Ком-5 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 19

— Ну, если так.

ВОТ ТАКИЕ ПЕРЕМЕНЫ

Венчание Хагена и Марты состоялось в первое воскресение после Пасхи. Естественно, весь дом стоял дни между сватовством и собственно свадьбой на ушах. Но оказалось, что не только я подозревал, а потому и готовился. И наряд венчальный для невесты был пошит — нарядная казачья парочка*. И жемчужное многорядное ожерелье с серьгами прикуплены. Только и осталось — гостей назвать да столы наготовить.

*Парочка — облегающая блузка, обязательно с рюшами (а иногда и с кружевом и прочими красотами на вкус хозяйки) и баской, которая выпускалась поверх юбки, плюс очень пышная юбка, на которую могло с лёгкостью уходить двадцать метров шёлка, а то и более.

Гуляли три дня — а там как раз и отпуск наш кончился, и полетели мы обратно в Новосибирск.

Из Иркутска мы уезжали, оставив даже две доверенности для казначейского отдела. Одна — моя, на Афоню. А вторая — Хагеновская, на батю, который снова оставался старшим по строительству.

В Новосибирске меня ожидало чуть меньше двух месяцев преподавания. Этим же периодом нужно было воспользоваться, чтобы пройти первичное боевое слаживание новым экипажем «Пантеры» — благо полигон в университете был отличный. Ну и обкатать усовершенствования, которые щедро обещали мне энтузиасты магонаучного сообщества по вооружению. Посмотрим, посмотрим, насколько их фантазия разгуляется…

ИСПЫТАНИЯ

Итак, отгремели первые послепасхальные диспуты, вынесены на помойку сломанные теоретические копья… Эк меня понесло в поэтику! Одним словом, сегодня у нас было сугубо практическое занятие. И по этому поводу кружок по вооружению собрался в самом полном (и, по-моему, даже в чуть расширенном) составе. А я, пользуясь своими преподавательскими возможностями, пригнал на полигон двух «Клопиков» (не один пригнал, с Хагеном, понятное дело) — иначе же не набегаешься туда-сюда результаты проверять!

В общем, сегодня я выступал в некотором роде спонсором и даже как бы немного меценатом — ну, если с определённого угла посмотреть — и Саша Пушкин торжественно предоставил мне сомнительное право сказать воодушевляющее вступительное слово. Это было неожиданно, поэтому нёс я просто что в голову придёт:

— Так, господа исследователи, наша сегодняшняя задача: доказать возможность установки ваших безоткатных чудо-пушек на СБШ. Я знаю, — предупредил я вскинувшегося капитана Рябушинского, — что вы уже почти год с ними экспериментируете. Но тут важен сам принцип: можем ли мы быстро и безопасно перезаряжать ваши орудия на ходу? Понятно, что на МЛШ это одноразовое оружие, и количество выстрелов в бою будет ограничено количеством пушек. Но у нас-то СБШ, причём дойчевской сборки, а значит — почти ТБШ по весу.

Я помолчал, собираясь с гениальными мыслями.

— Признаюсь, мне чрезвычайно импонирует идея одним залпом уничтожать или наносить фатальные повреждения даже сверхтяжелым ТБШ. Ну, — я встряхнулся, — будем посмотреть! Дмитрий Павлович, командуйте!

Вообще, сегодня должны были проходить испытания аж трёх оружейных систем для «Пантеры», и пушки Рябушинского были первыми. Прозвали мы их «Змей Горыныч», поскольку связка из трёх стволов при выстреле давала такой сноп огня назад, что за «Пантерой» (вначале, пока не переустановили систему подвески оружия) начинала гореть трава. А сегодня Дмитрий Павлович принёс шесть экспериментальных снарядов с, как он утверждал, серьёзно возросшими показателями пробития.

Посмотрим. Судя по тому, как он трясся над опытными образцами — дело перспективное.

Техники зарядили первые, и Хаген вывел СБШ на огневой рубеж. Опытными снарядами решили стрелять с места, а после первичной оценки попробовать заряжать обычные уже на ходу. В качестве мишени использовали стандартный щит от «Святогора». Почему? Да потому что он был как бы не самый толстый щит из всех применяемых СБШ, что нашей армией, что шагоходами возможных противников. И ещё немаловажная деталь — он у нас был! А это при хронической нехватке денег для господ инженеров-энтузиастов было практически главным фактором.

— Выстрел!

