Таинственный июнь (СИ) - Скибинских Екатерина Владимировна - Страница 1

— Держи ее! — вопил истеричной индюшкой пузатый мужчина в богатой одежде, прижимая потные ладошки к лысине. 

— Стой! Остановись сейчас же! Хуже будет! — орали вразнобой охранники этого борова.

— Нам хана! В этот раз точно хана… — плаксиво завывал Малкольм.

И только я берегла дыхание, сосредоточившись на нашей основной задаче: бежать отсюда как можно скорее и как можно дальше! Страшно представить, что с нами сделают, если догонят. Тем не менее меня распирала бесшабашная радость и азарт! О-о, это будет просто сенсация! Да за эти фото передерутся все печатные издания, засыпая нас золотом по весу!

— Нико-оль, — жалобно провыл Малкольм. — Передай моим детям, что я…

— У тебя нет детей! — рявкнула я, не сдержавшись, перескакивая через какую-то канаву. Топот преследователей звучал совсем близко.

Тяжелая фотокамера, в которую я в свое время вложила баснословные деньги, на бегу била меня по груди, оставляя нехилые такие синяки. В какой-то момент я всерьез начала опасаться, что она мне сломает ребро. 

— У меня даже еще нет дете-ей! — взял особенно высокую ноту мой помощник, но в этот момент мы выскочили на главный проспект города, где нас едва не задавил автомобиль. 

— Чтоб тебя! — выдохнула я, почувствовав, как воздух с шипением вырывается из моих легких. От резкого поворота голова слегка закружилась, но я быстро собралась. Мы вырвались на проспект, где гудели автомобили, лязгали дилижансы и воздух был густ от запахов перегретого металла, конского навоза и дыма. Мимо пронеслась карета, едва не задев нас колесом. Кудахтанье лысого барона и топот охранников позади лишь подстегивали.

— Они нас нагонят! — Малкольм задыхался, глядя на меня как на спасение. В его руке трепетал парик, словно флаг неудачливого предводителя. Я взглянула на него и расхохоталась, ощущая, как по телу разливается волна адреналина. Это было чертовски весело. Парень, похоже, и сам не заметил, что продолжает держать парик барона. Ох, какие же шикарные фото у меня получились! Не терпится проявить пленку!

— Ой, замолчи! — Я ухватила Малкольма за рукав и потянула его в сторону. Мы пересекли дорогу и нырнули к ряду дилижансов, как раз когда один из них достаточно медленно продвигался мимо. Кони фыркали, взбивая копытами пыль. Я сосредоточилась, чувствуя, как по телу разливается слабая магия, отдаваясь теплом в пальцах. Ведьминская магия многого не сделает, но нам хватит и малости. Воздух будто загустел вокруг нас, замедляя движение дилижанса на долю секунды — ровно столько, сколько нам было нужно.

— Давай! — Я махнула рукой Малкольму, и мы синхронно схватились за деревянный каркас сзади и ловко заскочили на подножку. Сердце колотилось в груди, в ушах свистел ветер, а еще... раздался глухой удар.

— Черт! — заорал Малкольм, хватаясь за лицо. Тяжелая камера на моей шее по инерции качнулась и влетела ему прямо в челюсть. — Ты мне зуб выбила! Николь, ты серьезно?!

— Ой, да не ной! — Я скорчила гримасу, обхватив одной рукой камеру, чтобы снова не прилетело, и захихикала, чувствуя радость оттого, что сбежали. Мы неслись прочь на дилижансе, топот преследователей становился все тише. Ветер сдувал волосы с лица, подгоняя вперед, и я дышала полной грудью, ощущая вкус свободы, смешанный с дымом и городской копотью.

— Эти фотографии произведут фурор, — начала я, наслаждаясь моментом. — Сколько бы париков барон ни носил, никто не забудет, что на самом деле он лысый. Кстати, ты так и собираешься держать этот в руках?

Малкольм перевел взгляд на свою руку с зажатой в ней баронской шевелюрой. Выругавшись, разжал пальцы, выпуская ее на мостовую.

— Больше я в твоих аферах не участвую! — выдохнул он, потирая челюсть.

Но я на это лишь фыркнула. Не первый раз он мне это говорит, но все меняется, стоит ему услышать звон монет за очередную скандальную провокационную фотографию. 

