Таинственный июнь (СИ) - Скибинских Екатерина Владимировна - Страница 2

Он бросил на меня взгляд, полный страдания, и побрел в сторону ближайшей лавки лекаря, продолжая потирать лицо. 

— Какая муха его укусила? Раньше он таким не был. Неужели действительно задумался о спокойной жизни? — пробормотала я себе под нос, но быстро выбросила из головы неприятные мысли. Не тогда, когда на инфокристалле хранились такие ценные фотографии!

И, сделав глубокий вдох, направилась в ближайшее издательство. Посмотрим, что они предложат мне за лысого барона!

Когда я ввалилась в издательство, все шло как обычно: повсюду сновали клерки с бумагами, пахло свежей типографской краской и в целом царила суета. Я прошла дальше к кабинету одного из сотрудников, Кевина, которому я обычно и продавала свои фото. Но стоило мне подойти ближе, как я услышала громкие крики скандала. Чаще всего там звучало слово «катастрофа» и фраза «нам всем конец», что не внушало оптимизма и желания узнать подробнее, что у них там произошло.

 Я уже готовилась технично спетлять отсюда подальше и попытать счастья в ином издательстве, но тут меня буквально подхватили за шиворот.

— О, Николь, — раздался голос Кевина, и я не успела даже слова вставить. — Какое счастье встретить тебя! Ты нам как раз и нужна!

От его радостного тона так и сквозило фальшью. И прежде чем я успела возразить, меня уже тащили через коридоры прямиком к кабинету главного редактора. 

— Я удалю негативы! — пискнула я на ходу.

Эта фраза уже стала рефлексом. Обычно, когда меня так брали за шкирку, это значило, что кого-то мои фотографии привели в бешенство. Но меня словно и не слышали, только двери распахивались перед нами, пока мы не оказались в кабинете, где меня буквально втолкнули в мягкое кресло.

Это кресло выглядело достаточно комфортным, за исключением одного маленького, но значительного нюанса: с подлокотников свисали магические наручники, слегка шевелящиеся, но, к счастью, пока неактивные. Я сглотнула и, все же пытаясь как-то разрядить обстановку, бросила:

— Уютненько у вас тут…

Меня, конечно, проигнорировали. В кабинет вошел главный редактор, мужчина с нервно дергающимся глазом, коротко кивнул на дверь, и все остальные моментально выскользнули, оставив нас вдвоем.

— Николь, — начал он с язвительной улыбкой, — последнее фото, что ты нам принесла, оказалось весьма... скажем так, удачным.

Я нервно кивнула, стараясь не смотреть на магические наручники. Он продолжил:

— Мы готовили к выходу календарь «Самые завидные холостяки империи». Но, вот беда, один из наших холостяков объявил о помолвке прямо перед выходом в печать. А тут появилась ты со своей редчайшей фотографией Джуна Лестранде…

— Он узнал. И пришел к нам. С угрозой уничтожить все издательство, если мы не отзовем тираж. — Редактор кивнул, явно наслаждаясь моим растерянным выражением лица.

— Хотя бы судом пригрозил для приличия... — пробормотала я, сглотнув, а потом чуть громче: — Ладно, верну вам гонорар.

Внутренне я уже обливалась слезами — за гонорар я купила магический кристалл для своей камеры, позволяющий просматривать фотографии до проявления. А тут... потерять все из-за какого-то обиженного мага? В этом мире вообще есть справедливость?!

Редактор гаденько улыбнулся.

— О нет. Вернуть гонорар недостаточно. Ты возместишь нам все убытки. А это не только стоимость печати, но и моральная компенсация всем холостякам, чьи фотографии не выйдут.

Мои руки крепче вцепились в подлокотники кресла, и я почувствовала, как мой мир трещит по швам. Мое сердце пропустило удар, стоило мужчине озвучить сумму, которую я теперь им должна. Я нервно сглотнула, ощущая, как весь вес будущего долгового рабства нависает надо мной.

— Это... Это безумие! — выдохнула я. — На такие деньги можно купить дом в столице! Да и с какой стати?! Вы же сами взяли это фото! Не проверили, не спросили, не удостоверились! Почему я должна за все это платить?

