Развод. Ты останешься моей - Лакс Айрин - Страница 6

– Что? Барагозит?

– Нет. Просто зашла пожелать… Даже не знаю. В общем, я попробую поспать. И ты – тоже, идет? Не сиди в этих чатах, – отвожу взгляд.

Я переживаю за многое, но больше всего за то, чтобы Пашке не перепало, чтобы его не высмеивали… Боюсь этого со страшной силой! Я не хочу, чтобы мой сын стал изгоем.

– Боишься, меня зашеймят? Не стоит. На твоем месте, ма, я бы переживал за другое.

Я поднимаю взгляд на сына и задерживаю дыхание, слушая его так, словно он из нас двоих – самый взрослый.

– Что такое, Паш?

– Если пахан будет заливать, что с этой шалавой один раз случайно пересекся, не верь. Я ее видел в офисе. Она на него работает.

У меня такое ощущение, что все разочарование мира падает грузом мне на плечи. Чувствую себя атлантом, едва удерживающим тяжкую ношу.

Наверное, лицо совсем расстроенное, потому что Пашка делает то, что позволяет себе один-два раза в год на большие праздники – целует меня в щеку.

– Сорри, ма.

Дверь закрывается перед моим лицом, я медленно бреду в гостевую спальню, автоматически достаю белье, расправляю постель. Перед тем, как лечь, много времени провожу в душе, надеясь, что воде удастся смыть следы. Но меня шатает от внезапного осознания, что вода в душе – горькая на вкус. Горькая и соленая от моих слез.

Достаточно раскисать, кажется, после того как поревела в душе, только хуже стало. Переодеваюсь в пижаму, расправляю немного просушенные волосы пальцами и вхожу в спальню.

В коридоре по ту сторону двери замирают шаги.

Сердце подскакивает к горлу.

Я прыгаю, как кенгуру, к двери, быстро-быстро поворачивая защелку.

Ручка дергается вниз.

– Зой… – вымученно просит Дима. – Открой.

– Ты не понимаешь, да? Мне тебя видеть… больно. Даже видеть. Слышать… Еще хуже. Твой голос. Запах. Ужас… У меня все горит, Дима. Дай мне побыть одной, просто побыть одной.

– Мне тоже. Ты думаешь, мне не больно, а? Давай вместе, а? Зой… Мы же через все вместе проходили. Даже через…

– Если ты мне напомнишь кое о чем, я тебя… никогда не прощу.

– Окей, я ухожу. Просто, Зой. Я тогда рядом с тобой был. Всегда был рядом. Мне, сука, тошно, что тебе от меня сейчас паршиво.

– Дай передышку.

– Даю.

Отпускаю смешок.

– Иди спи, Дима.

– Думаешь, я усну?

– Не знаю. Но спал же ты все это время как-то? Дим, это было не вчера. Не позавчера… Ты ко мне после этого ходил, целовал, обнимал. Улыбался, смеялся. Говорил комплименты. Трахался! Спал ты крепко, даже храпел. Так что давай не ломайся в мученика.

– Зой. Я был бы кретином, если бы отрицал вину. Но я не отрицаю. Просто сам в ахуе. Будь рядом. Просто будь рядом. Я уверен, что справлюсь, исправлю все. Только если рядом с тобой. А без тебя… Да пошло оно все…

Признал он.

Герой, блин!

Сначала кулаками махал, орал о физиологии и праве на ошибку, теперь признает, что накосячил.

– Чудесных тебе сновидений, Дим.

Хочешь нести крест – неси.

Но не жди, что я пойду за тобой…

До самого утра я, вполне ожидаемо, не сплю. Глотаю стекло…

Оно крошится и сыплется осколками в горло.

Язык сухой, распухший, горло дерет…

Становится совсем светло.

Сегодня у Паши нет занятий с утра, только после обеда. Мужу, стандартно, нужно на работу. Мне – тоже.

Сил подняться нет. Желания – тоже. Впрочем, и лежать уже совсем невмоготу.

В зеркале вижу бледную блондинку с воспаленными глазами.

Когда тебе больше тридцати, у тебя просто нет морального права не высыпаться. И пусть хоть сколько кричат о косметологах, о хорошем уходе и значении питания… Мол, и разменяв четвертый десяток, можно выглядеть не хуже.

Можно, не хуже.

