Хозяйка чайной (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 19

Бедный. Вот для него открытие, что не все покупается за деньги. Ну, ничего, пусть смиряется.

— А мне — твои, — отрезаю я.

“Да, ты что творишь?” — вопит в моей голове голос.

Опа, прошлая хозяйка тела голос подала. Похоже, она очень не согласна с моими действиями. Судя по тому, что от воя аж голова загудела — крайне против.

— Сама проживу, — отвечаю и Зверю, и ей.

“Ты не можешь так поступить! Это все мое! Мое!”

Не твое, Алисия. Твоя — тележка и чай, чайники, магические чаны и прочее. А стены, крыша, столы и стулья — это все его.

В голову приходит, что это прям как в моем мире при разводе делят совместно нажитое имущество. Что у кого до брака, что у кого после — все высчитывают, готовы горло друг другу перегрызть. Никогда такого не понимала.

“Это мое! Бери у него все, что дает. Это плата за его выкидоны и мои потраченные нервы!” — орет голос в моей голове.

Мне так и хочется его выключить или сбавить громкость. То еле блеет, то оглушает.

Вот поэтому Трей тебя постоянно и покупал, Алисия! И сейчас не понимает в чем не прав со стульями. Искренне не доходит до него, понимаешь?

“Этот старый хлам давно нужно было выбросить! Нашла за что держаться! С этой мебелью в чайную придет намного больше народа” — гневно шипит девушка в моей голове.

Ого! Вот теперь мне кристально ясно, что за отношения были у этой парочки. Ну, Алисия, ну меркантильная душа.

Как же так можно?

А я-то думаю, что Зверь такой ненормальный в этом отношении. Если так потреблять, то все натуру можно испортить. Видимо, так и произошло. Истерзали эти двое друг друга.

Хлам, Алисия, это твои мысли. Нельзя так относится к людям. Нельзя. Надо самой.

“Заткнись и делай, что я сказала! Скажи, что вспылила. Сделай комплимент стульям и забирай все”

И не подумаю!

“Это мое тело! Моя чайная! Меньше чем через три месяца ты уберешься отсюда. Не смей вытворять все, что тебе вздумается” — визжит голос у меня в голове.

Посмею. Еще как посмею. Не знаю, что там будет через три месяца, но пока — это моя жизнь. Ты свою, Алисия, уже утопила в горном озере.

Я иду в жилую зону, беру чемодан и быстро собираю все самое необходимое. Рикки молча помогает, хотя я вижу, как он то и дело посматривает то на меня, то на Зверя, застывшего в дверях.

Не могу его называть Треем. Для меня он все еще Зверь — это имя ему подходит идеально.

Когда я захлопываю замки чемодана и беру его в одну руку, а пальцы Рикки держу другой рукой, поворачиваюсь к выходу и прошу:

— Пропусти.

Зверь перегораживает путь:

— Ты серьезно?

— Не похоже? — я заглядываю ему в глаза.

В них такое неверие, словно на его глазах слоны в небо взлетели, используя уши вместо крыльев.

Нет, это парочка — просто космос. Оба хороши. Один с удовольствием покупал — вторая брала и просила еще, не отдавая ничего взамен.

Даже одно то, как Алисия сказала мне сделать комплимент креслам, а не поблагодарить лично его за покупку, уже обо всем говорит.

Могла бы — выселила из головы эту истеричку, которая сейчас шипит там и проклинает меня на всех известных ей языках. А пока уберусь подальше.

Есть тележка — ее прихвачу.

Обращаюсь к Зверю, который пытливо вглядывается в мое лицо:

— Чай заберу завтра.

— Алисия, я тебя не узнаю. Ты серьезно? Уйдешь с одним чемоданом?

— Да. Тут ничего твоего, если не ошибаюсь — только мои вещи. Или тебе показать? — Я берусь за замки, но Зверь тут же накрывает свой рукой мою руку, останавливая.

— Когда я тебя застал за изменой и сослал сюда, ты в озеро прыгнула, потому что я тебя с одним чемоданом выгнал.

“Потому что лучше умереть, чем снова жить в нищете!” — заорала в голове Алисия.

Зверь повторил точь в точь ее слова:

— Ты сказала, что лучше сдохнешь, чем снова будешь жить в нищете. Так что снова за игры? Сменила тактику? — Зверь вырвал чемодан из моих рук, схватил меня за запястья и обратился к Рикку, — Пацан, иди погуляй.

