Эйрин и Залкос, бог Хаоса (СИ) - Аттонита Эмпирика - Страница 54

Залкос подошёл ближе, и, поставив поднос на кровать, молвил с нежностью:

— Эйрин, я знаю, что ты сейчас переживаешь. Но ты не одна, и я здесь, чтобы поддержать тебя. Позволь мне помочь тебе, как ты помогла мне когда-то.

Она всхлипнула, вытирая слёзы, и, повернувшись и взглянув на него, увидела в его искрящихся далёкими звёздами чёрных глазах любовь и сострадание.

— Давай вместе поедим, — сказал Залкос, улыбнувшись, и протянул ей руку, помогая подняться.

Эйрин села в кровати, её тело всё ещё болело, но она почувствовала, как его поддержка придаёт ей сил. Эридан, осторожно сев на край кровати, протянул ей стакан с горячим киселём, пахнущим гвоздикой, и, сделав глоток, она ощутила, как изнутри её обволакивает приятное густое тепло с кисло-сладким вкусом и нотками согревающих пряностей.

Отставив стакан, она взяла горячий пирожок с грибами и плавленым сыром, и, откусив и начав жевать, поняла, что все вкусы и запахи стали какими-то приглушёнными, будто все её чувства притупились.

— Съешь ещё, красавица, — ласково предложил Эральдо, протягивая ей другой пирожок, но Эйрин отрицательно покачала головой.

— Я не хочу, спасибо, — едва слышно вымолвила она.

Убрав поднос, мужчины сели вокруг неё на кровати, и Эридан осторожно спросил:

— Можно… взять тебя за руку?

Она снова покачала головой:

— Нет… не надо.

Рыцари и Залкос переглянулись, и в воздухе повисло растерянное молчание. Эйрин знала, что должна его нарушить, должна объяснить им, почему не заслуживает их любви, рассказать, как она их предала. Тяжесть переживаний давила на неё, словно свинцовая плита, слова застревали в горле, сдавленном от слёз, но она нашла в себе силы поднять глаза, оглядеть мужчин и молвить:

— Я… должна вам кое-что сказать.

— Мы слушаем, — нежно отозвался Эридан, по привычке протянув руку, чтобы её погладить, но тут же её отдёрнул.

— Ты можешь сказать нам всё, что угодно, — добавил Залкос.

Набравшись смелости, Эйрин начала говорить, её дрожащий голос был едва слышен, и в нём звучало отвращение к самой себе:

— Я… сама виновата в том, что произошло. Это я позволила Ксерону подойти слишком близко. И часть меня… часть меня…

Слёзы вновь потекли по её щекам, она всхлипнула и, сжав кулаки, выдавила:

— Часть меня получила удовольствие от того, что он сделал.

Её слова повисли в воздухе, точно тёмные тучи, готовые разразиться грозой — и она, опустив голову, ожидала этой грозы, ожидала их гнева с надеждой, как очистительного дождя, ожидала, что мужчины начнут злиться на неё, обвинять и выплёскивать своё разочарование, но вместо этого услышала лишь тихий голос Залкоса, полный заботы и понимания:

— Эйрин, моя маленькая, ты не должна себя винить. Ты ни в чём не виновата.

Она подняла на него удивлённый взгляд и горестно вымолвила:

— Но я… ненавижу себя за это!

Эральдо мягко произнёс:

— Ты была жертвой, и никто не вправе осуждать тебя за то, что ты чувствовала в тот момент.

Эридан добавил:

— Удовольствие, которое ты испытала, — это защитная реакция на тот ужас, который ты пережила. Ты не предала нас, и мы любим тебя, как и прежде.

Эйрин почувствовала, как их слова, подобно тёплым лучам солнца, пробиваются сквозь её мрак. Она хотела верить, что это правда, но её внутренние демоны продолжали шептать о том, что она недостойна прощения и любви.

— Я не знаю, как жить с этим, — всхлипывая, произнесла она. — Как я смогу забыть? Как я смогу простить себя за то, что произошло?

Залкос наклонился чуть ближе и сказал с заботой в голосе:

— Ты должна не забыть, а принять и преодолеть. Научиться жить дальше. И мы будем с тобой, чтобы помочь тебе пройти этот путь.

Эридан продолжил его мысль:

— Прими свои чувства, не прячь их. Позволь себе чувствовать боль, но не позволяй ей определять, кто ты.

Эйрин горестно всхлипнула. Она не могла представить, как это возможно — жить с тем, что произошло, и не чувствовать себя грязной.

