На грани миров (ЛП) - Джонс Даринда - Страница 10

— Привет, Шеф, — окликнул его кто-то. Он кивнул и повернулся к нам.

— Вы, должно быть, Дэфианс, — обратился он ко мне.

Какого черта? Меня тут каждая собака знает?

— Да, это я, — я пожала его руку. — А это Аннетт.

Когда он протянул ей руку, она взяла его ладонь обеими своими, выражение ее лица стало серьезным, взгляд скользнул мимо мужчины. Нэтт заглянула за завесу, в другое измерение.

Ну началось.

— Я Хьюстон Меткалф. Большинство людей называют меня просто Шефом, но, пожалуйста, зовите меня Хьюстоном.

— Ваша аура, — сказала Аннетт потусторонним голосом. — Вы добрый и справедливый. Отличный страж порядка. И все же я боюсь, что вы потеряете себя, если не сумеете найти настоящую любовь. Сейчас. В эту самую минуту.

Ухмылка, расплывшаяся по его лицу, сказала мне, что он не только привык к таким легкомысленным заявлениям, но и ни на минуту не купился на ее штучки с аурой. Умный парень.

Он убрал руку.

— Благодарю, мэм. Я прослежу за этим. — Хьюстон подмигнул мне. — Ваша бабушка сказала, что вы приедете. Рад, что заметил вас.

— А как, кстати говоря, вы нас узнали?

— Аризонские номера.

— Точно. Они вечно выдают меня с головой. Но как вы именно меня узнали? Здесь, в ресторане?

Он вдруг сконфузился и поправил ремень.

— Приятель из полиции Финикса. Он прислал мне фотографию ваших прав.

— Могли бы просто на Фейсбуке ее найти, — предложила Аннетт очень нужный теперь совет.

Он рассмеялся глубоким смехом.

— А ведь и правда! — И повернулся ко мне: — Ваша бабушка говорила, что вы красавица.

«Откуда? Откуда она знала? Почему не нашла меня?» — Хотела я спросить, но изо рта вырвалось только:

— Вы с ней общались?

Он печально поджал губы.

— Да. Соболезную вашей утрате.

Это заявление — заявление, которое еще день назад казалось мне таким чуждым, — теперь чувствовалось очень ценным. Это и была утрата. У меня никогда не будет возможности познакомиться с несравненной Рути Гуд. Люди, казалось, либо любили ее, либо ненавидели. Никакой золотой середины. Никаких «так себе». У меня такое ощущение, что она не сильно сдерживала свой характер.

— Благодарю.

— Что ж, не буду мешать вам завтракать. Я просто хотел представиться. Дайте знать, если что-нибудь понадобится. Я на расстоянии одного телефонного звонка. — Он протянул мне свою визитку. — Только не на 9-1-1. Рути любила звонить мне на 9-1-1.

Тихий смех скрыл мой трепет перед этой женщиной.

— Я ценю это.

Он хотел было уйти, но обернулся.

— И, если вам вдруг интересно: мы надеемся, что вы останетесь.

— Мы? — переспросила я удивленно.

— Город. — Он раскинул руки, указывая на посетителей ресторана, и каждый из них смотрел на меня. Это на мгновение ошеломило. Я не тащилась от внимания. Затем некоторые посетители подняли бокалы в знак приветствия.

Я никогда ничего такого не видела и никогда еще не чувствовала, что мне так рады.

— Спасибо, — сказала я, склонив голову, когда мягкий жар разлился по моим щекам.

— Видишь? — Аннетт чокнулась своей кофейной чашкой с моей. — Даже Город Ведьм хочет, чтобы ты осталась.

Сама эта мысль наполнила меня странной, незнакомой радостью. Я знала массу людей в Финиксе, но никогда бы не получила там такого приема. Да никто не получил бы. Может быть, президент. Нет, даже не он. Папа Римский?

Вспомнив кое-что, я снова сосредоточилась на своей товарке.

— Я забыла рассказать тебе самое лучшее о Персивале.

— Мне уже нравится каждый его кирпичик. То, что ты скажешь, должно быть офигенным.

Наклонившись, я нарисовала на лице коварную ухмылку и произнесла:

— Два слова. Потайной ход.

Ее ладонь медленно скользнула по столу. Накрыла мою. И она тихо проговорила:

— Святая Матерь Божья.

