Тайное местечко (СИ) - Балашова Виктория Викторовна - Страница 23

— Я тебе не девка, — накатила на Олесю злость, — я из Славинска, из славного, но загубленного рода Евсея и Пелагеи Рода Сойки. Сейчас глава Рода остался Гнат.

— А что ж так далеко промышляешь?

— Девки твои промышляют, а я с названным братом шла в его Род, в Порвинг к Барсукам.

— И откуда это ты такая бойкая идёшь? Да и где мазь такую взяли, а?

— Бабушка Аглая Дормидонтовна дала.

— Кто?

Сменился в лице Козьма, и куда только делась его маска ухмыляющегося лицедея.

— От Аглаи Дормидонтовны Ягвишны.

— Кхм... Знать, допросную вам пора менять. — и крикнул себе за спину, — В Порвинг их!

***

Не то, чтобы они мечтали доехать до Порвинга, но теперь их об этом не спрашивали, их загрузили в телегу, как они были, со связанными руками и ногами. Туда же положили их вещи, собрав их из комнат. Охрана состояла из двух мужиков серьезной наружности. Они так же сидели на телеге, для скорости передвижения. Пару раз только и остановили, чтобы дать возможность седокам оправиться, а лошадям отдохнуть, да смениться. Ели на ходу. Ну, как ели, освободили немного левую руку и дали в неё лепешку и воду. На этом кормёжка была закончена, хотя не торопили, но глаз не спускали. Ехали они споро и уже поздним вечером въехали в Порвинг, как поняли ребята, по оживлению охранников, никаких указателей то не было и в помине. Подвезли их к серому зданию, что было из камня, и огорожено частоколом с массивными воротами. Этому дому — крепости и осада была не очень страшна. Ворота имели смотровое окошко, в которое приехавшие назвали себя и причину приезда. Как только прозвучали имена этапируемых, так от забора словно отделилась серая тень и метнулась вместе с заезжавшей внутрь двора, телегой. Только когда закрыли ворота охрана заметила лазутчика, но было ясно, что он был тут не в первый раз, сразу зашептался с конвоирами., показывая им какие то бумаги, вынув из-за пазухи, и сделав кивок с сторону задержанных. Конвоиры сразу прониклись серьёзностью момента. Если бы могли, то и вытянулись бы во фрунт. Остапа и Олесю вынули из телеги и отнесли, не развязывая в разные допросные комнаты. Там каждого из них развязав, усадили на стул, и пристегнули к нему ремнями.

Серый человек, что пришёл в тюрьму по их души, зашел сначала к Олесе. Здесь в камере он был, как дома. Свободно зашёл, поставил себе стул и сел, закинув ногу на ногу. То, что он тут очень важная шишка было видно по тому, как расторопно действовали охранники, тут же вбежал ещё один мужичок со свечами. Их он поставил на стол со стороны Олеси. Уточнив у Серого человека, хорошо ли он выполнил поручение. И по кивку головы выскочил за дверь, закрыв её снаружи. Во всех действиях служителей и охранников тюрьмы перед этим Серым чувствовался некий страх и почтение. А чего было больше, даже и не понять. Серый же так и не подумал скинуть свой плащ, или хотя бы снять капюшон или представиться. Он просто достал из кармана нечто, что после его хитрой манипуляции засветилось и полетело по воздуху, зависнув над головой Олеси, чутко реагирую на её движения. Она так и не смогла посмотреть на эту светящуюся субстанцию, ведь, задирая голову наверх, она тем самым провоцировала «фонарик» на смещение за движениями головой. Серый сидел и какое-то время просто наблюдал за действиями и реакциями девушки. Потом, наигравшись с ней, как с котенком и лазерной указкой, он сел удобнее и произнёс:

— Меня зовут Лекса из Рода Волка.

Голос его был бархатно — глубокий, звучал приглушенно и немного с шелестом.

— Санитар леса прямо...— забывшись и наверное от удивления, проговорила Олеся, и тут же спохватилась, ведь её и Остапа жизнь скорее всего зависит именно от этого человека.— Простите, я не хотела сказать ничего дурного. Я…

— Санитар? Это кто?

Решил этот Лекса сначала уточнить, а потом обижаться, странные это были задержанные, Чем от них несло, Лекса всё никак не мог разобраться, потому, холка его не сразу реагировала на слова девушки, он хотел понять. На расправу он успеет.

