Железный гром 2 (СИ) - Алексей Янов - Страница 5

Если со взятием крепостиц при помощи «нетушимого» огня спорить никто не собирался, так как данные действия дали прекрасный результат еще в прошлом году, то с предложенной мною тактикой полевых сражений никто не спешил соглашаться.

Согринский родовой вождь был полностью седым, он сражался еще с мигрировавшими на юг готами, да и вообще, поскольку данный род находился на крайнем северо-западе, Шибут за свою жизнь прошел через множество битв. Все его тело было иссечено шрамами и увито наколками. Тело согринского вождя я успел рассмотреть в походе, когда он, раздетый по пояс, обкатывал себя холодной речной водой. Но главное, что выделяло этого человека, это был его взгляд. В его глазах не было ни капли страха, а лишь плескающаяся через край ненависть к врагам.

— В целом, все правильно Шибут. И особенно верно это тогда, когда имеет место примерное численное равенство противоборствующих сил. Нашим главным коньком должны стать изматывающие врага бои от обороны, с последующим переходом в наступление. При сближении с галиндами теперь мы можем хорошенько их прожарить «не тушимым» огнем, встретить их «стеной щитов» и, потопив в крови их первоначальный натиск самим перейти в атаку.

Сидевший молча с самого начала совета, подражающий буддисткой статуэтке Гремислав, внезапно «ожил» и перебив начавшего мне возражать Шибута во всеуслышание заявил.

— Мой сыновец (племянник) Дивислав верно все говорит! У нас благодаря ему и волею богов появилось новое оружие, а значит, мы должны пересмотреть и наши действия при сечах с врагами. Глупо, да и невозможно, топором биться точно также как мечом, а копьем точно так как луком. «Не тушимый» огонь — это тоже оружие и не использовать его в ратях с галиндами было бы крайне неправильно. Поэтому, как верховный вождь драговитов, я постановляю применять в бранях с неприятелями те действия, о которых нам сегодня поведал Дивислав. Хуже от этого точно не будет.

— А как же боевой дух⁈ — недовольно процедил Шибут, под молчаливые переглядывания присутствующих на Совете. — Если мы будем недвижимо встречать врагов, то он уйдет в пятки! Наши предки так не ратились, чтобы при равенстве сил трусливо поджидать неприятеля. Да, когда нас числом меньше и мы вынуждены принять бой, то слова Дивислава можно и нужно опробовать в деле, но сейчас, когда мы исполчили половину драговитского племени…

— Ты меня, Шибут, не услышал? Так вот, еще раз повторяю лично тебе, будем воевать так, как сказывал Дивислав, и я то одобрил!

— Не хочешь услышать мои слова, Гремислав, то как знаешь. Ты наш верховный вождь и я вынужден тебе и твоему роду подчиниться, как то когда-то завещали нам наши предки. И не только это, с измальства они нас обучали несколько иному ратному делу, — последние слова он проворчал почти шепотом, давая всем понять, что он хоть и соблюдает субординацию, но принятые верховным вождем решения не одобряет.

— Кто-нибудь из вас еще возражает против моего слова? — отчеканил вождь, обводя по-очереди всех своим грозным взглядом.

Народ начал перешептываться, но открыто никто не бросил вызов вождю, хотя многим идея Дивислава казалась так себе. И я их понимал, менять сложившуюся и проверенную столетиями тактику боя на что-то новое всегда боязно.

Вождь встал. Вслед за ним с поваленных на землю бревен повскакивали все остальные.

— Галиндов ждет жестокая месть! Никакой пощады! Убивайте их всех — и женщин, и детей. Помните, что Перун дарует удачу в бою тому, чей боевой дух крепче и у кого нет жалости ни к себе, ни, тем более, к врагам! — Гремислав весьма эмоционально подвел итоги военному совещанию под одобрительный рокот мужских голосов.

Ближе к полудню следующего дня вышли к одной из покинутых галиндами «Священных рощ». С юга задувал теплый летний ветер раскачивал ветви вековых дубов, с которых свисали подвешенные за ноги полусгнившие, выпотрошенные и жутко смердящие тела многих десятков драговитов. Некоторые из этих висельников упали наземь, видать не выдержали веревки или трупы стянуло с ветвей местное зверье, потянув зубами за свисающие почти до земли кишки. И сейчас грохнувшиеся с деревьев тела представляли собой горки белеющих костей тщательно обглоданных лесной живностью.