Четыре

Я — кофеман на пути к исцелению.

Шутка.

Я на пути в кофейный магазин. — Реальная история.

— Тот загадочный парень с татуировками. У него есть ключ от дома? — спросила Аннетт, когда мы вернулись домой и бросили наши сумки на закрытый простыней диван.

— По всей видимости. И прежде чем ты что-то скажешь, Рути доверяла ему достаточно, так что…

— Ой, нет, меня не это волнует. Просто интересно, когда я получу свой комплект ключей.

— Ну ясно.

Мне пришлось показать ей дверь в потайной ход, по крайней мере ту, о которой я знала, и поклясться, что мы обследуем его позже. Но у меня было всего два дня, чтобы решить, буду ли я вообще пытаться сохранить дом. Нужно повнимательнее присмотреться к финансам.

Нэтт не ошиблась. Из этого места мог бы получиться замечательный отель типа «B&B». Или, как она сказала, невероятный бутик-отель. Мог бы, если бы я нашла работу. Работу, за которую платили бы 25 000 долларов в час. У меня степень бакалавра, но поскольку все казалось неправильным, и я не могла решить, чем хочу заниматься по жизни, я получила степень в области гуманитарных наук. И не могла найти ни одной работы в своей отрасли знаний, за которую платили бы столько, сколько мне нужно, чтобы вложиться в это место.

У меня просто не было возможности сохранить дом. Не без участия моих отцов, а на это я не пойду. Я их и так в кучу своих проблем втянула.

Я знала, что мой неудачный брак и последующее состояние синдрома пустого кармана тяготили их, как бы они ни пытались это скрыть. Они оба постарели за последние несколько месяцев. Папе уже было хорошо за шестьдесят. Нельзя подталкивать его ближе к жемчужным воротам.

Мы спустились вниз выпить кофе и в надежде встретить там одного рабочего. Вместо него обнаружили неряшливого кота, который жаловался, что его миска с водой пуста.

Я поставила ему миску за несколько секунд до того, как Аннетт положила руки мне на плечи и повернула меня лицом к себе, с выражением полной решимости в глазах.

— Дэфианс.

— Аннетт, — выпалила я, насторожившись.

— Думаю, пришло время познакомиться с твоей бабушкой. Любому, чье имя упоминается с таким преступным размахом, нужно поклоняться, и я намерена поклоняться ей.

Я прикусила нижнюю губу.

— Видео?

Она кивнула.

— Видео.

Мой план состоял в том, чтобы досмотреть сообщение Рути вчера вечером. В одиночку. Чтобы я могла спокойно пореветь, если понадобится. Можно, конечно, пореветь и в компании Аннетт, но это было бы неловко. По крайней мере, Инк не стал бы меня перебивать.

Мы сели за столик с чашками в руках, и я открыла папку на ноуте.

— А в остальных папках что?

— Еще не знаю. Я открыла только одну, с названием «Дэфианс».

Прекрасная Рути Гуд снова появилась на экране, застыв так же, как я остановила видео вчера. Ее светлая стрижка «боб» до плеч выглядела элегантно и стильно. В тот момент, когда я нажала кнопку «Play», в заднюю дверь менее чем в десяти футах от нас кто-то постучал.

Я подошла и открыла ее. На крыльце стояла, пружиня с одной ноги на другую, молодая женщина. На лице ее читалась паника. У нее была великолепная смуглая кожа, легкая россыпь веснушек и огромные выразительные глаза. Черные вьющиеся волосы были собраны в хвост, а куртка сидела на плечах криво и наизнанку.

Однако самым странным было то, что она подошла именно к задней двери. Я гадала, хорошо ли она знала Рути. Знала ли, что та умерла.

Едва я произнесла: «Привет!» — как она пронеслась мимо, дико зыркая по сторонам.

— Мне очень жаль, что я вас беспокою. Вы ведь Дэфианс, верно?

Снова здорово?

— Я Дана. Дана Харт. Живу через дорогу, через пару домов, на улице Уоррен. Мне очень жаль Рути. Не могу представить, через что вы проходите, но я потеряла кольцо. — Она остановилась и посмотрела на меня, явно ожидая ответа. — Мое обручальное кольцо.

Я взглянула на Аннетт, единственным ответом которой стало пожатие плечами.

У Даны почти началась гипервентиляция, поэтому я предложила ей стул.