Поломанная любовь - Каттен Лила - Страница 4

Вчерашние слова и моя дерзость, уже приутихли. Я была напугана. А сейчас в шаге от сердечного приступа.

– Встань и приведи себя в порядок, – сказал он угрюмо и подошел к шкафу. – Ты можешь быть падшей в душе, снаружи хотя бы покажи, что все не так плохо.

Его слова пробуждали гнев. Но когда он уже сформировался и грозился выйти потоком ругательства, Ленур взял цвета слоновой кости хлопковые штаны и рубашку и скрылся в ванной.

– Будь ты проклят… мерзкий… Ненавижу, – прорычала себе под нос, ударив ладонью по полу.

Злясь и продолжая проклинать все вокруг, я встала, выбрала наряд для завтрака – это светлое платье и стала ждать, пока он освободит ванную. Когда это произошло, я вошла внутрь, даже не глядя на парня. С таким же невозмутимым видом я закрыла дверь. Точнее, захлопнула.

Вся бравада разрушилась, когда я была готова к выходу.

Затряслись руки. Участилось сердцебиение.

В отражении стояла девушка. Невозмутимая. Решительная. Но лишь глаза отражали душу. Я была в диком страхе. Поймана в ловушку традиций и собственной глупости.

«Ты такая красивая девочка. Я так хочу тебя любить», – прошлись по нервам слова Валеры, превращаясь в слезы.

– Нет, – выдохнула. – Хватит.

Снова впившись ногтями в ладони, сжимая кулаки, я вышла.

Судьба значит такая. Всевышний это предугадал и не помешал случиться иначе. Пусть так и будет.

Ленур скучающе посмотрел на меня и открыл дверь.

Мы шли в полном молчании.

Стало вдруг интересно, ждал ли он от меня жалостных просьб? Ждал, что умолять буду об обратном решении?

Но таких решений не существуют.

Мужчины моей страны устроены иначе. Вот и все.

Дойдя до небольшого фойе, Ленур, остановился. Взял меня за руку, крепко сжимая ладонь. Так крепко, что дыхание перехватило и сделал шаг вперед со словами:

– Голову опусти и будь счастливой, но скромной женой наутро после брачной ночи.

Все затихли, увидев нас двоих, держащихся за руку. И уже через секунду женщины встали и прошли ко мне, а мужчины стали поздравлять Ленура.

Это был такой же ритуал. Показать, что брачная ночь прошла, нет никаких проблем и муж и жена довольны браком.

Именно так видели все это родственники, сидевшие за длинным столом.

Последней ко мне подошла Сания и повела к моему месту. Мужчины и женщины сидели по разные стороны стола: лево – право, а мы с Ленуром напротив друг друга с двух концов.

Сестра села рядом и сжала мою руку.

– Лале, – шепнула она и посмотрела в глаза, со страхом ожидая того, что я могу ей сказать.

– Все в порядке.

– В порядке?

Я мельком глянула на мужа и наткнулась на внимательный и строгий взгляд. Взгляд, обращенный не только мне, но и Сани.

До меня тут же дошло: он знает. Знает, что сестра была в курсе. Нужно ли мне с ним поговорить? Сказать, что она не виновата. Хотя на самом деле, я до конца не понимаю его планов. Это передышка перед жестокой карой или же… что?

Моя мама и свекровь радостно обсуждали детей, будущий дом, момент, когда лучше рожать, и всякие-разные мелочи, которые раздражали.

И вот снова взгляд Ленура. Казалось, будто он делает это намеренно. Бьет фактически, ничтожно оглядывая меня.

Когда сладости, поданные слугами, были съедены, мужчины отправились в отдельную комнату курить кальян, дальше обсуждать дела и другие темы, а женщины остались на своих местах.

Гомон возобновился, и потому мы смогли с сестрой поговорить.

– Что произошло ночью?

– Ничего хорошего, Сани.

– Он не сделал то, что мог и даже должен был, по обычаям. Ты уговорила его?

– Ни за что, – ответила резко, потому что одна мысль о том, что я стану его умолять, мне претила.

– Перестань вести себя так, словно ты…

– Что? – перебила ее. – Словно имею право сказать ему что-то против?

– Всевышний, ну почему ты так глупа? – она покачала головой. – Лале, ты могла умереть этим утром. Этого ты хотела от любви? Смерти? Позора?

