Королевская кровь-13. Часть 1 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 19

— Завтракал, — усмехнулся Алекс. — Но сейчас время обеда. Я попросил принести сюда, — и Свидерский прислушался. В гостиной покоев шуршали слуги. — Умывайтесь, просыпайтесь, старикашечки, я подожду вас за столом.

— Хорошо, старикашка, — хором, не сговариваясь, ответили почтенные супруги, и все втроем засмеялись с разной степенью дребезжания.

— Ты после обеда в Рудлог? — спросил Март, когда есть сил уже не осталось. Барон и вовсе попивал бульончик и щипал лепешку, потому что желудок капризничал, словно давая запомнить, что надо начинать питаться правильно прямо сейчас.

— Да, захвачу Ситникова и своих боевых магов, и прямиком к Тандаджи, надо рассказать под запись все, что тут было, пока память свежа. Боюсь, что записать отчет обо всем этом я времени в ближайшие месяцы не найду, а для потомков, студентов и магсообщества свежие свидетельства и хроника будут очень важны. Потом уже стенографисты расшифруют и переведут на бумагу. И я хотел попросить вас тоже сделать запись. Старших коллег я уже озадачил.

— Сделаем, — сказала Вики. — Если ты нам с Мартом возьмешь допуск, заглянем в Зеленое крыло завтра. И если договоришься, что Тандаджи даст нам кристаллы памяти с копиями записи. Чтобы информация осталась и в нашем личном архиве, и в архивах Инляндии с Блакорией.

— А потом куда? — спросил Мартин. Он узрел кувшин с овечьим молоком и теперь пил его с выражением блаженства и недоумения одновременно. — К своей ведьме?

— К своей будущей жене, — улыбнулся Саша.

— Даже так, — пробормотал барон одобрительно. — Правильно, Саня. Нашим с Вики двадцати детям нужны будут друзья.

Виктория с умилением посмотрела на него. Как на любимого ребенка.

— Теперь я вижу, что ты уже восстановился, — и она потрепала его по голове. — Такой же болтун, как и раньше.

— А вы как? — поинтересовался Алекс. — Не хотите со мной?

— Не. Вики сказала, что тут какие-то невероятные купальни, — ответил Март мечтательно. — Если дошаркаем туда, опробуем. Главное — не утонуть от блаженства. Так что до вечера мы будем есть, купаться и спать, Сань. Дальше в Лесовину, проводим Деда, — он несколько раз болезненно моргнул и снова с усилием улыбнулся. — А затем мы с Вики, пожалуй, как бездомные, завалимся к Марине на недельку восстанавливаться. Можно было бы и к Максу, но он наверняка таких щитов наставил перед своим уходом, что мне и в обычном виде пришлось бы повозиться, а сейчас я точно не осилю.

— Можно и ко мне, — напомнил Алекс.

— Можно, но у Марины кормят лучше, — хохотнул барон. — Ну а потом, когда снова станем молодыми и резвыми, надо будет выдавливать иномирян из Блакории и Инляндии. Ты же тоже наверняка не в ректорское кресло пойдешь?

— Тоже, — усмехнулся Алекс. Присмотрелся к Марту внимательнее. Повернулся к Вики. — А ты видишь, что у него в ауре появились потоки и знаки черной стихии?

Виктория пригляделась с усилием, — все же переход в третий магический спектр требовал резерва, положила руку на накопитель — и только тогда с изумлением покачала головой.

— Видимо, вмешательство Ворона не осталось без последствий.

— Что там? — жизнерадостно проскрипел барон. — Я теперь как Малыш, смогу смотреть на всех леденящим взглядом и подавлять гениальностью? Вики, ты ведь теперь меня не разлюбишь? Это не требует ответа, если что, я и так знаю, что нет.

— Как же это все удивительно, — проговорила Виктория, погладив его по щеке. — Как там говорил Макс? Как хорошо, что мы все еще можем удивляться, да?

— Вы говорите о нем, как о живом, — заметил Свидерский.

— Рано еще говорить, как о мертвом, — серьезно отозвался Март. И Вики так же серьезно кивнула седой головой.

— Вот как, — усмехнулся Александр. И они все втроем чокнулись кружками с разбавленным овечьим молоком.

Хотя между Тафией и Иоаннесбургом была разница в пять часов, на бывший хутор Алекс вышел вместе с Ситниковым только около полудня. Здесь уже чистили солдатскими усилиями снег, стояло несколько военных машин. Вокруг продолжали работать военные следователи, восстанавливая картину произошедшего, фотографируя, чтобы потом составить карту боя, опрашивая участников.

Хутор был сплошным пепелищем — при свете дня на него было смотреть еще тягостнее, даже на прикрытый снегом, который, подтаивая, стекал черными ручейками по склонам. Алекс вспомнил яблоневый сад, живность, которая тут бегала, стол со скамейками, на котором они обнимались с Катей. Дом погиб вместе с хозяйкой. Бункер, конечно, отстроят и восстановят, и будет тут новое хозяйство — но уже другое.

Майор Вершинин был тоже снаружи: одетый в короткую темную шинель, о чем-то разговаривал с одним из следователей. Увидел Свидерского и Ситникова, вышедших из Зеркала у бывших ворот хутора, и направился к ним.

— Александр Данилович, — он отдал честь, пожал Свидерскому руку. — Боец все это время был под вашим началом, так я понимаю?

— Совершенно верно, — ответил Алекс. — Он по известным причинам не мог вернуться.

— Рапорт напишите, Ситников, — с каменным лицом приказал Вершинин. — Но сначала загляните на минус второй уровень, в каюту восемь-сокол. Ее высочество Алина Рудлог высказала пожелание при вашем появлении тут же направить вас к ней. Выполняйте.

— Есть выполнять! — просиял семикурсник и рванул к зияющему входу в бункер.

— Вам тут нужна какая-то магическая помощь? — спросил Свидерский. Вершинин с благодарностью взглянул на него.

— Нам бы щит тут на накопители поставить хотя бы временный, Александр Данилович.

— Сделаю, — пообещал Свидерский. Они оба оглянулись на шум — там ревущий экскаватор двигал к шоссе тушу тха-охонга. — А вы не знаете, где сейчас леди Симонова с детьми? И полковник Стрелковский?

— Сейчас в каютах, а через полчаса будут в столовой на обеде, скорее всего, — ответил Вершинин без лишнего любопытства, но с пониманием.

Установить на держаки, врыв их в землю, накопители, соединить их контуром силы и поднять щит — раза в три меньше бывшей территории хутора, но скрывающий вход туда от любопытных глаз, — заняло около сорока минут. За это время у хутора успел появиться Зигфрид Кляйншвитцер, и Александр пообщался с ним, и увидел, как из хутора выводят живую, худенькую и очень изможденную Алину Рудлог, одетую в теплое, еле переставляющую ноги, но отказывающуюся от поддержки. Она делала это с таким упорством, так знакомо морща нос и посапливая, что ему живо вспомнился Михей на первых курсах. Кольнула память — все же во время службы они были очень близки.

— Здравствуйте, Александр Данилович, — звонко, своим прежним голосом сказала она. — С-скажите, мы сможем с вами на днях пообщаться о Максе… о лорде Тротте? С вами, леди Викторией и бароном фон Съедентентом?

— Добрый день, ваше высочество, — поклонился он. Снег падал на ее светлые волосы, и она стряхнула его. Мелькнул на тонком запястье черный брачный браслет, и Александр напомнил себе, что эта девочка — жена Макса. — Я только хотел просить вас о том же. Жаль, что мы сейчас не успеваем поговорить.

— Жаль, — согласилась она. Взглянула на шумящую технику, на людей вокруг. — Но, возможно, вам будет важно хотя бы сейчас это услышать. Лорд Тротт… Макс накануне нашего прорыва просил передать вам, что ближе и дороже вас у него никого не было. И что жизнь продолжается. И он ни о чем не жалеет.

— Спасибо, ваше высочество, — тяжело отозвался Александр и снова поклонился, чтобы скрыть покрасневшие глаза.

Принцесса исчезла в телепорте, а Александр, все еще подавленный приветом от ушедшего друга, долго мыл руки в маленькой уборной около командного пункта. Посмотрел на себя в зеркало.

— Недаром же нам даны такие силы, Макс, — сказал он. — Мы хотя бы попытаемся, да? Ты бы точно попытался.

И он, тряхнув головой совсем как Мартин, направился в столовую.

Там было людно, шумно, все столы были заняты — а их было штук двадцать, не меньше. Катю он увидел сразу, как зашел — она сидела лицом к нему, и он в который раз поразился ее совершенной и очень живой красоте. Старшая дочь активно ела сама, младшую Катерина кормила с ложечки. Почуяла его — как всегда — подняла глаза. И, конечно, не сразу узнала из-за того, что он выглядит как старик, и прикрыла рукой рот, сдерживая изумленный вскрик.