"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 61

Но мне думается, здесь дело было не только в возрасте Святослава. Став взрослым мужчиной, он немедленно должен был жениться. Здесь и кроется причина, по которой Ольга смогла себе позволить крещение. Ведь княжеская должность включала в себя и высшую сакральную власть. В той или иной форме, с опорой на культ Фрейи или на что-то другое, но Ольга долгие годы занимала место верховной жрицы Руси. С этого «поста» она не могла сойти просто так, его нужно было кому-то передать. И не кому-нибудь, а следующей после нее киевской княгине – такой же, как она сама, полноправной законной жене князя, то есть Святослава.

Мне очень жаль, но источники не дают достоверных сведений о том, кто была эта «Святославова княгиня». У «Иоакима» Татищев позаимствовал «угорского короля» как тестя Святослава и уже сам отождествил Предславу из договора 944 года с его, Святослава, женой; из соединения этих сведений и родилась любимая писателями «угорская княжна Предслава». А значит, все имеющиеся указания на ее личность – легендарные. Когда женитьба молодого князя могла произойти? Мы все еще находимся в недатированной части летописи, где вместо даты каждая новая статья начинается словами «По сем же…» (то есть «после этого»). Но в этой части даты приобретают относительное правдоподобие – летописцы уже могли опираться на какие-то церковные документы и греческие источники. Передачу Святославом киевского стола сыну Ярополку ПВЛ относит к 970 году, через год после смерти Ольги (дату ее смерти можно считать достоверной). Чтобы быть посаженным на стол не по причине безвременной гибели отца, княжич должен был иметь от роду лет 12–13. Если Ярополку было 12–13 лет в 970 году, значит, родился он в 957–958 году. Таким образом, Святославову женитьбу мы можем отнести на год-другой перед этим, когда ему самому было лет 18–19.

По логике вещей Ольга должна была поспешить женить сына лет в 12–13, чтобы окончательно утвердить его в статусе взрослого мужчины, а не отрока. В романе Бахревского «Ярополк» примерно так и есть: Ярополку шесть лет, когда отцу его двадцать, то есть Святослав стал отцом в 14 лет. И физически, и официально это вполне возможно на то время. (Именно такой расклад и выходит, если считать 942-й годом рождения Святослава, а 969-й – годом, когда Ярополку исполнилось 13 лет. То есть в 13 лет Святослав женился, в 14 стал отцом Ярополка, и через 13 лет Ярополк стал князем.) Теоретически Святослав мог быть женат с начала 950-х годов, но 956–957 годы – тот срок, когда и муж, и жена в новой правящей чете стали достаточно зрелыми людьми (на конце второго десятка лет), чтобы нести свои обязанности, дав Ольге свободу искать новые пути.

Я не возьмусь решать вопрос о причинах, по которым Ольга порвала с языческой традицией и стала христианкой. Полностью оставляю в стороне вопрос о ее личном влечении к Христовой вере как к средству спасения – с церковной точки зрения, этого мотива достаточно, да и знать, как было на самом деле, мы не можем. Отмечу момент иного плана. Я уверена, что стремление Ольги к христианству как к государственной религии было тесно связано с ее предшествующими реформами, суть которых мы уже обрисовали. Перед нарождающимся государством стояла задача обрести духовное орудие воздействия на подданных, и для этой цели христианство, прямо подчиняющее каждое частное лицо законному «кесарю», подходило гораздо лучше, чем язычество, с его разнобоем мифологических представлений разных племен и народов, а к тому же сильно замешанное на культе предков как высших авторитетов. Как система погостов была призвана переподчинить каждое частное лицо от собственных родовых старейшин княжьим людям, так и христианизация переподчиняла это же лицо от племенных богов и родовых чуров единому богу, а через его заветы – опять же князю. Христианизация европейских народов была теснейшим образом связана с построением у них централизованных государств, и Ольга имела все возможности это понять.

