Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица - Андриенко Владимир Александрович - Страница 37

– Хватит, князь, заниматься подтасовкой. Все сие нечистой игрой попахивает. Однажды я уже пошел у тебя на поводу, перед тем как Иванцова в Петербург послать.

– Но они уже кляузу в Петербург написали, Степан. И ежели ей дать ход, то сюда ревизор нагрянет и за нами станет следить. И тогда наше следствие сойдет на нет. Нам и так мешают, а потом троекратно начнут мешать. Дворяне московские и так против нас стоят. Они все на стороне Салтыковой.

– То-то и оно, князь. Нам стоит поторопиться.

– И что делать?

– Предлагаю нанести визит Михайловскому. Но не дневной, а ночной. Покопаемся в его документах. Там зацепку искать станем.

– Степан! – вскричал Цицианов, – Ты это серьезно? Ты предлагаешь ограбить надворного советника?

– А у тебя есть еще идеи? Тогда говори, не стесняйся.

– Но ежели нас поймают?

– Так ты сам только что советовал торопиться. Или боишься?

– Ничего я не боюсь. Но как мы в дом Михайловского попадем?

– Это моя забота….

9

В московском доме господина Михайловского: ночь.

Той же ночью две фигуры в армяках, какие носили обычно ямщики, подобрались к небольшому, изящному господскому дому. Вокруг было тихо и не было больше ни души.

Привратник мирно спал в своей будке, как он привык, ибо уже много лет, еще со времен старого барина здесь не было даже попыток ограбления. В двух окнах второго этажа был свет. Это сам барин работал допоздна в своем кабинете.

Фигуры в армяках приблизились к ограде.

– Он на месте, – прошептал один. – Работает как всегда.

– Это его кабинет? – спросил второй.

– Именно так. И там он хранит много чего интересного. И там мы сумеем найти нечто важное, ежели, конечно, там окажемся, и будем иметь время пошарить по ящикам его стола и шкафов.

– Но ты говорил, что знаешь туда путь.

– Для начала стоит дождаться, когда хозяин уйдет почивать. До тех пор придется ждать его здесь.

– Место опасное. А ежели на стражу нарвемся? Здесь ночные караулы ведь ходят?

– Ходят. И ежели мы на них нарвемся, тогда худо будет. Поди, потом поясни, что мы с тобой здесь делали. Но иного места нет. Ежели, отойдем отсюда, то окон не станет видно.

– А ежели хозяин кабинета сегодя и вовсе спать не отправится? Что тогда станем делать, Степан?

– Тогда придется сюда вернуться завтра. Такое дело не терпит суеты, хоть и требует решительных действий.

– А если нам войти и ждать по ту сторону ограды?

– Нельзя. Нас могут обнаружить слуги и спустить собак. Ты этого желаешь?

Они просидели еще час и, наконец, увидели, что свечи в кабинете были потушены.

– Все, князь. Наше время, кажись, приспело. Михайловский удалился в свою опочивальню. Сейчас двинем к дому и заберемся на второй этаж в кабинет. Правая створка окна там не заперта.

– Хорошо, Степан, ежели тебе это доподлинно известно.

– Точнее некуда, князь.

Они перелезли через ограду и приблизились к дому без лишней суеты. Затем один немного нагнулся, дабы второй мог влезть ему на спину, а затем стать ногами ему на плечи.

Это дало возможность второму зацепиться руками за карниз и, подтянувшись на руках, поставить ноги на парапет и пройти по нему к окнам кабинета.

Створка одного из окон действительно была не заперта, и человек без труда отворил её.

– Степан, – прошептал он, – все отлично. Давай руку.

И второй, ухватившись за протянутую руку, также поднялся наверх. Через несколько мгновений, оба были в кабинете.

– Вот мы и на месте, князь. Пока все идет просто и без ошибок.

– Слишком все хорошо, Степан. Давай свечу.

– Только высоко её не поднимай. Расположимся вон там за большим столом и свечку поставим под него. На полу не совсем удобно будет, но зато из окна так никто света не заметит.

Они разожгли небольшую свечку и надежно упрятали её за большим столом.

– Тащи, князь все бумаги с его стола станем разбираться.

Князь Цицианов быстро сгреб со стола часть бумаг и принес их Соколову. Тот стал просматривать. Это были счета из имения, вексель на 1000 рублей, купчая на покупку лесных угодий и пруда, отчет об умерших крестьянах, продажа кучера по имени Еромолай, счет за починку кареты.

– Похоже, ничего ценного, – произнес Соколов. – Обычная рутина добросовестно ведущего хозяйство помещика. Похоже, он постоянно занимается делами своего имения.

– Собери все обратно, Степан. Я отнесу это, и разложу как было.

– Забирай, – Соколов отдал ему документы. – Там есть еще что-нибудь?

– На столе нет, Степан. Но есть еще ящики стола.

– Если закрыты, то не трогай. Ломать ничего не нужно. Никто не должен знать, что здесь был кто-то.

Цицианов снова разложил документы и стал пробовать открывать ящики. Все они были не заперты кроме двух. Но в не запертых также не было того, что Соколов и Цицианов искали.

Минул час. Одна свеча догорела, и пришлось зажечь вторую.

– Что скажешь, Степан? Ни чего не нашли. Неужто, все зря? Стоит попробовать ящики открыть.

– Нет. Там ничего нет. Скорее всего, там деньги у него лежат. Бумаги он от слуг не запирает. Здесь есть еще места, где он документы хранит. Я это знаю точно, от того, кто здесь однажды добыл один документ весьма важный.

– Может среди книг? Но их здесь много. До утра не управимся с разбором.

– Да нет. Он хранит сие не так далеко.

Соколов поднял свечу вверх и стал внимательно осматривать кабинет. Он понимал, что рискует, и потому старался не задерживаться. Слабый свет от свечи вырывал из темноты куски, и на мгновения прояснял детали, которые с движением руки надворного советника снова погружались во тьму.

И, наконец, он осветил полку, что была привешена над медвежьей шкурой. Там стояли несколько книг и свертки документов.

–Вот! Снимай, что там есть, князь и тащи на прежнее место. Только запомни, как стояло все. В какой последовательности. Этот Михайловский человек весьма скурпулезный.

Первая же развернутая бумага вызвала у Соколова легкий вскрик:

–То, что надо!

–Что там? – поинтересовался Цицианов.

–Список подарков отправленных священнику Ивану Кирилову. Он здесь на Москве приход держит. С чего это Михайловскому столь много давать ему? Запомни фамилию, князь. Иван Кирилов. Священник.

– Чего запоминать? Стоит записать, ежели мы бумагу сию с собой забирать не станем.

– Стоило бы забрать. Но не станем. Четко дело ведет, Михайловский. Все до копеечки записал. И даты всюду проставлены. Смотри! Денег от ноября 5-го дня 1760 года дано священнику Кирилову 10 рублев. 5 рублев серебром и три окорока свиных послано ему же от января 18 дня, 1761 года. Вина три бочки испанского, пять сороков соболей, три сорока чернобурых лис наилучших. Видишь что это?

– Но там не указано, за что это священнику дадено.

– Уж точно не в знак доброго расположения. Ты много ли жалуешь церкви ежели, дело не касаемо крестин или похорон, или праздников больших? А этот Михайловский скуп. Вишь как дела свои ведет – копеечки не упустит. Станет он попа просто так одаривать.

– Проверим.

– Пока давай кратко запиши все сие, а я стану далее смотреть.

Но ничего интересного за два часа работы он более не обнаружил. Пришла пора друзьям собираться. Ибо близился рассвет…

Глава 12

Дело висит на волоске.

Декабрь 1763 года.

1

В канцелярии Юстиц-коллегии в Москве.

Побывав в доме Михайловского, Соколов и Цицианов переписали все, что сумели добыть из документа в его доме набело. За четыре года священник Кирилов получил от Михайловского на свои личные нужды 1 тысячу рублей! Сумма более чем изрядная. Получился длинный список полученного Кириловым от Михайловского, и, стоило сравнить сей список, со списком крестьян отпетых оным священником с числом, месяцем и годом отпевания.

Князь узнал, что этот самый священник и до сих пор сидит в своем приходе, что солидно облегчало задачу.