Натиск (СИ) - Старый Денис - Страница 28

— Что ты желаешь сказать мне? — внешне приветливо, но было видно, что царь раздражен.

— Государь, я знаю о заговоре, — начал я рассказывать.

Через три дня, слишком спешно, я покидал Киев. Эта спешка казалась сродни с той, что когда-то была перед становлением Изяслава Мстиславовича киевским князем. Только сейчас не было пожаров, восстания киевлян, столпотворения у ворот. Столица Русского Царства пребывала в благоденствии и достатке.

Мало того, город стал разрастаться. Вот меня не было сколько? Полгода? А вдоль Днепра уже построены с десяток новых складов и еще много каких зданий и сооружений. Расширили и порт в Киеве. Разрастается ремесленный посад и уже сильно не хватает места в самом городе. Изяслав заявил, что собирается строить большую каменную стену и еще не менее версты охватывать внутреннего города. Удачи ему в этом.

Димитр был подставой. Изяслав Мстиславович спокойно, без каких сантиментов, объяснил мне, что проверяет, не являюсь ли я каким заговорщиком, или шпионом, например, Византии. И я понимаю, что царь действует вполне по-царски, беря в свой кулак все силы на Руси. Так я же и не собирался идти против царя, правда он не может знать наверняка мои мотивы.

Вот только, работа по укреплению единовластия на Руси не закончилась. Нужно, причем, как видно, в ближайшей перспективе, реализовать переход власти от отца к сыну. Царем должен стать Мстислав Изяславович. Вот тогда я смогу несколько и успокоится, заняться больше хозяйством, посвятить себя освоению Дикого Поля и тех черноземов, что там есть. И тогда вовсе не будет проблем с центральной властью, если окончательное лествичное право разорвется и наследовать будут не братья, а сыновья.

Сын у Изяслава вышел отменный. К наукам пристрастился, вполне решительный, уже проявлял себя, как неплохой полководец во время Булгарского похода.

— Теперь говори! — потребовал я от Стояна, когда мы выехали из Киева и были уже не менее чем в версте от города.

Нельзя было, чтобы хотя бы отрывок нашего разговора был подслушан даже случайным зевакой в Киеве.

— Я оставил знак, — коротко доложил Стоян.

— Теперь подробности! — потребовал я, не удовлетворяясь ответом.

Ещё раньше была подготовлена законспирированная ячейка заговорщиков. Не сложно было найти таких людей, которые были бы сильно недовольны поражением черниговских Ольговичей. На самом деле, в Чернигове достаточно серьёзная оппозиция Киеву, которая сейчас подвержена репрессиям. Этот город позиционировал себя, как один из лидеров Руси, а теперь они далеко на задворках. Немало жителей Чернигова подверглись гонениям. В данный момент в бывшем Черниговском княжестве происходил передел власти. Местное боярство, недовольное приходом Изяслава Мстиславовича к власти, то и дело пытаясь поднять народ на бунт. Так что исполнители были.

Великий князь, а нынче царь, очень жёстко вёл себя по отношению как к черниговцам, так и к людям на новгород-северской земле. Оружием и огнём уничтожал он всякое сопротивление. И я не был против подобной политики, так как любой сепаратизм должен, выжигаться под корень. Было понятно, что невозможно создавать, по сути, империю, без того, чтобы лишать людей былой вольности.

Так что, через подставных лиц была готова группа, даже две группы, в Киеве, которые должны убить царя. Им было доставлено оружие, хорошие арбалеты, с ними проведена некоторая работа. Но всё это делали люди, которые не могут быть связаны со мной.

Политика — грязное дело, и я уже по локоть в крови. Но без этого, безусловно, невозможно было достичь тех целей, которые были поставлены мной изначально. Так что те инструкторы, которые работали с этими ячейками, были поголовно уничтожены. Оставалось только одна ниточка, которая ведёт к Братству.

— Они должны будут убить царя, но никто из них не знает, кто заказчик сего преступления, — заканчивал свой доклад Стоян.

— Ты понимаешь, что теперь есть те тайны, которые ты должен будешь унести в могилу? — спросил я.

— Я всё понимаю, воевода, но я уже доказывал тебе неоднократно, что я с тобой, и готов служить до конца, — отвечал мне Стоян.

