Эйрин и Залкос, бог Хаоса (СИ) - Аттонита Эмпирика - Страница 28

Её опалил жар — жар нависшего над ней тела, и огненная волна прокатилась по коже, когда он невесомым касанием дотронулся до её щеки.

— Эй-рин, — вкрадчивым шёпотом протянул он. — Эйрин, посмотри на меня.

— Залкос, я не хотела… — беспомощно вымолвила она, зажмурившись ещё сильнее.

— Посмотри на меня, — настойчивее повторил он и, крепко сжав её подбородок, провёл большим пальцем по её губам.

Она набралась смелости и открыла глаза: её взгляд встретился с этой жуткой полыхающей тьмой, сочащейся из его глазниц, пугающей и манящей одновременно, и она почувствовала, как сердце пропустило удар, а потом пустилось в бешеную скачку, когда он вплотную приблизил к ней своё лицо.

Огненный жар его дыхания опалил её кожу, и в следующий миг по её телу пробежала судорожная волна, когда его горячий язык лизнул её щёку.

— Очень сладкая, — страстно прошептал он ей на ухо, и от этого будоражащего звука по её спине пробежали волнительные мурашки.

Обвив руками её талию, он притянул её к себе вплотную, и она ощутила силу его желания в прижавшемся к ней теле. Снова взяв её за подбородок, он приподнял её голову и коснулся губами её губ с такой неожиданной нежностью, что у неё защемило сердце.

Эйрин тихо простонала, и тут Залкос уже не мог сдержаться. Он яростно вторгся языком в её рот, жарко и властно наполняя его своей безудержной страстью, от которой у неё затряслись колени, и она бы упала, если бы не его сильные руки, крепко вцепившиеся в её бедра. Он приподнял её над полом, вдавив спиной в решётку с дикой силой, что лишь добавило остроты её ощущениям, и она сдавленно замычала от боли, желая лишь одного: чтобы он не останавливался.

Заметив, что ей неприятно, Залкос ослабил нажим и, отстранив её от прутьев, заскользил ладонью по её спине, успокаивая и возбуждая одновременно. Дрожащими руками она нашла воротник его мантии и, не думая ни о чём, кроме этого момента, начала расстёгивать пуговицы, касаясь горячей кожи.

Залкос перехватил её запястья и, оторвавшись от её губ, горячо прошептал:

— Больше не боишься меня?

— Нет, — страстно выдохнула она.

Он снова обнял её и прижал к своей груди и, нежно поглаживая по голове, молвил успокаивающимся голосом:

— Тогда выслушай меня. Мы оказались в темнице из-за…

— Залкос, я знаю, я так виновата! — воскликнула Эйрин.

— Т-с-с, не перебивай, — он закрыл её рот своей широкой ладонью. — Мы оказались в темнице из-за того, что они не поверили нам. Не поверили, что я мог измениться. И я должен был это предвидеть. Я — бог разрушения. Как я мог ожидать, что они примут меня с распростёртыми объятиями?

Эйрин замычала в его руку, и, когда он разжал её рот и принялся ласкать её лицо, сказала с неожиданной решимостью в голосе:

— Они не смогут держать нас здесь вечно. Мы что-нибудь придумаем. Обещаю, любимый, мы выберемся отсюда.

Залкос мягко усмехнулся.

— Я не сомневаюсь в этом, — сказал он, но его голос друг изменился и стал отчуждённым и мрачным, когда он продолжил: — Быть в этих оковах невыносимо! Я не могу даже переместить нас в безопасное место! Не могу даже отследить души твоих… твоих друзей.

Сердце Эйрин наполнилось тревогой.

— Ты говорил, что они находятся в месте, где встречаются свет и тьма. Почему же тогда мы переместились ко дворцу? — спросила она, пытаясь собраться с мыслями и не думать о худшем.

— Вероятно потому, что их тела ещё здесь, — серьёзно ответил Залкос. — После битвы их должны были доставить к лучшим лекарям — королевским лекарям, очевидно. Но их души — на грани миров, где время идёт своим ходом.

— Своим ходом? — не поняла Эйрин.

— Да, — вздохнул Залкос. — Я… не знаю, как это объяснить. Оно не соотносится со временем в Нижнем мире, но, раз они сразу не ушли за грань, это даёт нам надежду.