— Я боюсь, что никогда не смогу избавиться от этого ощущения, — призналась она.

Эридан, сидя рядом, осторожно положил руку ей на плечо, что вызвало у неё новую волну слёз. Она вздрогнула и напряглась всем телом, но не отстранилась, с удивлением ощутив, что это прикосновение не было болезненным, и, когда он хотел убрать руку, она поймала его ладонь и крепко сжала в своей.

— Мы вместе, Эйрин, — уверенно сказал Залкос. — Ты сможешь это сделать, и мы будем рядом, чтобы поддержать тебя.

Эйрин почувствовала, как его слова обнимают её, как тёплый плед в холодную ночь. Она не знала, как это возможно, но в её сердце зажглась искорка надежды. Она несмело кивнула:

— Я… хочу попробовать.

— Вот и отлично, — улыбнулся Залкос. — Это прекрасное начало.

— Чего ещё ты хочешь, милая? — заботливо осведомился Эридан. — Может, ещё чего-нибудь съешь?

— Нет, — вздохнула она, успокаиваясь, чувствуя, как на неё накатывает усталость. — Я хочу немного поспать.

— Хорошо, — сказал Эридан, поднимаясь с кровати. — Мы не будем тебя беспокоить. Просто позволь себе отдохнуть. Мы будем рядом, если ты нас позовёшь.

Залкос и Эральдо тоже встали, но прежде чем покинуть комнату, бог Хаоса ещё раз обернулся к ней и уверенно молвил:

— Эйрин, помни, что мы здесь, чтобы поддержать тебя. Ты не одна, и мы любим тебя. Не забывай об этом, даже когда будет трудно.

Эйрин кивнула, чувствуя, как её сердце наполняется теплом от его слов. Она закрыла глаза, и вскоре её разум погрузился в тишину, а тело наконец-то нашло покой.

Когда она проснулась, комната была окутана мягкими закатными отсветами. Эйрин потянулась, чувствуя, как её мышцы немного расслабились. Воспоминания о том, что произошло, всё ещё были с ней, но теперь внутри неё всё словно начало цепенеть, будто её душа на глазах покрывалась коркой льда, и они уже не приносили такой острой боли.

Она встала с кровати и, немного пошатываясь, подошла к окну и открыла створки, впустив в комнату свежий воздух, наполненный запахом цветов, растущих в саду.

Надев лежащее возле кровати скромное белое платье с кружевами и такие же изящные туфельки, она почувствовала себя маленькой девочкой, собирающейся на праздник, и постаралась отогнать навязчивую злобную мысль о том, что она слишком грязная для того, чтобы носить такой цвет.

Когда она вышла в коридор, её встретили Залкос, Эридан и Эральдо, которые, казалось, поджидали её, их лица сразу озарились радостью, и она почувствовала, как в сердце разгорается тепло.

— Ты выглядишь прекрасно, — молвил Залкос с искренним восхищением. — Как ты себя чувствуешь?

Эйрин подняла на него робкий взгляд и сказала:

— Об этом я и хотела поговорить. Я хочу понять, как… двигаться дальше. Я чувствую, что всё ещё не заслуживаю вашей любви. Я чувствую себя окаменевшей изнутри, сломанной, и мне страшно, что я никогда не смогу быть той, кем была раньше.

Эридан, стоя рядом, мягко молвил:

— Мы все проходим через трудные времена, и это не делает нас менее достойными любви. Ты не сломана, Эйрин. Ты просто переживаешь трудный период, и это нормально.

Эральдо добавил:

— Ты сильнее, чем думаешь. Мы видим в тебе ту же Эйрин, которую любили всегда.

Залкос, не отрывая от неё взгляда, произнёс:

— Ты не должна возвращаться к тому, кем была. Ты будешь новой Эйрин, сильной и мудрой. И мы будем с тобой на этом пути. Каждый шаг, который ты сделаешь, будет шагом к исцелению.

— Я постараюсь, — прошептала она, и, хотя страх всё ещё жил в её сердце, она поняла, что может начать путь к исцелению, зная, что рядом с ней стоят любимые мужчины, готовые поддерживать её и заботиться о ней, что бы ни случилось.

Три месяца прошли с того дня, когда Эйрин столкнулась с тёмной стороной своего существования. За это время Залкос, Эридан и Эральдо стали для неё настоящей опорой, окружив её заботой и нежностью. Каждый из них по-своему поддерживал её, создавая атмосферу, в которой она могла постепенно открываться и учиться заново доверять.