Громче меча (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 2

— Снимаем ГБЦ, — сказал я. — Проверим поршневые кольца, маслосъёмные… да хули я это тебе объясняю? За работу!

Петрович хмыкнул и ушёл к своему станку, а я взялся за движок. Работа знакомая, настолько, что руки сами знали, куда тянуться, а голова продолжала думать о всякой хуйне.

«Сколько их уже было? Тысяча уже набежала? Колпачки мёртвые, кольца залёгшие, хозяин — конченый долбоёб. Один хуй результат одинаковый: этот еблан через месяц снова вернётся, потому что ему покажется, что хуёво починили, раз оно снова наебнулось от его ебланских действий».

А теперь начинается немецкая порнография…

Чтобы снять головку блока цилиндров с движка N20, надо поработать в роли порноактёра — весь процесс, если делать его в одно лицо, занимает часов двадцать чистого рабочего времени, без перерывов и перекуров. Если кто-то не такой опытный, как я, то все тридцать часов уйдут смело и нахуй.

Чтобы добраться до ГБЦ, сначала нужно снять турбину, патрубки интеркулера, а затем выпускной коллектор. Уже всё? А хуй там плавал! Далее нужно снять впускной коллектор, катушки зажигания, форсунки и всю верхнюю «обвеску».

После этого нужно снять цепь ГРМ. По идее, её можно было бы оставить повисеть, но тут явный водятел-ебанат, поэтому возможно, что она тоже под замену. Посмотрим.

Норматив — шесть-восемь часов, но я управился за пять. За это меня и ценят — я профессионал.

После всех перечисленных порнографических упражнений, снимаю, наконец-то, головку блока цилиндров, смотрю на маслосъёмные колпачки и понимаю, что им уже давно настала пизда. Но это не исключает того, что поршневые кольца тоже уже станцевали танец смерти, поэтому лезу проверять и их.

— Да ёбаный в рот… — произнёс я, увидев, в каком состоянии кольца. — Тут масло течёт прямотоком, нахуй…

Кольца уже давно не кольца, а грустные теневые копии своих прежних форм.

Этот мотор уже устал, почти как я, но замена колпачков и колец поможет слегка продлить его существование. Хотя, с таким ебланавтом во владельцах, это поможет ненадолго.

— Ну чё, как? — крикнул из своего угла Петрович.

— Как? Как в сказке! — крикнул я в ответ. — Всё залегло, всё умерло!

Начинаю трахаться с движком. Эта проблема — не какая-то рептилоидная криптохуйня, а вполне бытовая тема, но работа от этого не становится легче. Занятие на следующие два рабочих дня, короче.

— Константиныч, обеденный перерыв! — оповестил меня Василий Андреев.

«Заебись…» — подумал я и обтёр руки ветошью.

— Я тебе уже заказал — пятихатку мне пожалуйте на «Сбер», — сообщил Петрович.

— Шавуха? — уточнил я.

— Конечно! — усмехнулся коллега. — И изысканный напиток из винного подвала усадьбы на юго-востоке Прованса… Ну, «Спрайт», короче.

— На перекуре закину, — сказал я. — Спасибо.

Только вот беспроблемно пожрать мне не дали — зазвонил телефон.

— Алло? — ответил я бывшей жене.

Эта потрёпанная манда тоже меня затрахала.

Нормально же развелись — я ей честно отдал отцовскую квартиру, которая перешла мне в наследство семь лет назад, чтобы не оставлять детей без крыши над головой, всё по-честному, как у людей…

Башка побаливает непрерывно прямо с утра, но голос бывшей усилил эту боль.

— Алло, Виталя, — заговорила Евгения Фёдоровна Митрохина, исторически не так давно Ковалёва. — Ты забыл?

Вот развелись мы нормально, по-деловому, без лишних скандалов и ненависти, но потом у Женьки что-то щёлкнуло в башке и она начала трахать меня прямо в серое вещество. Где-то месяца через три после того, как уладили всю эту хуйню с судом и разводом. Что, почему, как и нахуя — я не знаю…

— Что я забыл, блядь⁈ — спонтанно включил я агрессию.

— Не ори на меня! — взъярилась Евгения. — Ты должен был распечатать и подписать разрешение на выезд для детей!

Ой, бля-я-я-ядь…

— Я сегодня подпишу, — вздохнул я.

— Бухал все выходные, да? — язвительным тоном поинтересовалась бывшая.