— Не будь букой, Малкольм. Еще пара кадров — и мы станем самыми богатыми людьми этого города, — подмигнула ему я. 

Дилижанс свернул на безлюдную улочку и замедлил ход. Я прищурилась на освещенные газовые фонари, оценивая обстановку. Самое время сваливать! Я ловко спрыгнула с подножки и ощутила, как ноги мягко приземлились на брусчатку. Следом за мной шлепнулся Малкольм, но сразу же выпрямился, глядя на меня с таким выражением, будто я прокляла всю его семью до пятого колена. Но меня таким не проймешь, я буквально прыгала от восторга!

— О-о, видел его лицо, когда ты сорвал этот несчастный парик?! — выпалила я, не в силах больше сдерживать эмоции. И весело рассмеялась, вспоминая картину: жирный барон прижимает ладошки к своей потной лысине, его глаза выпучены, и он беспомощно вращает ими, как усатый таракан. — Это было просто гениально!

— В том и проблема, что видел… — проворчал Малкольм, держась за челюсть, словно кто-то его по ней основательно приложил. О, стоп, это же была я. Кхм.

— А как ты ту широченную канаву перепрыгнул? Не перестаешь меня удивлять. Да это же акробатика на уровне цирковых мастеров! Я теперь знаю, кем ты был в прошлой жизни: как минимум лягушкой или кузнечиком.

Я хлопнула его по плечу, все еще смеясь, но Малкольм не разделял моего энтузиазма. Он выглядел так, будто я заставила его съесть тухлое яйцо.

— У тебя талант, Малкольм! Талант и смелость. Такие вещи не остаются незамеченными! Пойдем, впихнем эти фотографии кому-нибудь подороже, — махнула рукой я и первая свернула в узкий проем между домами.

— Да, если я и дальше буду работать с тобой, то меня в конце концов заметят. Как жертву… — пробормотал Малкольм мрачно, перестав трогать свою бедную челюсть.

— Ой, не ворчи! Эти фотографии — золото, чистейшее золото! — Выскочив на более широкую улицу, я, не сдержавшись, закружилась на месте, обнимая свою любимую фотокамеру. 

— Николь… — простонал Малкольм, болезненно скривившись, — это была худшая идея за всю историю худших идей. Если честно, я даже подумываю завязать с этим всем…

— Чего? — Я резко остановилась и повернулась к нему, словно он только что сказал, что собирается отправиться в монастырь. — Ты серьезно? Завязать? Но мы же... Мы ведь только-только вышли на новый уровень! Завтра все газеты передерутся за этот материал. Мы на коне, Малкольм! У нас сенсация, ты понимаешь?

— Сенсация для них. А для нас? — Он угрюмо хмыкнул, нахмурив брови. — Твое имя даже нигде не указывают, Николь. Да они и рады бы не знать, кто эти снимки делает. Ты же внештатная. Им невыгодно портить себе репутацию, сотрудничая с такими, как ты. К тому же платят тебе копейки. А те, кто работает официально, сидят в своих тепличных студиях, снимают скучные портреты и получают вдвое больше. И, заметь, не рискуют жизнью!

Я остановилась, удивленно глядя на него. Он что, серьезно?

— Ну и что? Зато я могу делать что хочу! Я свободна, Малкольм, свободна! — Я раскинула руки, словно могла обнять весь мир. — Я не обязана снимать скучные заказы, постановочные сцены. Я творец! Могу в любой момент сорваться с места и отправиться навстречу приключениям, и никто мне слова не скажет. В этом и состоит свобода, понимаешь? Наслаждаться тем, что ты делаешь. И потом, ты же знаешь, на мои работы всегда найдется покупатель.

Малкольм снова вздохнул, явно собираясь возразить, но я уже отвернулась, уверенная в своей правоте. Сидеть в душном тесном офисе и щелкать затвором фотокамеры, снимая однотипные скучные позы, меня уж точно никто не заставит!

— Ладно, Николь, — пробурчал он, покачав головой, — я пошел к лекарю. После того как ты мне выбила зуб своей фотокамерой, мне надо проверить, что от него осталось…

Я фыркнула, чувствуя, как азарт постепенно уходит, уступая место разочарованию. Ну вот, снова начал жаловаться. В последнее время мой помощник что-то совсем скатился в уныние. 

— Да ладно тебе, Малкольм! Зубы не выпадают так просто!