— Потому что ты не наш официальный фотограф. Тебя никто не заставлял ее приносить, — с ледяной усмешкой ответил он. — И это была твоя обязанность — получить разрешение от модели. Твои проблемы, не наши.

— О, прекрасно. Закон на вашей стороне, да? — Сарказм рвался наружу вместе с паникой.

Я кипела. Вот же мерзавец! Но закон был на его стороне, и мне это прекрасно было известно. Без разрешения фото считалось незаконным. Я прикусила губу, лихорадочно пытаясь придумать выход.

— Хорошо… — Я на секунду сдалась, но потом решила надавить на единственное, что оставалось. — Я поговорю с Лестранде. Возможно, он отзовет свои претензии.

Редактор скрестил руки на груди и ухмыльнулся:

— Это твоя единственная надежда, Николь. У тебя есть два дня, чтобы его уговорить. Иначе — весь ущерб ляжет на тебя.

Я вылетела из кабинета, шипя от ярости.

Когда я вышла из издательства, ноги будто подкашивались и воздух вокруг казался густым, словно я только что выбралась из задымленного подвала. В голове крутился один вопрос: как я вляпалась в это? Ну как?!

Я прислонилась к стене здания, пытаясь перевести дух, но мысли о Джуне Лестранде не давали покоя. Самый молодой маг, закончивший магическую академию... или якобы закончивший. Бродило немало слухов, что на самом деле его поймали за проведением запрещенного ритуала, из-за чего выгнали. А потом, дабы не навлечь на себя гнев молодого дарования, всучили ему диплом — чтобы он спокойно удалился из виду и не надумал мстить.

«И отлично удалился», — подумала я с горечью, вспоминая, как долгое время о нем вообще никто ничего не слышал. Говорили, что он обосновался где-то на западном материке, вдали от всех, кто мог бы хоть что-то о нем вспомнить. Так бы и оставалось — никому до него дела нет, а тут я, как дура, влезла в его затворническую жизнь.

Воспоминания захлестнули меня, как волна. Я наткнулась на Джуна случайно, когда заглянула в одну подпольную лавку магических новинок. Нечто вроде магического черного рынка. Лавка была невзрачной, но вот товары — на любителя острых ощущений. Я как раз присматривала себе новенькую линзу с возможностью захвата движения, а тут он — Лестранде. Как молния пронесся перед глазами и исчез. Но не для меня. Я следила за ним до его дома в лесу, скрытого артефактами для отвода глаз. 

Конечно, взломать его защитные системы оказалось задачей не из легких. Эти артефакты... Их создавали явно не для тех, кто быстро сдается. Пришлось прибегнуть к ведьмовской магии. Обычная магия тут не сработала бы, но в лесу, где стоял его дом, ведьмовские заклинания влияли хотя бы на удачу. Признаюсь, удача — это единственное, на что я в тот момент могла рассчитывать. Правда, все, что я могла, это занять выжидательную позицию, с которой открывался прекрасный вид на его крыльцо. О том, чтобы хотя бы заглянуть в окно, не могло быть и речи.

Несколько недель потаенных бдений — я караулила каждый его выход, каждое движение, как хищник, готовый к прыжку. Даже Малкольма с собой не брала, понимая, что не выдержу его нытья над ухом. В конце концов мне повезло: дом Джуна озарила яркая вспышка, что-то в его лаборатории взорвалось, и он, взъерошенный, выбежал на улицу, на ходу избавляясь от тлеющих лоскутов рубашки.

Это был момент славы. Мой момент. Пока он пытался сбить с себя остатки огня, я уже наводила объектив камеры. И то, что я увидела через линзу, было впечатляюще. Лестранде выглядел как бог войны. Стройный, с идеальными кубиками пресса и мускулами, которые можно было рассматривать словно произведение искусства. Я не раз пересчитала эти кубики, занимаясь дома ретушью.

Ах да, и знаки. Огненные знаки, сиявшие на его коже. Эти символы были не просто татуировками — они излучали древнюю силу, опасную и притягательную одновременно. Я долго смотрела на них, облизываясь, как кошка перед миской с молоком. Но в конце концов здравый смысл победил: сколько бы денег мне ни предложили за фото с этими знаками, жизни оно не стоило.