Паладин (СИ) - Бадевский Ян - Страница 5

Вот только кураторы барона недвусмысленно дали понять, что им пожертвуют в случае раскрытия. Время для открытого противостояния с Кормчими ещё не пришло.

— Сделай это, — разрешил Гинденбург. — Вся группа отца Бронислава должна быть ликвидирована.

Сработал будильник.

Я нашёл это дребезжащее недоразумение в одной из кают. Примитивно, но дёшево и сердито. Безотказно, что в моём положении определяет выбор.

Стрелки часов показывали половину третьего.

Ночи.

Вот только ночь в Пустоши — понятие относительное.

Выглянув в иллюминатор, я увидел всё тот же вечный закат, колышущуюся на ветру степь, росчерки птиц на фоне перистых облаков. Как и не ложился.

Послал запрос Вжуху.

Котоморф скинул мне образ верхней палубы.

Бдит.

Почистив зубы и одевшись, я выбрался из своей каюты, поднялся на два пролёта по пандусу и открыл внешнюю заглушку. Люки закрывались двумя кнопками, одна из которых находилась снаружи. А это означало, что мой питомец научился пользоваться сравнительно сложными (для него) устройствами.

Забравшись на мостик, я увидел картину маслом.

Жирный полосатый котяра устроился на клетчатом пледе. Подушку принёс. В одной лапе котоморф держал раскрытую книгу «Ешь, дерись, спи» Ника Волобуева, в другой — кружку с тёмно-коричневой бурдой. Тут же обнаружилась бутылочка соевого соуса.

— А ты неплохо устроился, — оценил я.

Весь вчерашний день мы осваивали грамоту. С перерывами на сон и еду, конечно же. Вжух схватывал всё налету, быстро запомнил алфавит, а потом и чтение по слогам. Нормального хомо сапиенса, как мне кажется, такое должно насторожить. Если котоморф будет развиваться в таком же темпе, то через пару лет защитит докторскую, а ещё через десять поработит нашу никчёмную планетку.

Вжух отвлёкся от книги.

— Моя очередь отдыхать?

— Угу, — я уселся рядом, вдохнул напоённый пряными ароматами воздух и зажмурился от удовольствия. В Пустоши нет заводов, фабрик, машин. И дышать можно полной грудью, не заморачиваясь выбросами. Не то, что в центре Турова. Особенно в часы пик. — Ешь, спи. Драться будешь потом, если гости пожалуют.

Кот иронию не оценил.

Закрыл книгу, одним махом допил соус и встал за задние лапы. Сграбастал всё, что подвернулось и потопал к противоположному краю площадки.

— А плед мне оставляешь?

— Не благодари, — котоморф сиганул вниз.

Я осмотрел окрестности на дальнем трансе, ничего не обнаружил и улёгся на палубу. Читать или слушать кассету на портативном плеере не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Гораздо приятнее вот так лежать, созерцая плывущие по вечернему небу облака, ловить звуки цикад, вдыхать чистейший степной воздух и не планировать дальше сегодняшнего завтрака.

Пустошь раскинулась в бесконечность.

Вот только полежать мне долго не дали.

Сначала испортилась погода. Подул сильный ветер, запахло дождём. Небо начали загромождать тучи. Далёкие зарницы укрепили меня во мнении, что скоро всё зальёт.

Громыхнуло.

Размашистый зигзаг напомнил о том, что на многие километры окрест моя Крепость — самое высокое сооружение. Для таких случаев из кормового канала выдвигается молниеотвод с артефакторным притяжением. Штырь не выше мостика, башен и радарных установок, но более привлекателен для атмосферного электричества.

А вот и мачта.

Высунулась с лёгким гудением.

Я поспешил свернуть плед, открыть люк и забросить в рубку свои нехитрые пожитки. Не успел я расположиться в капитанском кресле, как по обзорным стёклам ударили первые капли. Прозрачные росчерки множились, раскаты потрясали мир до самых основ… И вот уже Крепость окутал несмолкаемый монотонный шум. Тучи обложили небеса настолько плотно, что в рубке потемнело.

Несколько минут я наблюдал за этой вакханалией.

Дул порывистый ветер, постоянно что-то гремело, а дождь только усиливался. Вода заливала стёкла, искажая перспективу.