Вновь сноп пламени из выхлопных отверстий, и на щите-мишени расцвели три попадания. А ничего так — четыреста метров, и все три попали!

— Ну что? Дмитрий Павлович, помчали смотреть?

— Вы езжайте. И господина хорунжего захватите. Мне важно ваше мнение как практиков, а я тут постою. Что-то нервничаю. Уж простите.

— Да в чём вопрос, конечно, слетаем, посмотрим! Ха-аген! Вылезай, сгоняем на мишени глянем.

Из люка выглянула голова Сани.

— А мне можно?

— Цепляйся на закорки! — это ж не в бою, можно позади кресла прицепиться на манер ливрейного лакея, что в старину позади кареты ездили.

Мы быстро завели «Клопиков» и подбежали к мишени. Осмотрели попадания. Потом обошли щит кругом — пешком уже, понятное дело. Чуть не обнюхали его, глазам своим не веря.

Первым отмер Хаген.

— Это как? Это чем мы стреляли? Это…

— Охренеть! — экзальтированно воскликнул Пушкин.

Святогоровский щит был пробит насквозь. Как и стенка толщиной в шесть кирпичей, к которой он был прислонён. И главное — кирпичи-то были такие неприятно оплавленные. И жар от них до сих пор шёл…

— Это что значит? Это ж мы вроде как щит пробили, а потом и верхнюю лицевую пластину? И вот это всё внутри у шагохода? — Хаген подбрасывал на руке раскалённый осколок кирпича…

До чего дойча стрельба довела — говорить прям как я стал!

— Чего стоим, поехали назад!

Мы прям вприпрыжку доскакали до Рябушинского. Я споро выбрался из «Клопика», обхватил его руками за плечи.

— Дорогой ты мой человек! Это ж не оружие — это мечта получилась! Я сегодня же после испытаний буду звонить генерал-губернатору! Если ему не дозвонюсь, то его сына напрягу! На такое оружие вам непременно любые гранты дадут! Это ж при таком-то весе — и такое воздействие на мишень! Это же просто здорово! Вы, ваша группа — очень большие молодцы!

Капитан слабо улыбнулся.

— Это не совсем моя разработка, это Георгий Константинович предложил использовать метод, что его батюшка открыл. — Дмитрий Павлович ткнул пальцем в стоящего неподалёку скуластого белобрысого паренька.

— Георгий Константинович, дайте и вам руку пожму!

Поручкались.

— Гарантирую, что все мои связи наверху будут использованы для продвижения в войска вашего оружия. А кстати, как назвали-то?

— Да мы как-то привыкли его «Змей Горынычем» звать. А снаряды эти — «Кладенцами». — Капитан извиняющеся добавил: — Уж больно дорогие они, заразы.

— Вот не знаю, дорогими они генерал-губернатору покажутся или нет, но чтоб вот так — бабах и СБШ нету, это, как по мне — дорогого стоит!

— Ваши слова, господин сотник, да Богу в уши. Ну или не Богу, а кому поближе-пониже.

От таких эффектов на стрельбище я пришёл в чрезвычайное возбуждение. В войска-то такое чудо ещё когда пойдёт — уж очень армейская машина неповоротливая, а на моей «Пантере» — уже стои́т! И похрену мне, сколько эти «Кладенцы» сто́ят — куплю и задумываться не буду.

Следующая стрельба из пушек Рябушинского прошла штатно и особых восторгов после первого феерического выступления не вызвала. Нет, вы не думайте, и стреляли и перезаряжались на отлично. Но перебить реакцию на «Кладенцы» уже было сложно.

А потом я задумался. А чего это я? «Змей Горыныч» был не первой новинкой на «Пантере». В самую первую голову Швец и Пушкин взяли свою обкатанную на крупняке «Саранчи» разработку — плетения и эти индийские стекляшки — и накрутили её на стандартную «ахт-ахт» «Пантеры».

Пушка стала просто нереально точной!

Правда, в бронепробитии не прибавила. Антон что-то о пределе Менделеева толковал.

Зато скорость сведения насколько увеличилась!

Ну, так — тут прибавить в чём, в другом месте — наоборот, урезать. А если эти крохи ТТХ сложить вместе, то такими маленькими шажками нашу «Пантеру» можно довести до каких-то запредельных характеристик. Оно, конечно, наш шагоход в таком виде навсегда останется единственным и уникальным прототипом, и в серию целиком комплекс новинок пустить не получится — очень дорого будет. Но для себя-то любимого, а? Это ж не песня — это сказка получится!