Поцелуй дракона (ЛП) - Мартин Миранда - Страница 30

— Он ставит свою выгоду и власть выше интересов своего народа? — спрашивает Висидион.

— Да, — без колебаний говорит Лана.

Члены Совета смотрят друг на друга, но я наблюдаю за Ланой. Понимает ли она, что делает?

— Этот Гершом манипулирует остальными членами своего клана ради власти? — спрашивает Висидион.

— Именно это он и делает, — говорит Лана, скрещивая руки на груди.

По кругу разносится тихий шёпот.

— Мы считаем, что он именно это и делает, — говорит Астарот, смягчая её заявление. — Мы не можем этого доказать.

— Сколько нам нужно доказательств того, что этот мужик мерзавец? — рявкает Лана, вскидывая руки вверх. — Он творит сущую дичь с тех пор, как мы приземлились здесь. Он делает всё, что может, чтобы украсть власть у Розалинды.

— Розалинда — лидер людей? — спрашивает Висидион.

— Да, — говорит Лана.

Гнев пульсирует в моих венах. Если этот Гершом несёт ответственность за то, что забрал у меня Оливию, ему придётся осознать свою ошибку.

— Нам есть что обсудить, — говорит Висидион.

— Нечего обсуждать, — вмешиваюсь я.

Все оборачиваются, чтобы посмотреть на меня.

— Охотник, ты говоришь не в то время, — сказал вождь.

Шагнув вперёд, я делаю рубящее движение рукой в ​​воздухе.

— Этот Гершом ясно изложил свою позицию, — говорю я. — И он отрезал меня от моего сокровища, самки, которая принадлежит мне.

Я впервые вслух заявляю о праве на Оливию.

— Я услышал твои слова, но… — Висидион начинает говорить, но его обрывают, когда Калессин выходит вперёд и становится в центре.

— ОПАСНОСТЬ! — говорит Старший провидец, и его голос ревёт с силой, проникающей глубоко в мои кости.

Все взгляды обратились на него. Калессин предвидел опустошение. Его виде́ние основало клан, объединило нас. Он дал нам указы. Никто не смеет его перебивать.

Астарот тянет Лану назад, двигаясь перед ней и оглядываясь по сторонам в поисках какой-либо угрозы.

— Гершом станет концом клана, — говорит Калессин, его голос стал мягче, но почему-то более зловещим.

Он трясётся, вздрагивает, затем застыл на месте.

Никто не смеет вздохнуть, ожидая.

Висидион делает два шага вперёд и трижды стучит посохом по земле.

— Это решает всё. Они должны отдать нам Гершома для суда и правосудия, — говорит он.

— Ничто из этого не приведёт нас в город, — говорю я, делая шаг вперед, и биджас пульсирует в моих венах.

Я сдерживаю его, повторяя в уме указы.

— Я уверена, что они починят дверь, — говорит Лана.

— А другого входа нет? — спрашиваю я.

— Электросеть работает плохо, по крайней мере, когда мы уходили. Ни одна из других дверей не запитана.

— Можем ли мы устроить подкоп под купол? — спрашиваю.

Лана посмотрела на Астарота. Он пожимает плечами.

— Я не знаю, — говорит он, глядя на меня.

— Тогда попробуем, — говорю я.

— Это решит проблему, — говорит Висидион. — Рагнар будет отвечать за раскопки. Мы заберём женщин, которые пожелают остаться с нами. Клан не присоединится к городу, пока Гершом не увидит справедливости.

Лана ухмыльнулась до ушей, как будто довольная собой.

Я не думаю, что она понимает, что создала. Гершом нарушает указы, если всё, что она сказала, правда. Клан этого не потерпит, мы не сможем. Указы — наша сила. Любой, кто их подрывает…

Качая головой, я отгоняю беспокойство. Мне нужно организовать подкоп.

«Я иду, Оливия».

Глава 21

Оливия

— Как насчёт этого? — спрашиваю я, указывая на плату глубоко внутри машины, которую мы с Делайлой разбираем.

— Похожа, но не то, — говорит она, осмотрев её. — Здесь нет такого же конденсатора.

Она проводит пальцем по краю доски.

— О, точно, вижу, — соглашаюсь я.

