Я вернулся. Том 5 - Байяр А. - Страница 22

Я, кажется, понял, что девушка имеет в виду, но для себя перефразировал ее умозаключение по-своему.

Создание сыворотки, искусственно улучшающей геном, было изначально сопряжено с риском, как и ее дальнейшее распространение. Если бы вывести идеальную и безопасную для человека формулу не получилось бы, все старания моего отца и его ассистента не окупились бы. Пожалуй, это стало бы единственным минусом, не считая негативных и необратимых для моего организма последствий или же смерти.

При успешном исходе эксперимента человечество перешло бы на новую ступень эволюции — модификантов.

Фармацевтические компании по всему миру объявили бы о своем банкротстве — заниматься разработкой лекарств уже не имело бы смысла. То же касается всей медицинской индустрии — государственной и частной. Организм идеального модификанта подвержен разрушению в течение каких-то нескольких часов, после чего, благодаря ускоренной регенерации и метаболизму, физические повреждения самоустраняются, а вирусы, бактерии и яды благополучно выводятся.

Далее. Алкоголь, табак и прочие психоактивные вещества более не вызывают у новых представителей человечества никакого эффекта. Сфера развлечений, культура чрезмерного потребления — всё отходит на десятый план. Когда низменные потребности человека удовлетворятся в полной мере, речь зайдет о самых высоких — потребности в признании себя и самоактуализации.

Вот тут общество модификантов ступило бы на перепутье, а если быть еще точнее, то всего пути оставалось бы два: созидание или разрушение.

Да, искусственно усовершенствованное под действием сыворотки поколение людей могло бы подарить научному сообществу второе дыхание. Заняться открытием новых физических законов, созданием гибридных животных и растений, взяться за освоение необъятного космоса. Думаю, первоначально отец рассчитывал именно на этот путь.

Ну а после он мог задуматься и над вторым — разрушительным. Ожесточение, озлобление, стремление к превосходству. Разработка новых видов вооружения, дележка территорий, усугубление национализма и как следствие — смертоносная мировая война, которая превратит нашу планету в пепелище.

Сыворотка профессора Волкова могла одновременно стать и даром, и проклятьем. Создать новое или уничтожить нажитое в одно мгновение. Возможно, своими тревожными мыслями он поделился и с ассистентом. Вот почему Сон Вуна, по словам Джины, охватили раскаяние, подавленность и радость.

По какой на самом деле причине моего отца решили убрать? А может, покушение на самом деле было связано со мной — носителем идеальных генов?.. Почему семья Чен оставила его завещание втайне? Успел ли отец раскаяться и приостановить эксперименты до того, как его нога ступила на борт того самолета? И знал ли он, что на тот момент материалы его исследований уже перекочевали в чужие руки?

Если так подумать, то моя жизнь в качестве подопытного кролика — всего лишь верхушка огромного айсберга. Чем глубже я погружался в историю создания сыворотки, тем тяжелее мне было сделать следующий вздох. Тем меньше света проникало сквозь толщу воды и тем сильнее становилось давление.

И почему все не может быть проще?

Мы дожидались возвращения профессора Сона чуть дольше, чем условились, но всё же спустя некоторое время завидели торопящегося к нам мужчину, с прямоугольным портфелем в руках.

Видимо, у химика накопилось ко мне вопросов не меньше, чем у меня к нему, раз уж он так резко сорвался с места и даже готов был пожертвовать своей безупречной репутацией, лишь бы я поскорее на них ответил. Взять отгул чуть ли не в самом начале рабочего дня и оставить студентов… Сон Вун был настроен решительно, но и я от нашего разговора по душам ожидал многого.

Может, хоть тут повезет?

Послезавтра состоится ежегодный аукцион, и к его началу мы с Джинхёком должны подготовиться, как следует. Если поставщик на него всё же не явится, не хотелось бы оставаться в тупике, а запасной план никогда лишним не будет.

