Коллекция Райан, том 1 (ЛП) - Хэйвок Райан - Страница 17

На ум приходят ее идеальные сиськи, и я чувствую эрекцию. Я не убиваюсь по сиськам, но они были совершенны, и они подскакивали, как сумасшедшие, пока она скакала на моем члене. Несколько раз я подрочил член, прежде чем остановился. Хотя, я бы не хотел ничего больше, чем оставить пятно прямо на простыне, это не обязательно, поэтому я сжимаю член, пока эрекция не спадает. Сосредоточив свои мысли на предстоящих делах, которые мне нужно сделать сегодня - начну с банка, мне нужно добраться туда и получить содержимое коробки моего отца. Я должен сделать это до того, как моя мать проснется, поэтому я не должен видеть ее первым делом этим утром.

Я быстро одеваюсь и пробираюсь мимо ее закрытой двери.

Такое облегчение, что ее нет внизу. Я быстро ухожу, садясь в машину и еду в банк, мне любопытно посмотреть, что там оставил мой отец, я ничего не знал о сейфе, я даже не знал, что мой отец снимет сейф.

Город, в общем, выглядит, как я его помню, старый и немного захудалый, полный магазинов, которые держат жители города, два стоп-сигнала все еще функционируют, а новых нет. Я думаю, что население не выросло настолько, чтобы нужен стал еще один. Если честно, я не помню, чтоб ими кто-то пользовался, вообще, поскольку они были предназначены, скорее, как знак остановки, просто дважды проверяйте, что никто не едет с той стороны и нет полиции и проезжайте себе на здоровье. Любой здесь знает, как тут все работает, люди даже останавливаются на зеленый, чтобы убедиться, что никто не едет на свой красный.

Я подъезжаю к пустой банковской стоянке. Для банка, который работает со всем городом, у них не так много дел, как можно предположить.

Я беру телефон и звоню Кэмми, она действительно меня разозлила, почему она не отвечает? Я звоню четыре раза, прежде чем сдаться и написать ей, что пусть теперь держится от меня подальше. Сука. Я бросаю телефон на пассажирское сиденье и направляюсь ко входу в банк.

Андреа, кассир, окликнувшая меня, оказалась девушкой, с которой я ходил в школу.

- Эй, - говорит она слишком хриплым голосом.

Она была в меня влюблена, но как-то пугающе, поэтому я не позволял себе трахнуть ее. Я держался подальше от нее, ее толстое тело мне помогало в этом. Теперь она выглядит лучше, у нее стрижка, но ее лицо по-прежнему осталось лицом девушки, которую я помню, и которая наблюдала за каждым моим шагом и спрашивала меня о каждой вечеринке, которую проводила школа. Уверенно бросаясь на меня на каждой вечеринке, где мы оказывались вместе.

- Эй, Андреа, - говорю я, и на ее лице появляется шок, возможно, она ожидала, что я не вспомню ее имя, но никто не забывает имен или лиц сталкеров.

- О, Боже мой, ты выглядишь так хорошо, Тайлер... Я имею в виду, что ты всегда выглядел хорошо, но теперь ты - мужчина.

О, черт возьми, некоторые вещи никогда не меняются.

- Спасибо, - говорю я с легкой улыбкой, чтобы не смутить ее и не вызвать новый приступ преследования.

Я ничего не говорю о том, как она выглядит.

Она спрашивает, что привело меня, и я предполагаю, что она знает о моем отце, потому что это маленький городок, и все знают все о вас, иногда даже раньше, чем вы сами. Я обнаружил много вещей обо мне и моей семье через сплетни, а не напрямую.

- Просто чтобы забрать содержимое сейфа моего отца. Не могла бы ты мне помочь? - я говорю это немного ласковее, чем нужно, на случай, если это хлопотно или слишком много работы, она может ускорить этот процесс.

- Мне очень жаль, я помню, как вы были близки, - я вижу жалость на ее лице и хочу ее ударить.

Я отгоняю это желание, как и мысль о том, что она не могла быть свидетелем счастливых времен с моим отцом. Можно подумать, она хотела бы скрыть тот факт, что она преследовала меня, но вместо этого она использует эту информацию, чтобы удерживать меня в "воспоминаниях".

- Я в порядке, спасибо за сочувствие, - что, черт возьми, говорит человек, когда люди сожалеют о вещах, к которым не имеют отношения? Без разницы. - Думаешь, ты сможешь помочь мне с этой коробкой.

Я показываю ключ, чтобы помочь ей сосредоточиться... может быть, ей нравятся блестящие вещи.

- О, конечно, следуй за мной.