Идеологическая связь между христианством и имперский идеей как таковой ко времени Ольги уже была в Европе хорошо известна, и ее западный сосед, Оттон Великий, не зря домогался императорского титула, упирая в том числе и на свои заслуги в деле крещения язычников. Очень коротко суть имперской идее можно выразить как «Единая империя, единая вера, единый закон». К Х веку под властью Киева оказалось уже немало племен и народов, говорящих на разных языках, живущих разным укладом и поклоняющихся разным богам. Обладая каким-то перспективным историческим мышлением, нельзя было не понимать необходимость найти средство прочно объединить все это, чтобы удержать. Я считаю весьма вероятным, что Ольга эту идею оценила. В этом направлении лежала не только ее собственная политика, но и политика Игоря, в союзе с которым прошло становление Ольги как личности и как правительницы. Вероятно, и общественные, и семейные условия не позволяли ей заняться внедрением христианства как государственной религии, но «начать с себя» ей на данном этапе было уже по силам. Сдав полномочия верховной жрицы своей невестке, она получила «свободу совести», чтобы стать проводником нового устройства и новой идеологии.

Второй вопрос – где Ольга приняла крещение? На самом деле вопроса нет: и летописи, и жития, и хроники в один голос утверждают: в Царьграде, и никаких «иные сказуют», никаких колебаний в решении этого вопроса не показывают.

«И пришедши в Царствующии град и спроси от патриарха Фотея святаго крещениа», – пишет Псковская редакция жития (хоть и ошибается в имени патриарха, при Ольге эту должность занимал Полиевкт).

«И крести ю цесарь с патриархом», – пишет НПЛ, а вслед за ней точно так же и ПВЛ.

Немецкий источник (так называемый Продолжатель Регинона) рассказывает о том, как в 959 году к Оттону явились «послы Елены, королевы ругов, которая при Романе, константинопольском императоре, была крещена в Константинополе».

Византийский хронист Иоанн Скилица пишет:

«Супруга архонта Руси, некогда приводившего флот против ромеев, по имени Эльга, после смерти своего мужа прибыла в Константинополь. Крестившись и явив свою преданность истинной вере, она была почтена по достоинству этой преданности и вернулась восвояси».

Ни один источник не относит крещение Ольги к какому-то другому месту. Сомнения в этом возникли в новое время (в основном с опорой на одну из летописных дат, исходя из которых ее крещение относится к 955 году). Рядом исследователей продвигалась идея, что Ольга была крещена еще в Киеве и в Царьград поехала уже христианкой. За ними потянулись и писатели: «Я крещена презвутером болгарского кесаря Симеона», – объявляет Константину Ольга в романе Семена Скляренко «Святослав». Но Скляренко вообще был горячим сторонником идеи «нерушимой русско-болгарской дружбы», каковая идея была очень популярна в романах этого круга советской поры, не имея никакой опоры в исторической реальности.

Главных аргумента за киевское крещение два: что Константин Багрянородный в своем труде «О церемониях» не упомянул о крещении Ольги, и наличие в ее свите священника Григория. Но мне они не кажутся решающими: Константин писал о дворцовых церемониях, а не о церковных, и Григорий мог присоединиться к свите Ольги уже в Константинополе, после крещения. В Житии XIII века сказано: «Бе же имя ей наречено в святом крещении Елена. Посем приемше от него (патриарха – Е.Д.) крест и прозвитера». То есть священника ей дал патриарх после крещения, а если бы она привезла Григория с собой, зачем бы ей понадобился еще один? Видимо, Григорий и был тем пресвитером, которого ей дал патриарх, и он уже, как член ее свиты, сопровождал ее во дворец (куда она впервые попала, по мнению А.В.Назаренко, уже после крещения). В описании церемонии Григорий просто указан в списке получивших деньги: Константин не пишет, что все эти люди приехали с княгиней из Киева. Они просто составляли ее свиту на данный момент, 9 сентября.