Прикинув, что торчать на мостике ещё пять с хвостиком часов, я решил сгонять в туалет и приготовить себе кофе. Усилил чутьё, дабы не пропустить ничего интересного.

И тут же поймал волну звериной агрессии.

Да вы что, издеваетесь?

Возвращаюсь в кресло, проверяю радар. Чисто. Никаких крупных объектов. Но это ничего не значит — я ощущаю коллективную волю. На меня надвигается полчище мелких существ.

Ныряю в дальний транс.

Поднимаюсь над Крепостью, закладываю восходящую спираль и осматриваю посеревшее пространство, утонувшее в дождливой пелене. Врагов замечаю не сразу. Сначала фиксирую чёрные точки, затем понимаю, что они летят. И это не основные силы, а разведчики.

Ближе.

Точки размером не превышают человеческую ладонь. Это не птицы, не насекомые. Я вообще не сразу узнал этих тварей. А когда узнал, в глубине души всколыхнулось беспокойство. Четырёхлучевые «звёзды», покрытые лёгким, но добротным панцирем. В центре — маленькие рты с рядами зубов. Крохотные клыки, как у пираний. Или меньше. Вместо глаз, носа и ушей — светящиеся нити. По краям «звёзд» проскакивали электрические разряды.

Сто лет уже не встречался с этим дерьмом.

Наверное, с тех пор, как мы объединённым отрядом архимагов выдвинулись в занятую ими долину, чтобы уничтожить чрезмерно разросшуюся колонию.

Астры.

Мы их так и называли.

Срисовав разведчиков, я устремился дальше, пожирая километр за километром, пока не осознал, что почерневшее небо — это вовсе не аномальная грозовая туча, а грёбаный Рой, полностью синхронизированный и несущийся в мою сторону.

Астры — они как пчёлы.

Или термиты.

Только хуже.

Поодиночке летающие «звёзды» уничтожаются легко — их можно морозить, жечь, давить воздушным прессом или колошматить чистой физикой. А вот сообща они превращаются в грозного противника. Это летающий генератор, способный производить и перерабатывать электричество, создавать обычные и шаровые молнии, формировать сложные структуры. Лучи этих малышей острые, как лезвие меча, а зубами они способны нанести серьёзные раны даже крупному зверю или человеку. Нападая всем Роем, за секунды сожрут табун диких лошадей или стаю птиц. Даже армии численностью в несколько тысяч воинов бесследно пропадали, оказавшись в ареале обитания этих монстров.

Рой всегда восстанавливает базовую конфигурацию, даже если вы разгромили несколько десятков или сотен особей. А будете действовать медленно — отпочкуются и вырастут новые астры. Это как мифологическая Гидра, у которой всё время появляются новые головы.

Хорошо, что нет Перевозчика.

С этой заразой парни не справились бы.

Делать нечего — надо готовиться к битве.

Отдаю Вжуху приказ — не высовываться ни при каких обстоятельствах. Этот противник котоморфу не по зубам. Мне придётся встретить Рой самому, выложившись максимально на комбинированных заклинаниях.

Степь встретила меня косыми струями.

Попыталась сбросить вниз.

Накинув доспех, я не стал тратить время на усиление, а сразу приступил к плетению вязи. Вскинул руки, кончики пальцев засветились. Губы сами собой вспомнили слова древнего наречия, носителей которого здесь никто не видел.

Электричеством Рой не взять.

Астры переработают всё — от линейного энергетического удара до шаровой молнии. Только крепче станут. Поэтому действовать придётся нестандартно.

Вязь я стал накладывать на грозовую тучу, по нижней кромке которой двигался Рой. Заклинания тянули столько эфира, что я очумел. Но делать нечего — пан или пропал.

Магия смотрелась эффектно.

Вереницы светлячков срывались с моих рук, возносились в небо и напитывали серое полотнище. Туча наливалась чернотой, а откуда-то издалека налетел порыв ледяного ветра. Впервые за миллионы лет на крохотном пятачке Бескрайней Пустоши наступала зима.

Лютая арктическая стужа.

До моего слуха донёсся скрежет.

А вслед за этим — потрескивание.