– Если бы мне удалось дозвониться до Валеры…

– Аш… молчи… – она прикрыла мой рот своими пальцами и зашептала. – Не смей говорить… не смей… Что ты творишь, неразумная?

Опустив голову, я со вздохом проглотила ком.

– Прости… я ужасно боюсь, и страх меня лишает рассудка.

Еще у меня болела голова, и потому, я ощущала себя уставшей и словно больной.

– Нам нужно будет поговорить потом. Наедине. Здесь нельзя. Но скажи… он… Ленур был с тобой груб?

Ее страх за меня был каким-то постыдным для моего рассудка. Я заварила кашу и… теперь она плачет и волнуется, даже больше, наверное, чем я сама.

– Нет, не было ничего, что вышло бы из-под контроля.

Нас окружили тети, двоюродные сестры, и в итоге до конца завтрака нам удалось обменяться только дежурными фразами и многочисленными взглядами.

Мама, заметив мое поникшее настроение, попыталась разузнать причину достаточно громко. На что кто-то пошутил о том, что этой ночью было не до отдыха и мужу и жене. Послышались смех и радость, поэтому пришлось снова притворяться.

Через час мужчины снова присоединились к нам на кофе. Без сахара с самыми ароматными сладостями. Наступила тишина, пока Ленур не встал и не попросил внимания.

Наверное, так стучит сердце у птицы, схваченной человеком. Птицы, попавшей в ловушку, самую жестокую из всех возможных – неволю. Сейчас я была этой самой птицей.

– Лале, – он кивнул, и я быстро встала, чтобы подойти к мужчине.

Остановившись рядом, он улыбнулся… не мне, а остальным. Я же опустила голову и посмотрела косо на сестру.

Она взволнованно обхватила живот и стала гладить. Сания говорила. Что ребенок реагирует на ее настроение. Должно быть, ее сын сейчас был готов меня убить за этот страх, который она испытывала из-за меня.

– У нас с Лале одно небольшое объявление, – дыхание пропало, пульс еле слышный. Вот чего он ждал? Пока я расслаблюсь? – И судя по тому, как много нам было подарено подарков, мы можем себе это позволить.

– Что же это сын? – Хасан улыбнулся ему.

– Мы с моей… прекрасной женой, – проговорил с запинкой, – хотим устроить небольшой отдых. Так как я скоро уеду на учебу, а она останется здесь доучиваться и у нас осталось всего полторы недели для отпуска, мы бы хотели отправиться в Россию.

– Россию? – этот вопрос прилетел от мам, а я посмотрела на мужа в шоке.

Он что-то задумал. Он что-то решил сделать, и я… ужасно боялась.

– Сын, люди едут на острова, а ты в весеннюю Россию, там ты не сыщешь палящего солнца.

– О, мы это обсудили. Лале со мной согласна.

Сейчас он даже глянул на меня.

– Они женаты всего сутки и уже такое взаимопонимание? – все рассмеялись этой шутке. А Ленур обхватил мое предплечье, сжав его достаточно сильно. – Раз молодые этого хотят, то не стоит тратить на это подарки. Мы оплатим поездку.

– И отель, – рассмеялся Анвар и подмигнул.

– Обижаешь, брат.

– Отель обязательно, – поддакивая согласился отец мужа.

Все захлопали, и только я осталась стоять с ощущением беды внутри.

Оставшись провожать гостей, мы с ним молчали.

Только когда закрылась дверь за последними родственниками, я повернулась и посмотрела со всем гневом, клубящимся внутри на Ленура.

– Я не поеду в Россию.

Мужчина поднял брови удивленно, затем рассмеялся.

– Правда? Думаешь стану уговаривать? Через три дня. И моих вещей не касайся, их соберет служанка.

На этом он развернулся и ушел, оставив меня в огромной гостиной. Но я не собиралась ждать и побежала за ним в наше крыло.

– Что ты задумал, Ленур?

– Я устал. И хочу поспать. Иди к сестре, займись делами по дому, надеюсь, хоть чему-то твоя мать тебя научила, помимо нарушения традиций.

Я открыла рот и посмотрела на него, впервые ощутив горечь на языке. Вот это было больно. Это ударило куда-то, глубоко попав в самое сердце.