Незваная (СИ) - Скворцова Ксения - Страница 14

В середине дня вернулся колдун, и Незвана позвала гостью обедать. Шуляк окинул Мстишу насмешливым взглядом, но ничего не сказал, принявшись обсуждать с Незваной поездку за лапником.

Вернувшись за прялку, Мстислава не заметила, как задремала, а опомнившись, нашла колдуна и его ученицу за своими занятиями: Незвана чинила одежду на соседней лавке, а Шуляк что-то выстругивал. Сердце кольнуло, Мстише вспомнился Ратмир, и мысли о нём тут же отогнали весь сон. На пальцах не осталось живого места, а дёргающееся веретено начало двоиться в глазах, но княжна упрямо схватилась за нить. Должно быть, с Шуляка станется выставить её на мороз, но она по крайней мере не сможет винить себя в том, что не попыталась исполнить его поручение.

Незвана затянула вполголоса:

Можно, можно по рощице разгуляться,

Тоску-скуку свою разогнать.

Как пойду я, девушка, на речушку,

Сяду я, млада, на крут бережку.

Не сама я, девушка, сидела,

Увидела свою тень на воде,

«Ох, тень моя, тень пустая,

Тень холодная, как в реке вода,

Ох, ты не видела, тень моя пустая,

Ай не видела здесь ты никого?»

Говорила речка, отвечала:

«Здесь проехал твой милый дружок

На своему вороном коню».

Стану, млада, да домой пойду,

Своего дружка назад сворочу:

«Воротися, мой милый дружочек,

На широкий да на мой двор.

Пускай коня в конюшеньку,

А сам ступай ко мне в дом».

— Будет, — хрипло оборвал песню Шуляк, обдав Незвану неодобрительным взглядом.

Девка замолчала, захлебнувшись словами, и обиженно поджала губы. Наступила неловкая тишина, и Мстише захотелось сгладить резкость колдуна.

— А отчего бы тебе, господин, не поиграть нам? — невинно предложила она, кивая на рожок, лежавший в красном углу.

Глаза Незваны в ужасе округлились, а лицо Шуляка побагровело.

— Тоже, нашла себе скомороха! — злобно прошипел он. — Спать пора!

Колдун принялся убирать работу, яростно стуча крышкой сундука. Мстислава удивлённо пожала плечами, но не стала спорить и обессилено повалилась на лавку. Она устала так, как не уставала за целый день, шагая по лесным дорогам рядом с Ратмиром. Незвана, тоже послушно спрятав шитьё, проходя мимо княжны шепнула ей:

— Не вздумай больше спрашивать у него про жалейку!

Все улеглись, и Незвана задула лучину. Мстислава лениво размышляла о странном предостережении, а в ушах всё ещё отдавался тоскливый напев. У девчонки даже голос оказался блёклый и плоский, но было что-то в её песне, отчего Мстиша почувствовала смутную, неясную тревогу. Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить одно из счастливых мгновений их с Ратмиром путешествия. Как она ненавидела эту дорогу, как мучилась тогда, не зная, что на самом деле та пора была одной из счастливейших в её жизни. Но как Мстиша ни старалась, всякий раз в памяти всплывало искажённое мукой и её предательством лицо Ратмира, волчьи следы и протяжный, щемящий вой…

Она подскочила от ощущения падения. Сначала Мстиславе почудилось, будто она и вправду упала с лавки, но дело было в чём-то ином.

Лихорадочно оглядевшись вокруг, княжна увидела мелькнувшую тень. Дверь быстро приоткрылась, и вдруг раздался волчий вой — уже не в воображении, а наяву. Путаясь в шубе, Мстиша ринулась туда, где только что виднелась полоска сероватого, почти неотличимого от темноты избы света. Она ни о чём не успела подумать. Мстислава лишь знала, что это Ратмир, и ноги сами понесли её вперёд. Но княжна не добралась до двери, как её кто-то схватил за плечи.

— Стой, глупая! — прошипела Незвана, и Мстиша удивилась, силе тщедушной девчонки.

Княжна с неприязнью вывернулась, но девка заступила ей дорогу.

Вой повторился, а за ним до слуха донеслись жалобное мычание коровы и поросячий визг. Даже из дома было слышно, как припадочно захлопали крыльями куры, добавляя к переполоху. Раздался неясный шум, железное лязганье, звериный рык. Мстиша замерла, глядя на Незвану расширившимися от ужаса глазами, но в темноте видела лишь бледное пятно её лица.