В глазах Зверя я вижу такую бурю чувств, что понимаю — Рикки наблюдать за этим не стоит.

— Погуляй, Рикки. Я найду тебя на главной улице. — Мой голос подрагивает под напором Зверя, который толкает меня внутрь жилой зоны.

Дверь чайной хлопает, и Зверь встряхивает меня за руки:

— Алисия! Что ты задумала? Что ты хочешь? Скажи прямо, не устраивай эти сцены! Хочешь новый дом? Новую чайную? Хорошо, давай. Я открою тебе в столице чайную.

“Да!” — кричит в моей голове Алисия.

От такого давления с двух сторон я в таком шоке, что меня на минуту словно парализует.

Зверь думает, что все это очередной спектакль, чтобы выбить из него побольше денег. Какой кошмар.

— Я не играю, Трей. Все кончено, — говорю я, мой голос значительно садится от эмоций, что кипят внутри меня.

Мое тело реагирует на близость такого мужчины, как генерал. Его энергетика в гневе подгибает мне ноги и заставляет внутри все женское дрожать. Он очень хорош собой, очень, но… одержим, доведен, безумен.

Мне нужно держаться от него подальше!

— Не играешь? — Трей опрокидывает меня на кровать, нависает надо мной. — Тогда прямо так и уйдешь? С одной тележкой и чемоданом старых шмоток, которые ты так ненавидишь?

— Да! — кричу я ему в лицо. — Да! Именно так.

Зверь нависает надо мной, дышит так глубоко, так жарко, что по моей коже бегут наэлектризованные мурашки.

Он смотрит на мои губы. Он же сейчас меня поцелует!

Я отталкиваю Зверя руками, но это все равно, что потолок поднять — просто непосильно.

— Приди в себя, Трей Адамс! — Я стараюсь говорить холодно, чтобы снизить градус напряжения между нами.

— Я давно не в себе! С тех пор, как встретил тебя, Алисия. — Зверь перехватывает мои руки, разводит их в разные стороны.

Бешеный, лютый, яростный — вот он какой. Глаза пылают, от тела так и фонит силой. Во мне все дрожит в ответ, откликается, но я прекрасно понимаю, что нельзя давать слабину.

Мне не вырваться силой. Остается только головой крутить. Значит, надо бить по больному, быть хитрее.

— Хочешь поцеловать? Даже после измены? Совсем гордости нет? — спрашиваю, вжимаясь головой в матрас.

Вижу, что буквально морально даю ему между ног — его челюсти сводит словно от боли. Глаза — мрак и темнота.

Зверь замирает, а потом так резко встает и вылетает из чайной, что я слушу взмах больших крыльев. Обернулся!

Прости, Трей, но эти ненормальные отношения надо прекращать. Оба вы с Алисией хороши, но я-то другая.

“Ты отсюда уйдешь в свой мир, а я останусь! Что ты делаешь? Не порти мне жизнь. Предлагает — бери. Нужно ему — дай!” — раздается в голове громко и возмущенно.

Как же меня этот двойной прессинг достал! Набросились на меня с двух сторон, ненормальные. Два сапога — пара.

Замолчи, Алисия! Под твою дудку я плясать не собираюсь. И кому чего давать или брать я тоже сама разберусь. Ты уже довела себя до смерти. Теперь здесь разбираюсь я, а ты — замолчи.

Я так сильно хочу, чтобы она заткнулась, что ощущаю в голове нарастающее гудение. Чувстую, что могу это остановить, но разгоняю, потому что оно словно вытравливает присутствие старой хозяйки тела. Я ощущаю это каждой частичкой. Достало меня это все. Достало быть с голосом в голове. Катись она пропадом!Виски пронзает боль.

И тут же возникает тишина. Я словно физически чувствую, что Алисия пропала.

Алисия!

Тишина.

Это одновременно хорошая новость и плохая. Мне больше никто ничего не подскажет, но и не будет орать прямо в мозг.

Что ж, я готова заплатить такую цену.

И очень благодарна, что хоть одна радостная новость за сегодня у меня есть. Я избавилась от подселенца.

Через полчаса Рикки неуверенно вошел в чайную. Я как раз собрала все самое необходимое и погрузила во внутренние ящики чайной тележки.

— Мы уходим, госпожа? — спросил он немного расстроенно.