Но все-таки возраст и опыт считывается на лице, в усталом выражении глаз. Даже если учесть, что я выгляжу младше своих лет, уверена, та «Розочка» сегодня утром выглядит ярче и свежее, чем я.

Мне хочется хоть немного исправить ситуацию, нивелировать ее и спрятаться за ровным тоном и персиковым румянцем. Да здравствует косметика, ее придумала очень разочарованная и закомплексованная женщина.

Но вот беда, вся моя косметика в нашей спальне. Супружеской спальне…

Там наше все…

Постель – памятник многочисленным утехам. Впрочем, не только постель в спальне. Мы же не замшелые какие-то. Дима активный в сексе, с выдумкой, с задором, и я сама… Да чего скрывать, потрахаться я люблю. Кто же не любит, боже…

Грудь с утра потяжелевшая и чувствительная. Вспоминаю, как это бывает, когда муж еще во сне, на каком-то автомате и интуиции поглаживает именно так, как нужно, сжимает, оттягивая тугие соски, и прижимается вставшим членом в поясницу, раскачивая бедрами.

За утро Дима мог меня несколько раз довести до оргазма, и пальцами, и ласками, и потом уже членом…

Легкая дрожь по телу…

Импульс запущен, но… глохнет без подпитки. Сил и отклика чувственные фантазии во мне не находят, горечи намного больше.

В гостиной не осталось ни следа вчерашнего погрома, Дима вынес все. В доме тихо, спокойно, слышится легкий звук: робот-пылесос застрял между диваном и окном, не в силах выбраться. Помогаю бедолаге покинуть капкан, понимая, что наша ситуация – такая же.

Мы застряли в ней. Сможем ли справиться сами? Без посторонней помощи? Или наша семья, как тот пылесос, что не смог из элементарной ловушки выбраться, а он суперумный, одна из самых дорогих моделей…

В первом ящике вешалки в коридоре нахожу любимый кушон, тушь и блеск для губ. Дима подтрунивал, что у меня косметика повсюду распихана, но она мне ни к чему.

Не прав, Дим. Ты не прав…

Видишь, пригодилась?

Вид почти умершего лебедя превратился в вид лебедя, который еще поборется…

Но за что?

За какие ценности?

Есть ли тут за что держаться?

Развод хочу…

Митя пригрозил, что не даст.

Как будто мне его разрешение требуется, чтобы на развод подать!

Насмешил…

Сегодня же займусь, обращусь к знакомому адвокату.

Главное, чтобы он захотел принять мою сторону, потому что он – наш общий с Митей знакомый…

Номер адвоката, Леонида, записан у меня в телефонной книжке. Но если надо, и так найду, он знаменит и состоятелен. Ко всему прочему, он уже практикует, вернулся к практике после автомобильной аварии, процветает…

Эта мысль не то чтобы придает мне силы.

Просто намечает цель.

Если проблема сложная, не стоит пытаться справиться с ней одним махом, нужно наметить отдельные, небольшие шаги и двигаться понемногу.

Осознать проблему – разделить на части – идти вперед.

Пока получается…

Не спешу рассмотреть все сложности, их слишком много. Начну погружаться – смоет цунами.

Вспоминаю способы борьбы со стрессом и депрессией.

Еще есть способ – рутина. Те самые ежедневные обязанности, от которых иногда становится тошно. Быт, на который хочется иногда забить, закрыть глаза… В стрессовой ситуации именно рутина становится спасительным плотом, соломинкой для утопающего.

Начинаешь и втягиваешься…

Знаю, это работает. В прошлом была ситуация, когда после трагедии я полностью ушла в себя. Неспроста мы с Митей не спешили завести еще одного ребенка, после Паши.

Виной тому был выкидыш, который случился, когда Пашке было два с небольшим.

Какое-то время я думала и даже была уверена, что сама виновата в потере ребенка. Пашка был крупным, роды – тяжелыми. Врачи рекомендовали сделать паузу, если вдруг захочу родить еще, а я была настолько восторженна и счастлива, что решила – два года вполне достаточная разница.

Забеременела…

Я даже не думала о сложностях в то время, была уверена, что все получится. Но судьба распорядилась иначе, и я до не могу понять, почему я? Для чего мне нужен был опыт этот болезненной потери? Вопрос остается без ответа.