Его слова немного успокоили её, хотя тревога не исчезала и, словно чувствуя это, он принялся разминать её напряжённые плечи, наполняя её тело новым жаром своих прикосновений. Когда её мышцы достаточно расслабились, его руки опустились к её бёдрам и легонько сжали ягодицы, заставив её сердце биться быстрее.

— Пока мы всё равно здесь ждём… — с придыханием молвил Залкос. — Мы могли бы… скрасить время нашего заточения.

— Что ты имеешь в виду? — с лёгкой улыбкой спросила Эйрин.

— А ты не знаешь? — усмехнулся он. — Хорошо, я тебе покажу.

С этими словами он развернул её спиной к стене и набросился на неё с голодным поцелуем, требовательным и властным, который становился до безумия ожесточённым, но, когда она едва не задохнулась от накатившей волны возбуждения, смешанного с паникой, он перешёл в лёгкий чувственный танец губ. Резкие перепады между яростью и нежностью создавали в ней настоящую бурю чувств, словно всё её существо было объято хаосом, и она начала тихонько постанывать, ощущая, как его руки скользят по её бёдрам, задирая платье.

Он приподнял её и прижал к стене, и она обвила ноги вокруг его талии, чувствуя, как его жар проникает в каждую клеточку его тела. Её распухшие губы горели от его поцелуев, а тело плавилось, словно воск, податливо растекаясь в его руках, и она могла лишь покорно повиноваться, когда он поставил её на ноги, резко развернул лицом к стене, слегка наклонил и, подняв подол платья и спустив её трусики, прижался к её ягодицам огромным достоинством, всё ещё скрытым под его одеждой.

— Залкос… — задыхаясь от волнения, прошептала она. — Возьми меня…

Он отстранился и неожиданно рассмеялся — по её телу пробежал электрический разряд от этого звука: она ещё не забыла, каким жестоко-насмешливым он мог становиться, но сейчас мысль об этом лишь больше распалила её желание.

— Я пытаюсь, — сквозь смех ответил он, — но эта проклятая мантия… Подожди, сейчас…

В следующий миг Эйрин ощутила его прикосновение к своим лепесткам уже без одежды, кожа к коже, и сладко вздохнула, когда он начал медленно в неё проникать. Выгнувшись сильнее, она стала нетерпеливо подаваться ему навстречу, мечтая наконец почувствовать его внутри целиком, и Залкос, оценив её пыл, резко вошёл на всю глубину.

Она восхищённо охнула, и он, крепко взяв её за бёдра, принялся двигаться в ней мощными толчками. Её тело горело, словно в огне, а в душе поднимался настоящий ураган восторга, способный свести с ума, словно бог Хаоса заразил её своим безумием.

Не в силах сдерживаться, она застонала во весь голос, когда его движения стали более быстрыми и неистовыми, как будто он атаковал неприступную крепость стенобитным орудием.

— Нравится? — прорычал он у неё над ухом, вцепившись ей в волосы. — Нравится, когда тебя жёстко имеют?

— Да! — воскликнула она. — Да, Залкос, да!

Он ответил ей довольным утробным рыком и продолжил своё дикое буйство, от которого её не могли отвлечь даже странные мерные приближающиеся звуки, раздававшиеся где-то неподалёку.

Взрывные волны экстаза прокатились по телу Эйрин, и её громкий стон слился со стоном Залкоса, замершего в ней с последним глубоким толчком. Они оба дрожали и пульсировали, прижавшись к стене и друг к другу, как вдруг мерные звуки остановились совсем рядом, и за решёткой послышалось смущённое покашливание.

Глаза Эйрин широко распахнулись от ужаса, и она попыталась высвободится из объятий Залкоса, но он её не отпустил.

— Здесь… кто-то есть… — не помня себя от страха, прошептала она.

— Да, Эйрин, — послышался на удивление спокойный голос. — Это я, король Маркус.

Эйрин замерла, её сердце забилось в бешеном ритме, стоило ей осознать, что она с задранным платьем всё ещё прижимается к Залкосу, а король Маркус, медленно спускавшийся по лестнице во время их страстной близости и прекрасно слышавший все их стоны и крики, теперь стоит за решёткой, окружённый магическим светом. Она попыталась выскользнуть из-под Залкоса, который вдавил её в стену своим мощным телом, и тот, чувствуя её трепыхания, наконец опустил подол её платья и встал рядом с ней, положив руку ей на плечо.