Крафтер (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич - Страница 27

Остатки храма затряслись. С потолка посыпались камни, а иероглифы на стенах вспыхнули алым. Мы рванули к выходу, Плюм впереди — он превратился в огненный шар, прожигая путь через рушащиеся обломки. По дороге я успел запихнуть в сумку осколок древнего зеркала, зуб умертвия с резьбой в виде спирали и два меча Клинков, почти целых. Гравировка на эфесах них изображала крылатую змею, пожирающую собственный хвост — знак элитного отряда.

Удалившись от руин на безопасное расстояние, я собрал в округе все, что можно было продать: доспехи мертвых воинов, оружие погибших исследователей, простенькие артефакты и прочую мишуру. Судя по тому, сколько я взял, прибыль обещала быть хорошей.

Вернувшись к порталу, я, недолго думая, приказал Плюму заложить взрывчатку в его основание. Плюм молниеносно выполнил задание. Развеяв чары, что поддерживали жизнь в моих големах, я наконец шагнул внутрь спирали.

Портал схлопнулся с грохотом, от которого задрожали деревья в ближайшем лесу. Мы вынырнули в трёх шагах от клинков. На планшете сразу замигали обновленные данные:

«Закрыто порталов — 2. Ранг — 1 — Песчинка.»

Плюм, дрожа всем телом, превратился в ворона, уселся на ветку и, нервно перебирая когтями, нагадил на плечо коренастого типа, который позарился на мой мотоцикл.

Сказать, что мужики были в шоке — это ничего не сказать. Я вновь показал им средний палец с перстнем, чтобы запомнили, насколько я хорош. Ухмылка сама расползлась на моем лице:

— Господа, я отыскал несколько наших братьев. — с этими словами я выудил из сумки Бездны обломки мечей. — Возьмите. Это все, что от них осталось. Похороните с почестями.

Мужики с мрачным видом кивнули, приняли мою ношу и слегка поклонились. Никому из них не хотелось, чтобы их тела после смерти коптили чужую землю. А так, они хоть могли упокоить души товарищей в родных краях.

— Благодарим. — бросил коренастый. — Сделаем все в лучшем виде.

— Бывайте! — я махнул рукой и направился в сторону своего чоппера. Через минут сорок я уже был в городе, в торговом квартале.

В лавке Киры пахло не только ладаном и кровью. Сегодня в воздухе витали нотки жасмина — хозяйка, оказывается, пыталась замаскировать запах свежеразделанного монстра. На полках среди обычных диковинок красовались новинки: стеклянный шар с бурей внутри, связка сушёных языков и даже пара гигантских глаз в банке с оранжевым рассолом.

Я молча выгрузил перед ней на прилавок все, что смог добыть на той стороне.

— Череп древнего теневика… — Кира подняла находку, и глазницы черепа вспыхнули синим. — Его возраст… Да тут целые эпохи записаны в костном мозге! А эти клыки умертвий — чистейший некротин, один грамм стоит целое состояние!

Девушка внимательно посмотрела на меня и налила мне бокал холодного вина:

— Где ты все это нашёл?

— В гостях у смерти, — я потягивал её вино — густое, как кровь, с послевкусием черники. — Она оказалась радушной хозяйкой.

Кира фыркнула, сгребла все трофеи под стойку и стала набирать что-то на своем смартфоне. Через минуту мне поступило уведомление. На счёт планшета уже падали цифры, заставляя мое сердце биться чаще. Когда сумма перевалила за полтора миллиона, она достала визитку из потайного ящика. Бумага была тёплой на ощупь, а золотое тиснение изображало спираль — знак избранных клиентов.

— На всякий случай, барон, — томным голосом сказала она и протянула карту, её ноготь, выкрашенный в цвет крови, на секунду коснулся моей ладони. — Знаю, я повторяюсь, но помните… Для вас… особые условия. У нас ведь не один магазин, а целая сеть. С этой картой вам будут предлагать только лучшие цены.

Плюм, тем временем, устроил пир в углу. Он превратился в помесь хорька и осьминога, чтобы одновременно жрать жареные пирожки и красть шоколадные конфеты из соседней корзины.

Ну, а мне вдруг захотелось пройтись по торговому кварталу и посмотреть, чем тут живут местные артефакторы.

Побродив по улице, я наткнулся на интересное место.

