Гагарин: дорога на Марс (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 19

— Знаете, однажды социалистические обязательства взял на себя коллектив воинской части, обслуживающей пусковые установки, — поделился Гагарин. — Обеспечить в год не менее трёх пусков «Энергия-5», шести «Энергия-3» и одиннадцати «Энергия-1», а также два десятка лёгких класса «Восход».

— Выполнили? — заулыбался Венгерский. — Не помню, чтоб в один год столько требовалось.

— На голубом глазу отрапортовали, что выполнили! Командир потом оправдывался: все запустили штатно, а почему коллектив должен страдать, что на стартовые столы вывезли меньше, людям придётся недополучать премии? Вообще-то, социалистическое соревнование задумывалось для гражданских организаций, не думал, что военные тоже втянутся с присущей им… некоторой прямолинейностью.

Они как раз шагали к самому большому сборочному цеху филиала куйбышевского «Прогресса», поравнявшись с его огромными дверями. Здесь к центральному блоку «Энергии» присоединялись два или четыре жидкостных ускорителя по семьсот тонн тяги каждый, к голове присоединялась третья ступень, полезная нагрузка, к ней система аварийного спасения, если это пилотируемый пуск. Собранная махина выводилась в вертикаль и в таком положении медленно ехала по нескольким рядам параллельных рельс к пусковой установке, чтобы там залили в ёмкости керосин, а потом жидкий кислород.

— Зрелище впечатляющее. Жаль, что у нас по телевидению принято показывать только старт, — посетовал Венгерский. — Американцы и в период «Аполло», и сейчас с челноками любят давать на экран производственные будни. Чтоб налогоплательщики видели, как тратятся их кровные.

— Наши налогоплательщики не столь щепетильны. А я вас сюда привёз для другого. Вадим Владимирович, мы с Козловым намерены передать вам это хозяйство.

— Мне⁈ Нашему объединению?

— Да. Вашему.

Гагарин понимал его изумление. Считалось, что ракеты-носители в СССР доведены до некоторого уровня совершенства — модульная «Энергия» в комплектации супертяжёлой, тяжёлой и средней, одноразовая лёгкая «Восход» на базе неумирающей королёвской «семёрки» и конверсионные военные на гептиле с законченным сроком хранения. Второй неожиданностью для Венгерского была возможность передачи им части проблем, традиционно решаемых в Королёве и Куйбышеве.

— Вам не кажется, Вадим Владимирович, что у нас в ракетостроении определённый застой?

— Так вы же сами этот застой утвердили! — возмутился конструктор.

— Да, десять лет назад, потому что счёл необходимым бросить усилия на другие направления. Всё, хватит. Американцы не сильно нас опередили. Их хвалёный бустер для спейс-шаттла могуч, но удельный импульс у твердотопливной ракеты ниже, нет дросселирования тяги и перезапуска. Зажигание включили — будет лететь пока до конца не прогорит. Так что РДТТ — частное решение для узкого применения. Нам пора думать о будущем. Поскольку Куйбышев ухватил зубами кусок, который не может ни прожевать, ни проглотить, Козлов перестарался, заберём у него долю мощностей и заданий. Возьмётесь добровольно или вызвать на партком? Шучу. Всё оформляется контрактами.

— Я уж испугался. Неужели снова…

— Правильно боитесь. Откат возможен всегда. Ладно. Начнём с того, что вариант с ускорителями для спейс-шаттла — временный и разовый. Нужен свой РН — мощнее, чем «Энергия-5».

Они стояли напротив сопла единственного двигателя ракеты. Люди рядом с царь-колоколом раструба выглядели мелко и несерьёзно.

— Самый простой экстенсивный путь — модульный. Мы давно предлагали опробовать её не с четырьмя, а с шестью дополнительными ускорителями. Почти пять тысяч тонн тяги у земли!

— Верно. И я намерен поручить вам это, а также подготовить одну стартовую площадку под пуск «Энергии-7». Тогда в качестве второй ступени должна лететь увеличенная версия нынешней центральной части — с большим объёмом бака. И третья с тем же двигателем РД-700! Тогда марсианскую конструкцию соберём несколькими пусками отечественных ракет, не привлекая янки. Диаметр обтекателя доведём метров до девяти — для модулей лунной и марсианской постоянной станции, — Гагарин вдруг перескочил на противоположный сегмент ракетостроения. — Но ещё присмотритесь к лёгким ракетам. С дочками «семёрки» пора прощаться. У нас пуск лёгкой одноразовой ракеты близок по цене к средней, но многоразовой. Поскольку МБР постепенно меняются на твердотопливные со сроком хранения лет сорок, запаса гидразиновых ракет для конверсии надолго не хватит. В общем, нужен лёгкий многоразовый носитель вместо «семёрки», в том числе для коммерческих пусков.