Девушка, тоже на несколько мгновений точно окаменевшая, быстро подошла к двери и, затворив засов, выдохнула и тяжело опустилась на лавку. Обе они молча прислушивались к происходящему снаружи. Постепенно шум стих, и через какое-то время послышались приближающиеся шаги. Мстиша едва не подпрыгнула на месте, когда дверь вздрогнула от двух мощных ударов.

— Открой, Незванка, — донёсся до них глухой голос Шуляка, — я запер его.

Войдя в избу, колдун устало опустился на воронец и попросил воды. Он вытер шапкой лоб и пригладил всклокоченные волосы.

Незвана затеплила лучину, и Мстислава вдруг встретилась с глазами старика. На самый короткий миг во взгляде Шуляка, в выражении его лица почудилось что-то знакомое, почти родное. По коже пробежала волна мурашек, и волхв, заметив её смятение, усмехнулся, разрушив мимолётный морок.

— Ну что, волчья жена, муженёк твой пожаловал.

Когда все снова улеглись, Мстиша ещё долго не могла уснуть. Неужели Ратмир был теперь совсем рядом? Нет, не Ратмир. Волк. Зверь.

Прислушиваясь к ночной тишине, она вдруг осознала, что провела у колдуна целый день, за который не сделала ничего, чтобы приблизить освобождение Ратмира. Засидевшись до ночи с треклятой прялкой, Мстислава совсем позабыла про рубашку. Позабыла, или пожелала забыть. Ведь, как бы ни хотела княжна поскорее закончить и вернуться с мужем домой, ей по-прежнему страшно было даже подумать о том, как она станет расставаться с волосами.

На следующее утро Мстиша проснулась сама. В избе было пусто и тихо. Впрочем, облегчение от того, что никто не заставлял её идти в хлев, померкло, стоило посмотреть на прялку с неопрятной куделью на ней и худой, жалкий початок. Вспомнив о ночном происшествии, княжна быстро вскочила с лавки и, торопливо набросив шубу, выбежала во двор.

Сначала ей показалось, что и на улице никого не было. Заглянув в хлев и не найдя там ни колдуна, ни Незваны, Мстислава принялась осторожно обходить двор. Миновав амбар, она услышала женский голос. Пойдя на него, Мстиша дошла до дровяника и остановилась. Там, почти самой границе с лесом, была устроена большая крытая клетка, в дальний угол которой забился волк. Незвана стояла напротив клетки с миской в руках. Она задумчиво смотрела на зверя и не слышала приближения княжны. Лишь только когда волк встревоженно дёрнул головой в сторону Мстиши, Незвана проследила направление его взгляда, но, безразлично посмотрев на подошедшую княжну, она снова оборотилась к клетке и бросила между прутьями кость. Зверь, вернув внимание к Незване и не сводя с неё подозрительного взора, принялся подбираться к подачке. Прихрамывая, он прижимался к земле. Быстро ухватив зубами кость, волк, припадая на лапу, торопливо вернулся в свой угол.

— Да как ты смеешь! — воскликнула Мстислава, захлёбываясь в водовороте охвативших её чувств. Главным среди них было негодование, и она решила дать ему волю, чтобы заглушить остальные — отвращение, стыд. И страх.

Здесь пахло даже хуже, чем в хлеву — грязной слежавшейся скотьей подстилкой, испражнениями, протухшим мясом и мертвечиной.

Незвана недоумённо приподняла белёсые брови, и Мстиша кивнула подбородком на миску, гневно добавив:

— Как ты смеешь бросать ему кости, словно собаке!

На лице девки отразилось понимание, и она ухмыльнулась.

— Должно быть потому, что он и есть собака. Только хуже.

— Да как ты смеешь, оборванка!

Водянистые глаза Незваны блеснули злым огнём, неожиданно озарив лицо девушки. Она по-прежнему была серой и невзрачной, но сияние очей странно оживило некрасивые черты.

— Разве сама не видишь? Он — зверь. Ратша никогда так долго не проводил в звериной шкуре. С каждым днём шерсть прирастает всё сильнее. Если не нравится, как я с ним обращаюсь, можешь войти в клетку и покормить его с руки. Давай же, — презрительно прошипела Незвана.