— Это не твоё собачье дело, — ответил я. — Может бухал, а может и бабу трахал всю ночь.

— Всю ночь? — скептически переспросила Евгения. — Вот уж сомневаюсь, ты же…

Она хотела сказать ещё что-то, но я завершил вызов. Попизди мне ещё.

— Чё-то ты жестко с ней, Константиныч, — неодобрительным тоном изрёк Петрович.

— Хоть ты-то не лезь, а? — попросил я его.

— Ладно… — покладисто ответил тот.

Моя бывшая змея хочет отвезти детей в Турцию — копила бабки с алиментов и накопила. Я её за это уважаю, что не на косметику и прочую хуйню деньги ушли, но как же она ебёт мне мозг…

Ещё и разрешение надо подписать, а потом заверить у нотариуса. Блядь, походу у меня сейчас будет разговор с Иванычем.

С телефона захожу на почту, быстро нахожу письмо от бывшей, иду в офис, что над нами, где прошу Марину Игоревну, бухгалтера, распечатать документ.

Подписываю его, после чего иду к Иванычу.

— Иваныч, у меня просьба есть… — начал я.

— Выкладывай, как есть, без этих заходов издалека, — сразу попросил шеф.

— У меня бывшая детей в Турцию везёт, — вновь заговорил я. — Но надо разрешение на выезд подписать, поэтому мне к нотариусу надо съездить, а потом к бывшей доставить, которая в другом конце города живёт. Движок ×3 мы вскрыли — там жопа на двое суток, но я сделаю за сутки, если с завтрашнего дня.

— Это прямо срочно? — вздохнув, спросил Савченко.

— Вылет послезавтра, — ответил я. — Дура буйная в пятницу тур купила, а в выходные я это сделать не мог, так как занят был…

— Эх, ладно, — махнул рукой шеф. — Но чтобы завтра, как штык и обещанное выполнил — побыстрее с ×3 заканчивай и берись за следующую машину — у нас очередь огромная!

— Так нового мастера наймите и всё… — посоветовал я. — А лучше двоих.

— Иди-иди, — указал головой на дверь Иваныч.

Окрылённый перспективой, я попрощался с Петровичем, а также с Николаичем, который у нас электрик, запрыгнул в свою ласточку и полетел к нотариусу.

Наверное, не надо было распечатывать — у нотариусов, обычно, дела ведутся не так, но эта дура подколодная выкатила мне инструкцию…

Доезжаю до нотариуса, что поселился недалеко от моего дома, где сразу выкладываю суть дела. Упитанная тётка, когда узнала обстоятельства, сразу как-то изменила ко мне своё отношение — похолодела.

Наверное, думает, что я — это очередной муж-пидарас, пиздивший жену, бухавший с друзьями-алкашами, изменявший бедной жёнушке со всякими привокзальными шлюхами, а детей не знающий даже в лицо, по причине глубочайшего безразличия.

Впрочем, мне похуй на эту нотариус… шу? Нотариуску? Нотариусэссу? Короче, мне похуй на этого нотариуса — пусть думает, что хочет.

Реальная причина развода неизвестна даже мне. Я работал, блядь, как проклятьем заклеймённый, да, мало бывал дома, но зато бабок заносил в бюджет столько, что вам и не снилось — сто пятьдесят штук чистыми. Да, ещё сто пятьдесят я вкладывал и до сих пор вкладываю в мою ласточку, но это же хобби, блядь!

«Ебёт тебя вообще, на что я трачу часть своего дохода⁈» — начал я прогонять в голове так и не завершённый спор. — «Пальцем мне, сука, ткни в того работягу, который зарабатывает больше, чем я!»

Короче, я не знаю, что у неё в башке там переклинило, просто в одно утро на кухонном столе обнаружил документ — копия искового заявления на развод. И письмо: «Виталий, ты хороший отец, но жить с тобой больше не могу. Ознакомься с текстом, через несколько дней тебе вручат судебную повестку. Не начинай скандал, ради детей».

Скандал я, конечно, не начинал. Просто пошёл в районный суд, когда позвали, согласился на всё, что от меня требовали и продолжил жить дальше.

Нотариус, видимо, считала меня прототипом этого клишированного мужика из разводных историй. Её взгляд — тяжёлый, холодный, приправленный щепоткой жалости — давал понять: я не оправдываю её представлений о порядочном мужике. Но я с оттяжечкой ебал её представления.

— Потребуется доверенность на детей? — сухо спросила она, даже не подняв голову от бумаги.