И самое хреновое, что здесь мы вынужденно застряли на несколько часов, снимая с дубов все эти «гирлянды». Из-за царившего здесь сильнейшего запаха разложения многих участников погребальных мероприятий немилосердно тошнило.

Оскверненную дубовую чащобу, судя по солнцу, покинули где-то в четвертом часу дня. Июньские световые дни, как всем известно, длинные, поэтому прошагать сегодня вождь планировал еще как минимум полтора десятка километров.

В начавшихся сгущаться сумерках авангард наконец-то остановился, найдя приличное место для ночной стоянки рядом с полноводным ручьем. Мы вместе с Ладиславом и еще несколькими парнями развели костер, собираясь приготовить ужин, но нашим планам не суждено было сбыться.

Вдалеке, где-то со стороны ручья раздались крики вначале встревоженные, а потом и полные злобы и боли. Не надо быть обладателем семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что на лагерь совершено нападение. И самое хреновое было в том, что наши основные силы на несколько километров отстали от авангарда и еще не успели подойти. Вся наша сидящая у костра компания тут же подорвалась на ноги, выхватив оружие, и бегом устремилась на шум разгорающегося боя. Вскоре мы оказались в самой свалке беспорядочной драки. Милонег, взревев, проткнул копьем в бок здорового галинда в шкурах, занятого боем с драговитом, тут же устремившись дальше вперед. И передо мной внезапно из тьмы выросла фигура галинда с дубиной, реакция не подвела — вначале вспорол ему руку, а потом и добил ударом меча в шею, при этом забрызгавшись чужой кровью.

Внезапно, сквозь окружающие меня стоны, крики и проклятья, я услышал, как резко завизжали галинды сражающиеся на южном участке, про себя надеясь, что это в них врубились наши отстающие основные силы. И мое предположение действительно оправдалось, стали отчетливо слышны все нарастающие по мощи и численности голосов боевые кличи драговитов, а затем и вовсе протяжно запел рог нашего вождя. Сражающиеся с нами галинды стали быстро, с большими потерями, откатываться назад, растворяясь в сумеречном лесу.

Наконец остановиться и попытаться оказать нам более серьезное сопротивление отступающие с боями галинды решились лишь у своего некогда хорошо укрепленного и довольно крупного населенного пункта, находящегося на высоком обрывистом мысу у реки Шара, который мы взяли штурмом еще прошлой весной и «погостив» там несколько дней, ушли обратно домой, закончив тем самым прошлогоднюю вылазку в балтские земли.

Сейчас, находясь в свите вождя все мы пялились на эту галиндскую крепостицу словно бараны на новые ворота. Естественная крутизна склонов дополнительно было усилена эскарпами. А на месте некогда зияющего пролома сожженного нами в том году деревянного частокола высились новые, врытые в землю столбы. Да и само городище после устроенного здесь пожарища по большей части было заново отстроено. К местным вооруженным мужикам новопоселенцам присоединились некоторые из отступивших сюда «кусачих» галиндских отрядов, тревоживших нас в пограничной полосе. И сейчас все это воинство из-за стен крепостицы грозно потрясало оружием, отпускала в наш адрес скабрезные шутки, поносили матом и криками советовали убираться домой.

Отчего балты пытаются бравировать, с этим все понятно. Те из них, кто застал наш прошлогодний штурм с применением огнесмесий ныне или лежат в земле или трудятся в качестве рабов у новых хозяев.

Хотя нас и больше раз в десять, но захват подобного рода крепостей, хотя с точки зрения Дмитрия вся эта крепость со стороны выглядела не иначе как огороженная кольями деревня, но не суть, так вот, если верить доносившимся до моего слуха рассказам, раньше всегда и нам, и галиндам взятие подобного рода укрепленных пунктов дополнительно усиленных пришлыми защитниками, давалось очень дорогой ценой. Потому как штурмовали, главным образом, используя приставные лестницы, вооружение и воинские навыки противников тоже примерно до недавних пор находились на одном уровне. Нет, конечно, взять эту крепостицу нам вполне по силам используя даже старые «методички», но потерять в таком случае мы можем чуть ли не половину своего войска, а оставшихся могут добить подошедшие подкрепления неприятеля. Не будь у нас зажигательных смесей, не думаю, что Гремислав решился бы брать крепость приступом, так как потеря многих сотен взрослых мужиков серьезно ослабит все племя минимум на несколько лет, чем, опять же, могут воспользоваться соседи. Но с появлением или переселением в тело Дивислава второй иновременной сущности очень многое уже изменилось, теперь захват этой крепостицы набитой до отказа защитниками вряд ли обернется для нас пирровой победой.