда.

— Что ж, это удивительный уровень осознанности, — говорит Гершом. — Спасибо.

— Сверре, что ты думаешь? — Розалинда спрашивает другого змая.

— Мне нужно думать о Джоли и нашем детёныше, — говорит Сверре. — Хотя я думаю, что городу в долгосрочной перспективе было бы лучше без Гершома, я не могу рисковать теми проблемами, которые может принести его выдача без очевидной причины.

— Оливия? — спрашивает Розалинда, выделяя меня.

Мои глаза расширяются, а в горле пересыхает, когда она назвала меня. Качая головой и оглядываясь по сторонам, я не знаю, что ответить.

— Да? — спрашиваю я, тяжело сглатывая и пытаясь вернуть влагу обратно в рот.

— У тебя какое мнение на этот счёт? Сколько проблем это создаст между нами и кланом?

Мой разум мчится. Я не знаю, что ответить.

— Я не знаю, — говорю я настолько честно, насколько могу.

— А те из вас, кто путешествовал сюда с ними, что вы будете делать? — спрашивает Розалинда.

— Рагнар не войдёт сюда без клана, и я не останусь без него. — Посмотрев через мое плечо на Делайлу, она сжимает мою руку под столом и кивает. — Мы пойдем с кланом, если они не войдут в город, — отвечаю я наконец.

— Черт, — говорит Розалинда.

— Ну, они нам не нужны, — говорит Гершом. — Теперь мы прекрасно ладим.

— Так ли это? — спрашивает Розалинда, её глаза сужаются. — У них есть инженер, настоящий. И врач, врач-человек. Ты не думаешь, что это может быть полезно нам?

Гершом открывает рот и захлопывает его.

— Лейдон, что они сделают, если мы скажем «нет»? — спрашивает Розалинда.

Ладон поджимает губы, его рука, лежащая на столе, то открывается, то сжимается.

— Я не уверен, — говорит он. — Они не могут проникнуть в город, поэтому мы здесь в безопасности, но я не думаю, что они всё равно прибегнут к насилию.

— По крайней мере, это хорошо, — говорит она. — Хорошо, все за то, чтобы мы сказали им нет?

Они голосуют поднятием рук. Мы с Делайлой не голосуем, но предложение остаётся в силе. Они не выдадут Гершома.

— Я им скажу, — говорит Розалинда, вставая. — Оливия, Делайла, вы пойдёте со мной?

Волнующиеся бабочки снова взрываются у меня в животе. Кивнув, я, спотыкаясь, поднимаюсь из-за стола, и мы обе плетёмся за леди-генералом. Она молча выводит нас из зала совета. Она говорит только тогда, когда мы остались на улице одни.

— Полагаю, я не смогу уговорить кого-либо из вас остаться? — спрашивает она.

Я обмениваюсь долгим взглядом с Делайлой.

— Для меня это было бы большой честью, — говорю я, — но есть член клана, без которого я не хочу жить.

Розалинда кивает, посмотрев на Делайлу.

— Она моя лучшая подруга, — говорит Делайла, и этим всё сказано.

Глава 22

Рагнар

Люди приближаются к воротам. Моё сердце пускается вскачь, когда я вижу Оливию, идущую рядом с самкой в белом. Делайла идёт рядом с ними, пока все трое разговаривают, кажется, в дружеской манере. Лейдон идёт на шаг позади них и выглядит мрачно.

— Дерьмо, — говорит Лана.