— Прямо сейчас нужен, — поддержал Венгерский. — Европейские аппараты развозились по ближнему космосу шаттлами. Мы бы перехватили рынок пусковых услуг… а не на чем.

— Я вас ещё удивлю. Мы возвращаемся к гидразиновым ракетам для космоса.

— Точно — удивили.

— Для возвращаемых от Марса ступеней и более дальних полётов. Всё же для хранения в космосе заправленными они лучше. Но и это не последний пункт. На Луне и на Марсе рано или поздно будет добываться водород из местных ресурсов. На Марсе, вероятно, ещё и метан. Значит, под инопланетное топливо нужны надёжные многоразовые ракетные двигатели с тягой в десятки и даже сотни тонно-сил — кислородно-водородные и кислородно-метановые.

— После десяти лет застоя в ракетостроении!

— Не застоя, а плановой паузы, — поправил Гагарин. — И эта пауза заканчивается. Пока мы начинаем заселять Луну и намерены достичь Марса на ракетной технике предыдущего поколения, по существу — шестидесятых годов, начинайте думать, на чём будем летать в следующем тысячелетии. Поскольку ядерные ионные двигатели в тяге прибавляют слабо, ЖРД — наша главная сила на ближайшие полвека.

Он дал возможность Венгерскому самому ознакомиться с производственной площадкой, а сам отправился к стартовым комплексам, планируя с Байконура лететь на Восточный, где эти комплексы только готовятся к вводу в эксплуатацию — в восемьдесят шестом и восемьдесят седьмом. Далее, на следующий год, там по плану появится пара пусковых площадок, способных выдержать старт ракеты с тягой пять-семь тысяч тонн. Например, перспективной «Энергии-7».

С июля Гагарин гораздо чаще стал выезжать на объекты космической империи, хоть и до этого не засиживался в Москве. Построение огромной вертикали Госкосмоса неизбежно влекло бюрократизацию управления. Всего за несколько лет, пока за космическими предприятиями и воинскими частями Министерства обороны и профильных производственных министерств надзирал Гусаков и подтянутые им люди аналогичного склада, в рост пошли бездари-карьеристы. Где отыщется новая формация, такие как Королёв, Глушко, Челомей, Янгель, способные на скандал в ЦК, на конфликт с Первым секретарём, порой даже на грязные подковёрные маневры, но с уверенностью своей правоты и пользы для общего дела? Несколько ключевых постов заняли люди, удобные начальству. Снять с должности проще простого, организовав проверку административных подвигов приспособленца, но кем заменить? Снова открыть лагерь на Колыме и подмосковную шарашку камерного типа, пропуская через них молодые дарования — кто пройдёт естественный отбор, тот и станет новым лидером в ракетостроении?

Вспомнился старый анекдот: у Королёва была примета — пустить струйку на ракету, чтоб хорошо полетела, так давайте и мы… Ответ: обгадить ракету можно и сейчас, но где взять другого Королёва?

Гагарин точно знал, обычай отлить перед стартом практиковался космонавтами, но никак не Главным, тот вёл себя императорски и подобного не позволял. Но суть верна — другого Королёва нет, хоть грамотных специалистов много.

И даже самые грамотные не знают, им просто негде об этом прочитать, что Россия обязана иметь космодром на собственной территории. Потому приходится преодолевать сопротивление Госплана, Минфина и Совмина, стоящих как триста спартанцев на пути развития Восточного. Ради этого идти даже на техническую хитрость, что, в числе других причин, вызывает возврат к производству на Южмаше ракет для космоса, заправляемых гептилом и тетраоксидом азота и рассчитанных на долгое хранение за пределами Земли — для возвращения с Марса. Если стартующие с Байконура носители из конверсионных МБР имеют механизм дожигания топлива, и в случае аварии на головы китайских товарищей падают экологически чистые обломки, с марсианской программой так не выйдет. Гагарин вспомнил, как, едва сдерживая сарказм, рассказал про планируемые запуски «Энергии-5», призванной вытащить на опорную орбиту огромный бак с несимметричным гидразином, и в случае аварии двести тонн этого полезного для здоровья вещества дождём прольются на Китайскую Народную Республику. В океан, если работать с Восточного, тоже не слишком хорошо, но хотя бы без международного скандала такого масштаба.