Натиск (СИ) - Старый Денис - Страница 35

— Почему ты так решил? — спросил государь.

— Потому что ты мой Царь, я дал клятву верности тебе. Потому что не хочу с тобой иметь усобиц. Я понимаю, что Братство нынче вошло в великую силу. Мириться с такой силой не может ни один правитель. Потому я добровольно отдаю большую часть этой силы тебе, чтобы ты мудро правил, уповая на то, что не обидишь, — решительно отвечал я.

— Тебя попробую обидеть, — рассмеялся Ростислав.

Этот смех смоленского князя был несколько нервным. У меня сложилось впечатление, что Ростислав только что прощался с какими-то своими идеями воцариться на Руси. Если у Мстислава Изяславовича будет кроме собственной дружины, и собственного войска, ещё и сила, которая ему перейдёт от Братства, то уже не будет никого, кто бы мог сравниться с ним в силе. И тогда система устоит, и Ростислав так и останется лишь смоленским князем. И не только Ростислав Смоленский, но Иван Берладник, иные князья, никто не сможет возвысится.

— Я клянусь, что ты и твои потомки не пожалеют об этом решении. Я назову тебя своим братом и закреплю навечно за тобой те земли, что некогда даровал тебе мой отец. Ты же взамен отдашь мне всё остальное, — торжественно произнес Мстислав Изяславович.

Я встал и в пояс поклонился своему государю. Ни в коей мере я не посчитал подобные поклон каким-то унижением. Я делал это искренне и уже сейчас посчитал, что моя миссия почти что и выполнена. Да, ещё предстоит немало дел, но отныне я не столько развиваю Братство, сколько положу усилия на укрепление царской власти.

Братство теперь будет заниматься периферией, уходить дальше на Восток, осваивать новые земли. Именно мои братья должны стать тем, чем в иной истории стали казаки. Пограничная служба России и развитие экономики на окраинах империи — вот два направления, которыми будет заниматься Братство. Если мои силы будут находится на Урале, или в Сибири, сдерживать Степь, то никаких противоречий с русским государством не будет.

Быть России сильной! Она должна выстоять и против монголов и против всех тех испытаний, которые готовит история.

— Еще одно дело осталось незавершенным, — менял я тему разговора. — В скором времени нас ждёт война с сельджуками. Давайте поговорим о том как будем их бить.

Я несколько лукавил, говоря о том, что дело только одно. Ещё хватает задач, которые нужно решить русскому государству. Ещё нужно наладить торговые связи в Средиземноморье, нужно начинать осваивать Урал и его недра, чтобы прочно стоять на ногах и иметь возможность доступа к металлам. Но это всё потом. А пока, действительно, нужно бить сельджуков, несколько усиливая Византию, но при этом подписать с империей ромеев такой Союзный договор, при котором Русь будет полноправным союзником, ни в коем случае не придатком империи, может даже наоборот. Еще посмотрим, кто будет ведущим, а кто ведомым.

Мужчины, с основном молодые, стояли на одном колене, опустив голову, в ожидании удара тяжелой конницей. Впрочем, здесь были не только молодые воины, так как в последнее время часто обучаться воинскому делу приходят и мужчины по-старше. Да и не конницу они ждали, а то, что могло бы имитировать конный удар. По деревянным рельсам на верёвках тянули конструкции из досок и брёвен, которые с большой натяжкой можно было бы сравнить с ударом конных ратников.

Проходила обкатка пехоты воинской школы Воеводино и Владово в условиях, приближенных к боевым, ведь по бойцам еще и стрелы пускали, пусть и без наконечников.

В этот раз воины с достоинством прошли очередной этап своего обучения, никто не побежал, строй держали грамотно. Возможно, повлияло то, что на них смотрел и я, воевода Братства Андрея Первозванного, что рядом со мной был и Смоленский князь Ростислав, а также царь всея Руси с несколькими своими наиболее приближенными людьми.

Подобное представление не было запланировано, вернее, оно не было предусмотрено в рамках увеселительной программы для царя. Воины проходили обучение согласно программе. И не всё выглядело эпично, красочно, но, я надеюсь, что государю хватит ума и понимания, он оценит, что воины без подготовки выдержали это испытание. И что тактика использования пехоты не так легка и тут важно быть единым механизмом, что и отрабатывается.

— Владислав Богоярович, ты же мне расскажешь о том, как обучаешь воинов, своих пешцев? — спросил главный воевода Русского Царства Димитр.

Я посмотрел на этого деятеля с пренебрежением. Ну не удавалось нам вновь стать, если не приятелями, то товарищами по оружию. Я же помню, как он подстрекал меня к бунту против государя Изяслава Мстиславовича. Мало того, так тот эпизод в некотором роде ускорил и смерть первого русского царя. Я принял окончательное решение сменить монарха в некотором роде из-за проверки моей лояльности.

Но я искренне старался, чтобы стать приближённым нынешнего молодого государя, не наплодить себе новых врагов, завистников, недоброжелателей. Если собираюсь сворачивать свою деятельность, то мои интересы уже не должны сильно пересекаться с теми, кто будет рваться в молодую элиту русского царя. Рассчитываю на то, что мне в этой элите уготовано место почётного боярина.

— А пушки, воевода, где они? — с детским нетерпением произнёс государь. — Я хотел бы посмотреть на то, как стреляют из пушек.

— Мой цесарь, большая часть пушек производится в Городце в Выксе, есть ещё пушечный двор в Воеводино, куда уже завтра мы с тобой направимся, — отвечал я государю. — Сейчас будут показаны гаковницы.

— Шаг! Шаг! Шаг! — звучали команды, а пять сотен пехоты, якобы, устремились в атаку.

По флангам это построение прикрывалось арбалетчиками, а за шестью рядами копейщиков находились вольные лучники, которые неустанно посылали свои стрелы навесом вперед, в предполагаемого врага.

Признаться, я несколько тяготился пребыванием во Владово. Всего в чуть более, чем в десяти верстах находился мой дом. Туда уже были посланы вестовые, чтобы всё Воеводино готовилось ко встрече государя. Там же сейчас находилась моя любимая жена, мой сын, моя недавно рождённая дочка. Моё сердце, моя душа, были в предвкушении именно этой встречи. Но долг перед родиной мне не позволял рвануть на лихом коне домой. А, между тем, сильно хотелось.

Я ощущал, что дом мой — это не просто какое-то место, это люди, которые живут в этом самом месте. Была бы здесь и сейчас рядом Маша… А еще и сын Александр, дочь, которой я ещё не дал имя, но которую уже решил назвать Еленой. Я был уверен, что моя новорождённая кровиночка будет столь лепой, что приставка «прекрасная» не станет преувеличением. Будет на Руси своя Елена Прекрасная

— Бах! — прозвучало два не сильно громких выстрела.

Негромкие они лишь в сравнении. Да и то, мы стояли на специальной смотровой вышке шагах в ста пятидесяти от того, где проходили учения. А были бы в построении, так и легкую контузию могли получить.

— А это что? — настороженно спросил Ростислав Смоленский, указывая пальцем туда, где подымались облачка дыма.

Я усмехнулся, сам впервые наблюдаю, как работает гоковница. Хотя, наверное, это оружие можно было бы назвать «дробовиком».

Ещё во время моего предыдущего приезда домой начались эксперименты по изготовлению ручного огнестрельного оружия. На создание автомата Калашникова мы не претендовали. И даже кремниевые замки, которые я нарисовал, насколько смог вспомнить из известной мне истории, не получились. Вернее, они кое-как выходили, но таких замков хватало на пять-шесть выстрелов, а после нужно было их частично менять. Так что идею не то, чтобы забросили, а отодвинули, как не первостепенную.

А вот фитильное огнестрельное оружие создавать вполне удавалось. И сейчас мои гости видят не личный огнестрел, как стали называть подобное оружие, а небольшие ручные бомбарды. По сути, из трубы вылетала картечь. Можно было заряжать камнями, но мы всё же осваиваем сразу железные поражающие элементы. И это оружие массового убийства врага.