— Выпьем? — спросил я и первым отпил из бурдюка замечательного вина с небольшим привкусом, который почти и не слышен, если только пьющий человек не будет истинным гурманом.

Стоян также отпил из бурдюка, а я улыбнулся. За моей улыбкой пряталась та самая горечь, с которой я сейчас убил своего же соратника.

Разве можно было допускать того, чтобы хоть какая-то ниточка от убийства царя вела ко мне? Стоян знал очень много о моих тёмных делишках. Ну он, не знал того, что в Византии я достаточно плотно занимался вопросом ядов и противоядий. В чём, в чём, а в этом византийцы изрядно преуспели.

Так что во мне сейчас есть то противоядие, которое купирует яд, влитый в прекрасное сицилийское вино.

На душе было более, чем погано. Стоян был для меня очень важным человеком, он решал многие вопросы, отлично командовал разведчиками. За что ему огромное спасибо, что он смог воспитать немало людей, которые сейчас мало в чём уступают своему командиру.

А ещё Стоян приобрёл такую независимость, при которой его люди подчинялись только ему. Я прекрасно понимал ту степень опасности, которую представляет из себя этот человек. Ведь если он захочет, он сможет организовать на меня весьма деятельное покушение. С большой долей вероятности я могу быть убит Стояном.

Сегодня он со мной, а что будет завтра? Так что, грешен я. Убираю всех людей, которые могли бы каким-либо образом навредить мне. Но я уверен, что поступаю правильно, иначе бы не принимал такие жёсткие решения. И то, чего я уже добился стоит сильно многого. И эти достижения в иной реальности унесли куда как больше крови и людских жизней.

Я хотел патриаршество на Руси? Оно есть у нас! Я жаждал объединения всех русских земель? Нынче на политической карте Европы, да уже и Азии, возникло новое государство — Россия. У меня есть Братство, которое лучше, чем кто-либо в Европе вооружён, лучшая подготовка воинов, весьма неплохая экономика. У меня есть свой университет, который, я надеюсь, будет выдавать нечто практическое, а не заниматься голословной наукой. Не только для Братства все это будет. Я намерен большую часть технологий передать в Киев.

Яд, который выпил Стоян, не начнёт действовать быстро. Он должен убить его за ближайшие три дня. Причём, всё должно выглядеть так, будто у Стояна началась горячка. В современных условиях крайне слаборазвитая медицина и мало кто сможет догадаться об отравлении.

— Бери два десятка ратников и быстро доберись до Славграда. Передай тясяцкому Алексею, чтобы он готовил все силы, которые у него есть. Мы пойдём на Новгород, — отдал я приказ Стояну.

Последний приказ. Но я уверен, что, когда он умрёт, то это послание будет доставлено его людьми. Ну, а после я расформирую всю ту полутысячу, которая подчинялась исключительно Стояну. Часть из них я пошлю куда-нибудь на периферию.

Так бывает, когда разрастается организация, когда у неё достаточно много денег, много воинов, то возникают центробежные силы. В таких организациях должна существовать жестокая дисциплина, когда за любое неповиновение убивают. Но первоначальное Братство Андрея Первозванного было достаточно вольным сообществом. Так что приходится действовать, скорее, тайными методами, а не создавать механизмы принуждения.

Но это всё оправдания. Есть цель — я иду к ней. И осталось крайне мало тех шагов, после которых я смогу спокойно заниматься более мирными делами.

Уже на подходе к Москве меня настигли новости, что Изяслав Мстиславович, будучи человеком беспечным, выехал прогуляться по своему городу. Царь получил арбалетный болт в плечо и сейчас его состояние только ухудшается. Болты, которыми должны стрелять в царя должны быть с трупным ядом на наконечниках. Изяслав выступил тараном, создателем государства, как некогда в Риме Цезарь. Его сыну будет чуть легче, он сможет меньше лить крови.

Так что власть меняется. И мне нужно в срочном порядке возвращаться в Киев. Мало того, что нужно покарать всех тех, кто причастен к этому убийству, кроме себя, конечно, так ещё нужно и показать наследнику престола, что за ним стоит сила, что Братство готово выступить на защиту русского престола.