Что я и делаю и когда мы входим в хранилище, она хватает меня за руку и ждет, пока я не посмотрю на нее, только потом говорит.

- Хочешь сходить выпить или вроде того? - она пытается кокетливо улыбаться, но это выглядит как усмешка, и это не возбуждает, к счастью, у меня есть оправдание на этот раз, и оно непробиваемо.

-  Я просто не готов к социальным контактам сейчас, ты знаешь, я потерял отца, и это сильно меня прибило. Спасибо за предложение, хотя, может быть, в другой раз.

Я подмигиваю ей, не знаю, почему. Я кажется слышу, как ее трусики намокли. Я почти смеюсь. Этот шум возбужденной влаги, который она не слышит, вызывает у меня смех. Я не сдерживаюсь и не задумываюсь, не обидел ли я ее чувства - я просто хочу все поскорее закончить. Она вручает мне металлическую коробку, не говоря ни слова, и не глядя мне в глаза, покорно делая свое дело. С такой Андреа я бы мог кое-что вытворить, и это неприятные вещи, ну, не для нее. Я сдерживаю новый приступ смеха, в отличие от того, что вы думаете, обычно, я не мудак.

- Спасибо, - говорю я, забирая у нее коробку, ставлю ее на стол.

Я открыл ее с большим нетерпением, чем рождественский подарок. Похоже, в основном чертовы тонны бумаг, несколько украшений и безделушек, которые выглядят так, будто они чего-то стоят. Я не помню их все. Большинство из них - вещи моей бабушки, я помню, что она носила многие из них. Перезаписываемый компакт-диск, который сбивает с толку. Мой отец плохо обращается с компьютерами. Он не умел записывать диски, надо выяснить, ради чего он так старался. Может быть, он закинул фотографии на диск. Возможно, было бы интересно взглянуть на некоторые из тех времен, несмотря на то, что я не люблю воспоминания. Я взял документы и высыпал ячейку на стол, распихивая все, что влезает в карманы. Андреа, наверное, думает, что я выгляжу глупо - в основном, потому что я так и выгляжу. Нужно было взять какой-нибудь пакет, чтобы унести это дерьмо, но я не подумал о том, что мой отец окажется сентиментальным к старым безделушкам. Я благодарю Андреа за помощь, и, не дожидаясь ответа, направляюсь к своей машине, высыпая все из карманов на сиденье. Отнесу их в дом, когда вернусь.

Я проверяю свой телефон, никакого ответа от Кэмми. Я думаю о том, что бы ей такое написать, более сильное, чем я уже написал. Может быть, надо взять передышку. Я не иду домой сразу, я завтракаю на дорожке перед домом. Меня не волнует, приготовила ли моя мама что-то, она всегда была ужасным поваром. Я бы все равно отказался это есть. Наконец, я вошел в дом, глубоко вздохнув, чтобы приготовиться к встрече с ней. Она определенно сейчас там, когда я не увидел ее внизу, я порадовался возможности еще отложить это воссоединение. Я решил проверить всю оставшуюся часть дома, зову ее. Хотя, я не желаю ее видеть, волнение убивает, лучше, уж сразу все закончить.

 - Мама, - зову я на втором этаже.

Я стучу в дверь ее спальни, поворачиваю ручку, потому что она не отвечает. Комната темная, тени разбегаются по стенам. Я не вижу, пустая ли кровать, или она в ней, поэтому я подхожу ближе. Пусто. Матери нет. Облегчение, смешанное с чем-то, близким к сожалению, хотя, она была ужасной, эгоистичной шлюхой, но она все еще была матерью, и, может быть, немного утешения от нее прямо сейчас было бы хорошо. Впрочем, она никогда не утешала в печали, скорее это было "о, черт возьми, он снова плачет, я лучше пойду отсюда". Было бы неплохо увидеть, изменилось ли это, и как бы она себя повела сейчас, когда я стал старше.

Я сажусь на край кровати. Комната вся в чертовых цветочках, чисто женская. Мой отец никогда не прилагал усилий, чтобы отстоять то, что ему нравилось. "Просто пусть твоя мать делает, как хочет, так проще", - вот его девиз. Меня это так злило, я знал, что мать отлично этим пользовалась, она, вообще, отлично всем пользовалась. Я опять рассердился на нее. Она ужасная женщина. Я сержусь на отца, что он позволял ей брать верх, и надо мной тоже. Он позволял ей делать со мной все, что она хочет, не поддерживал меня и не вставал на мою сторону. Моя жизнь была бы намного лучше, если бы ее не было, теперь мне жаль, что это не ее хоронят через несколько дней. Я злюсь на нее за то, что она не дала моему отцу прожить ни дня без нее и ее претензий.