— Так в далёких краях называют тех, кто не даёт разрастаться болезням, опасным для других. Санитар убирает слабых и больных разной заразой, из сообщества, тогда сильные и здоровые смогут выжить и станут ещё сильнее, а среда их обитания будет более здоровой и полезной для жизни. А Волк ведь всегда лёгок на подъём, выносливый, и их стая чрезвычайно собрана и сплочённая, и никакому опасному больному или слабому от преследования не уйти, загонят.

— Очень метко подмечено!

Кивнул капюшон и было слышно, как довольно ухмыльнулся Лекса. И хоть он не снял свой капюшое, но Олесе хватило и этого зрелища, глаза его блеснули алым во тьме капюшона, а оскал девушка дорисовала и сама, благодаря своему богатому воображению землянки, воспитанной современным кинематографом. А дознаватель, меж тем, продолжил, как ни в чём не бывало:

— Но почему же — леса? Тогда уж княжества. Я один из дружины смотрящих Князя Центральных земель Главомысла из Рода Ястреба. Здесь я по его воле и по Кону, веду дело о разногласиях в Родах Барсука и Куницы, что сейчас усугубилось делом о владетеле дорожного дома Трофиме Домове. Хочу узнать твою версию случившегося.

— Мы его не убивали!

Невольно повысила голос Олеся, словно, если кричать громче, то её уж точно услышат и поймут.

Серый же только поморщился от громких слов Олеси, и это она словно «прочла» по колыханию тьмы из-под капюшона, смотрящей на неё.

— Говори тише. У меня идеальный слух и зрение. Я слышу и вижу намного больше, чем ты себе даже можешь представить. Например, я вижу биение твоей жилки на горле, и слышу трепыхание сердечка, что заходится от страха. Вижу, как сжимаются твои зрачки и встают дыбом волосинки на твоих руках.

При словах о жилке на горле, Олеся невольно вжала голову в плечи, и сердечко зашлось от ужаса. Но она постаралась взять себя в руки. Правду, получалось это у неё из рук вон плохо.

— Что над моей головой?

Нашла в себе силы пискнуть она.

— Это Сфера истины. Она поможет мне в моём расследовании. Представься для начала.

— Олеся из Рода Сойки.

— Так ты не из Рода Барсука?

— Нет. Мой Род живёт в Славинске.

— В Славинске? И кто глава твоего Рода?

— Гнат.

— И кто ты ему?

— Родня.

— Ты лжёшь мне!

Прошипел внезапно приблизившись тьмой своего капюшона, дознаватель Лекса, для Олеси он за миг заполонил весь мир, ведь она-то была привязана, и отстраниться возможности не имела, благодаря сильным путам и спинке стула в этом каземате. Всё, что она смогла, зажмуриться и вжаться ещё сильнее в сиденье стула.

— Я говорю правду. Мой Род прервался очень давно, главой Рода был Евсей, он погиб, а я дитя его и Пелагеи, внучка их дочки, что жила все эти годы очень далеко отсюда. Потом я пойду к Гнату, представиться и познакомиться.

После слов Олеси воцарилась тишина. Посидев так, Олеся решилась открыть глаза, Лекса сидел на своём месте, как ни в чём не бывало и смотрел на неё, словно и не сдвигался с места. Он молчал. Думал.

— Допустим.

Протянул он спустя пару минут.

— А Остап…

— Говори за себя и о себе. Если ты идёшь в Славинск, то почему двигаешься в эту сторону, ведь он совсем в другой стороне.

— Сейчас мы шли с Остапом в его Род.

— Вы пара? Семья?

— Нет, мы друзья. Нас объединило наше общее прошлое.

— Допустим. А зачем вы задумали убийство Трофима?

— Ничего мы против него не замышляли и не хотели. Он хороший! Он нам помог!

— И за это вы его…

— Нет! Мы с ним…

— Давай по-порядку. Вы были знакомы с ним раньше?

— Нет! Мы…

— Зачем вы пришли в дорожный дом?

— Мы были долго в дороге…

— Откуда вы шли?

— Из земель Берендея и Аглаи Дормидонтовны Ягвишны.

— Вы жили в Берендеевке?

— Нет.

— Так… Вы из волкодлаков? — Втянул воздух Алекса и словно ощерился.

И Олесе показалось, что пространство камеры уменьшилось до критических размеров, и она поторопилась ответить: