Выбери любимый жанр

Незваная (СИ) - Скворцова Ксения - Страница 8


Изменить размер шрифта:

8

Нахмурившись, Мстислава приподнялась на локтях.

— Что он может дать тебе? Что есть у него, чего нет у меня? Когда? Когда ты успела его полюбить?!

— Сновид…

— Разве ты не понимаешь, что эта затея с самого начала обречена?

Мстислава сглотнула и села. Глаза боярина блестели, и он был точно во хмелю.

— Ты вмешалась в чёрную волшбу, Мстиша. Подумай, какую цену тебе предстоит заплатить колдуну, чтобы хотя бы попытаться что-то исправить!

— У меня есть деньги, — непослушными губами вымолвила княжна, но Сновид только отмахнулся и порывисто схватил её. Ладони боярина оказались холодными и влажными.

— Ему не нужны деньги. Ему нужна будешь ты, Мстиша!

Сам того не замечая, Сновид сжал её пальцы добела, но Мстислава ничего не чувствовала. Она в страхе смотрела в расширившиеся серые очи, и если раньше Мстише казалось, что Сновидом движила лишь ревность, то нынче она видела, как сильно он тревожился за неё.

— Опомнись! Тебе не откупиться серебром! Тебе не выбраться невредимой. Мстишенька, — его брови изогнулись в мольбе, — не ходи туда. Его не выручишь, и сама пропадёшь!

— Зачем ты это говоришь? — Она выдернула ладонь и смотрела на Сновида с недоверием.

— Потому что ты сама не ведаешь, что творишь. Я надеялся, что смогу образумить тебя дорогой, но теперь вижу, что напрасно.

— Ратмир — мой муж, — твёрдо выговорила Мстислава.

— Да нет никакого Ратмира! — резко выкрикнул Сновид, заставляя княжну вздрогнуть. — Есть только тварь с волчьими зубами, в которой давно не осталось ничего человеческого! Пойми же наконец!

— Не смей! — попыталась возразить Мстиша, но Сновид не дал ей.

— Сколько он уже бегает волком? Что в нём осталось от твоего Ратмира? Послушай меня, — он снова ухватился за её трясущуюся руку, — послушай, Мстиша! Уйдём! Уйдём со мной! Я взял из дома столько серебра, что мы сможем сбежать ото всех! Нас никто не найдёт! Твой оборотень навсегда останется волком, и ты станешь свободна! Подумай, — Сновид приблизил своё лицо к Мстишиному, — мы построим дом, заведём детей, ты не будешь ни в чём нуждаться! Отец станет нам помогать… Ты будешь счастлива, Мстиша! Тебе не придётся ничем жертвовать, чтобы быть со мной!

Мстислава смотрела в горящие глаза Сновида и могла только мелко мотать головой. На слова у неё не хватало сил.

— Я дам тебе всё, душа моя, — продолжал горячо шептать боярин, — всё, чего никогда не даст тебе он. Ради меня тебе не придётся идти к волхву и мараться о чёрное колдовство! Я люблю тебя так, как никогда не суждено полюбить ему! Я вырос с тобой и знаю, какая ты на самом деле. Тебе не придётся скитаться впроголодь, мёрзнуть, растрачивать свою красу! Прошу тебя, останься со мной, Мстиша!

Сновид смотрел жадно и безумно, и Мстиславе показалось, что она начинает заражаться его сумасшествием. Мстиша на миг представила, как льнёт к груди Сновида, и он распахивает шубу, прижимая её к себе, кутая в свой запах и тепло… Этой ночью не было слышно волчьего воя, лишь ветер заунывно скулил в вершинах деревьев. Мстислава смотрела в некогда любимые глаза. Ей стоило только довериться Сновиду и больше ни о чём не думать. Он увезёт её туда, где тепло, где безопасно, где всё просто и понятно. Ведь что, если Сновид прав? Если Ратмир безвозвратно пропал? Коли так, не стоит и пытаться. В конце концов, не Мстислава виновата в том, что княжич превратился в волка. Не она ходила к волхву вымаливать для него такую страшную долю. Да, Мстиша сглупила, но ведь не со зла…

Она сморгнула. Тоскливо заныло сердце. Мстиша продолжала смотреть на Сновида, но ей стало мерещиться, будто он расплывается, а на его месте появляется иной. Вот знакомый шрам, вот насмешливые губы, прищуренные очи с беспощадным зелёным огоньком… Как вытравить из себя это лицо? Но ведь она почти не помнила матушку. Не помнила, потому что та умерла. Мстиша представит, что Ратмир тоже умер. Ведь это почти правда. Он — человек — умер, а вместо него остался лишь зверь. Ратмир умер.

Нет! Он не умер! А если и умер, то это она, Мстиша, его убила. Убила!

Да что с ней такое!

Холодный порыв ветра полоснул по щекам, отрезвляя.

— Что же ты мне предлагаешь, твоей меньшицей сделаться? — со злой усмешкой спросила княжна, и боярин невольно отступил. — Я найду мужа, а ты поможешь мне. Ты обещал!

После вспышки горячности взгляд Сновида сделался безжизненным.

— Только доведи меня до колдуна. Большего я не прошу, — сухо добавила Мстислава. — А теперь уходи. Я спать хочу.

Она злилась на Сновида тем сильнее, чем безвольнее оказалась. Как мало ей требовалось, чтобы почти потонуть в приливе малодушия! Как дёшево Мстиша была готова продать свою любовь — за сладкие кушанья и мягкую перину. Княжна не хотела задумываться над словами Сновида, но они против воли лезли в голову, лишая сна.

До разговора с боярином Мстиша не допускала мысли о том, что Шуляк посмеет отказать. Она была дочерью князя и женой княжича, и всякое её желание должно было беспрекословно исполняться. Но слова Сновида походили на правду. Мстиша вспоминала рассказы Ратмира о колдуне, и в живот заползал неприятный холодок. Шуляку незачем ей помогать, и если он согласится, то наверняка заломит высокую цену. Насколько высокую?

Мстислава беспокойно поворочалась.

Возможно, он всё-таки удовлетворится серебром. А если нет? Что Мстиша могла дать ему взамен на услугу?

Под ложечкой противно засосало. Мстислава знала, что возненавидит себя, если уедет со Сновидом. Наверное, не сразу. Наверное, какое-то время ей удастся обманывать себя. Но рано или поздно Мстиша бросит всё и пойдёт на этот странный и страшный зов. Она пойдёт, но уже не сможет ничего изменить…

Дом и дети. Дети, чья мать при живом муже ушла к полюбовнику?

Мстиша открыла глаза и раздражённо хмыкнула. Спать в санях становилось невыносимо. Доски врезались в тело даже через ворох шуб и подстилок. Княжна перевернулась на спину и уставилась в чёрное небо. Перед глазами рябили медленно опускавшиеся на лес снежинки. Падая на щёки, они таяли не сразу, и Мстиша подумала о том, что одежда переставала греть. О том, как утром слышала жалобы Некрашки на кончающийся овёс для лошадей. О том, что сказал Сновид.

И в тысячный раз княжна заставила себя вспомнить осунувшееся лицо Ратмира, его дрожащие губы, стон боли. Муку, что она причинила собственными руками.

Пусть Сновид уходит. Пусть забирает с собой Некрашку и лошадей. Она останется. Мстиша пойдёт дальше. Она найдёт Ратмира или замёрзнет в этих снегах. Третьего не дано.

***

Утро выдалось неожиданно солнечным. Мстиша встала в непривычно приподнятом настроении и, чтобы не разговаривать со смурным Сновидом, отправилась в лес.

— Куда ты? — удивлённо окликнул её боярин.

— Хвороста наберу, — соврала Мстислава.

Сновид нахмурился, растерянно поправив шапку, но не стал останавливать княжну.

— Далеко только не ходи. Сумёты какие намело, заблудиться недолго.

Мстислава кивнула и коротко улыбнулась.

Хотелось отойти подальше от становища. Она присмотрела пригорок, где можно было постоять на солнышке. Снег, действительно, оказался глубоким, но Мстислава не боялась потеряться: на нём не виднелось чужих следов.

Добраться до места было нелегко. Ноги увязали в сугробах, и Мстиша набрала полные сапоги снега. Вскарабкавшись на взлобок, княжна замерла. Внизу лес редел, и в отдалении среди деревьев проглядывала избушка, из трубы которой стелился приветливый дымок.

Сердце застучало быстрее. Уж не дом ли это Шуляка?

От волнения Мстислава забыла, что собиралась понежиться под тёплыми лучами и порывисто обернулась, чтобы поскорее сообщить о своей находке спутникам, но не успела сделать и шага, как вросла в землю.

На тропе, саженях в двух от неё, стоял волк.

4. Чёрный волхв.

Мстише не приходилось встречать волков прежде. Отец любил тешиться ловами, но вид добычи, привезённой с поля, вызывал у неё отвращение. Поэтому о волках Мстислава могла судить только по шубе Стояны, которую та нахваливала за тепло и чудесную способность избавлять от болей в спине. Шуба, как и волчок из набившей оскомину колыбельной были серыми. Шерсть же зверя, застывшего напротив, вызывающе чернела на белом снегу.

8
Перейти на страницу:
Мир литературы