Концентрация на ближайшем будущем, помогает мне двигаться дальше. Каждый раз, когда я останавливаюсь, мои мысли возвращаются к Рагнару. Всё ли с ним в порядке? Я знаю, что он волнуется и, вероятно, злится, что не может связаться со мной. Я тоже волнуюсь за него.

Я не могу поверить, что тот придурок сделал такое. Чего он хотел добиться?

— Знаешь, что во всём этом так тупо? — спрашивает Делайла.

— Хм?

— Им тоже понадобится выйти из-под купола, — говорит она. — Я уже слышала, как некоторые девушки сами ходят на охоту и собирают то растение, эпис.

— Ого, — говорю я, копаясь в ещё одной машине, надеясь, что там окажется нужная нам деталь. Я понимаю, что уделяла ей внимание лишь наполовину. Если я не сосредоточусь полностью на задаче, я не смогу её выполнить, потому что всё, о чём я могу думать, это Рагнар.

Делайла смотрит на меня с выгнутой бровью, прежде чем мы снова приступили к работе.

— Вот она! — восклицает Делайла, поднимая плату.

— Она?

— Я думаю — да, — говорит она, размахивая ею и ухмыляется.

Мы заблудились, возвращаясь к шлюзу, но дружелюбная группа людей указывает нам правильное направление, и вскоре мы снова оказываемся у двери.

Когда мы подошли, нас ждали две группы. С одной стороны — Розалинда, Калиста и ещё две женщины, которых я не знаю. Напротив них стоит группа из пяти человек, трое мужчин, женщина и сам Гершом. Ни одна из групп не говорит ни слова, пока мы подходили, но обе смотрели на нас. В моём животе затанцевали встревоженные бабочки. Такое ощущение, что мы пересекаем невидимый барьер.

Украдкой, мы с Делайлой обмениваемся взглядами. Часть меня хочет кричать, чтобы они перестали на меня смотреть, или дико замахать руками в воздухе, или нечто в этом роде. Всё, что угодно, лишь бы снять витавшее напряжение.

Что-то движется за куполом, и я впервые посмотрела туда. Группа из пяти змаев идёт к двери, Рагнар среди них. Дросдан выделяется только размером. С ними также Лейдон и двое других охотников.

Они останавливаются в нескольких футах от другой стороны двери. Все пятеро змаев скрестили руки на груди и встали, выжидая.

— Выглядит зловеще, — шепчет Делайла

Ага, полностью согласна.

— Давай сделаем это.

Мы принялись за работу. Это требует времени, но Делайла знает своё дело. Я внесла свой вклад, держа провода, но когда она подключает плату в первый раз, ничего не сработало. Что-то не так. Я не тороплюсь, разглядывая её, пока не выделилась нижняя точка узора.

— Точно! — восклицает Делайла, когда я указываю ей на это.

Она поправляет провода, чтобы зафиксировать узор. Панель издаёт тихое жужжание, а затем загорается, готовая к использованию.

— Да! — восклицаю я.

Делайла фиксирует сломанную панель на место, но у нас нет возможности ее закрепить. Она возится с ней несколько минут, прежде чем сдаться и оставить её висеть.

— Работает? — спрашивает Розалинда.

— Да, — говорит Делайла.

Розалинда вводит код, и внутренняя дверь открывается, а затем закрывается. Порыв воздуха заполняет шлюз, затем открывается дальняя его сторона. Предвкушение заставляет меня переминаться с ноги на ногу, пока я жду, когда Рагнар войдёт в шлюзовую камеру. Я хочу, чтобы его руки обняли меня, его губы коснулись моих, и мне плевать, кто будет смотреть.

Когда воздух наполняет камеру, разделяющую купол снаружи, Лейдон делает шаг вперёд и встаёт перед ним. Остальные змаи, включая Рагнара, продолжают стоять в стороне. Тяжело сглотнув, я пытаюсь пристально посмотреть на Рагнара, закидав своими немыми вопросами.

«Почему ты не заходишь? Что происходит?»

В глубине моего сознания формируется крошечное сомнение, пробирающееся сквозь него.

Неужели он не хочет меня?

Нет, этого не может быть.

Но… Я не такая красивая, не такая подтянутая.

Все старые сомнения были здесь, ожидая за стеной уверенности, которую я построила вместе с ним. Они готовы вернуть меня в трясину.

Внешняя дверь закрывается, и Лейдон касается панели внутри шлюза, открывая внутреннюю дверь.

— Выглядит плохо, — шепчет Делайла.