Я толкнул дверь, и колокольчик над головой звякнул так громко, что Плюм, сидевший у меня на плече воробьём, вздрогнул и превратился в ежа. Лавка «Тайное ремесло» встретила меня вонью серы, горелой меди и чем-то сладковато-гнилостным — будто под полом закопали несколько трупов. Полки тут напоминали свалку: кристаллы с трещинами, склянки с мутной жижей, ржавые доспехи, из которых рос гриб-поганка. На потолке болтались связки сушёных корней, шевелящихся, как щупальца.

«Ну, и бардак, — подумал я, оглядывая лавку. — Как эти люди вообще тут что-то делают? Хотя… Я мог исправить этот балаган. Артефакторика в этом мире находилась на зачаточном уровне. И, кто как не я, должен был это изменить? Интересно, сколько ещё таких „мастеров“ по всему городу?»

У дальней стены три человека копошились вокруг чёрного камня… Лунный осколок. Редкая штука. Старший, бородач с лицом кузнеца, занёс над ним молот. Я не сдержался:

— Эй, вы что, его бить собрались⁈

Все обернулись. Подросток в прожжённом фартуке выронил щипцы. Женщина с ожогами на щеках попятилась. Бородач нахмурился:

— Энергию высвобождаем. Щит делать будем.

— Щит? — я фыркнул, выхватывая камень из его рук. — Из лунника иллюзии плетут, а не в крошку крошат!

«Боже, как же они вообще выживают? — мелькнула мысль. — Это же элементарные основы артефакторики! Хотя… если подумать, в этом мире артефакторика — это скорее ремесло, чем наука. Никто не учит их правильно работать с энергией. Ну что ж, придётся просвещать.»

Провёл пальцем по грани — серебристая дымка внутри ожила, завертелась спиралью. Мастера ахнули, когда камень расслоился на пластины, тонкие как пергамент. Одну швырнул в стену — та зависла, отразив не лавку, а ночное море: волны, луна, корабль с рваными парусами.

— Иллюзия поглотит удар и вернёт вдесятеро, — пояснил я, собирая пластины в сумку. — А ваш «щит» рванул бы через пять минут.

«Хотя, если честно, их щит бы и пяти минут не продержался. Лунный камень — штука капризная. Если его неправильно активировать, он просто взорвётся, и от мастера останется только дымящаяся яма. Ну, хоть я их от этого спас.»

Продавец, коренастый мужик с лицом печёного яблока и бородой лопатой, вылез из-за прилавка:

— За камень-то сколько дадите, барин?

— Тысячу, — бросил я мешок на стойку. — И те цепи в углу. Для… атмосферы.

«Цепи, кстати, пригодятся. Из них можно сделать неплохую защиту для дверей. Хотя, если честно, я их взял больше из жалости. Смотришь на эти ржавые крючья, и понимаешь — люди тут просто не знают, что с ними делать. Ну что ж, когда-нибудь я им расскажу.»

Вдруг из-за бочки с гвоздями высунулся парнишка лет пятнадцати, весь в ожогах. В руках — обломок клинка, похожий на пилу:

— Можете подсказать, как починить? Это дедов меч… я испортил.

«Ага, классика. Молодой мастер, который взялся за слишком сложную работу и всё испортил. Ну что ж, помогу. В конце концов, я сам когда-то был таким же.»

Взял клинок, осмотрел. Руны на лезвии стёрты, сталь кривая.

— Элементарно, — я насыпал в тигель щепотку пепла феникса, который схватил с прилавка. Плюм, глядя на это, фыркнул, превратившись в кота. Провёл пальцем по воздуху — символы вспыхнули синим, вплелись в сталь. Клинок засверкал, трещины срослись, а на лезвии проступила вязь: «Сила — в голове, а не в кулаке».

— Держи, парень, — усмехнулся я. — Не поранься.

«Надеюсь, он поймёт, что сила артефактора — не в грубой силе, а в знании. Хотя… если честно, я сам не сразу это понял. Сколько раз я ломал артефакты, пытаясь сделать их мощнее? Сотни. Но теперь-то я знаю, как надо.»

За шторой в подсобке стоял какой дряхлый мужчина, думая, что я его не замечу. Это был старый мастер с лицом, как у раздражённого филина.

— Чёрт… — прошипел он, глядя, как я ухожу с цепями. — Надеюсь, ещё зайдёт. Хоть поучиться…

«Учиться, говоришь? — подумал я, выходя на улицу. — Ну что ж, старик, если ты действительно хочешь учиться, я тебя научу. Но сначала — долги. Банк ждать не будет.»