— Прошу прощения за ожидание, господин Валкер, — борясь с отдышкой, остановился мужчина передо мной и отвесил почтительный поклон. Куда ниже, чем того требовалось, учитывая разницу в нашем социальном положении. — Или… как мне лучше обращаться к вам? Господин… Волков?

— Алекс, — подсказал ему. — Можно просто Алекс.

Еще не хватало, чтобы чужие уши услышали о моем происхождении раньше времени… Доктор Сугахара так вообще пришел бы в экстаз. Сейчас меньше всего горел желанием отбиваться от его нападок, тем более и так непонятно, когда он начнет действовать и как.

Мы уселись в машину, и с местом нашей беседы я определился быстро.

Приглашать профессора к себе домой было бы опрометчиво. Он пока что не входил в круг людей, которым я мог бы довериться всецело. Дом детектива Кёна рассматривался как вариант, но лейтенант сейчас сидит в участке, загруженный работой под завязку перед тем, как взять парочку отгулов. Светиться в компании бывшего ассистента отца в одном из заведений города с большой проходимостью — тоже такое себе.

Но оставалась одна неприметная лапшичная с потоком гостей, который меня вполне устраивал. К тому же, там я чувствовал себя лучше, чем где-либо еще. Заодно сделаем хороший чек одинокой госпоже О, чтобы впроголодь следующий месяц не сидела. Ей ведь совсем скоро по счетам платить, а доходы «Анекан Джансо» в последние годы ненамного покрывали убытки. Значит, решено.

По пути в скромное, но уютное заведение, расположенное на окраине города, господин Сон занимался тем, что предавался светлым воспоминаниям. Джина делала вид, что втыкает в телефон, но краем глаза я заметил, что девушка просто перелистывает меню смартфона с иконками вверх-вниз.

Да, родителей наших Джина так и не смогла простить, спустя столько лет, и я был не вправе винить ее за это. Сам ведь не отличался терпимостью к поступкам отца и «матери». Однако сейчас любопытство сестры временно переселило все накопившиеся обиды, и она слушала о становлении профессора Волкова с не меньшим интересом, чем я.

— Всё началось в девяносто восьмом году. Еще до выпуска из «Седжона», Александр выделил меня из числа студентов, — горячо делился с нами мужчина лет сорока пяти, будто бы вернувшись на пару десятков лет назад и вновь оказавшись в теле молодого паренька. — Сперва я помогал ему с организацией лабораторной практики. Подготавливал реактивы, делал распечатки и всё в таком духе. Но когда до моего выпуска оставался последний семестр обучения, профессор Волков неожиданно уволился одним днем, никого заранее не поставив в известность. Был большой скандал… да-а-а, — покачал он головой.

Ну а я готов был поспорить, что именно в девяносто восьмом году отцом завладела идея создания сыворотки. Примерно за два года до моего рождения. Он уволился, чтобы уделить своим исследованиям больше времени, однако примечательно, что свадьба Александра и Миён, если опираться на новостные сводки того времени, состоялась в девяносто девятом.

Знала ли Миён уже тогда, что ей никогда не будет суждено родить собственных детей? Знала ли она о своей необычной роли в исследованиях мужа? О том, что станет всего лишь инкубатором для выращивания двух подопытных — меня и моей сестры?..

— Но сразу после выпуска, когда я только-только взялся за поиски работы, профессор нашел меня и предложил работать на него, — продолжил господин Сон. — Стать его личным ассистентом. По большей части я должен был заниматься приготовлением компонентов по заранее выведенным им формулам, а перед этим подписать документ о неразглашении.

— Значит, формулы всегда были перед вашими глазами? — уточнил я.

— Да, были, но создание сыворотки — сам по себе трудоемкий процесс, включающий в себя не только подготовку отдельно взятых компонентов, но и правильное их сочетание между собой на каждом последующем этапе. Вот о дальнейших этапах я не знал ничего… хотя и не скрою, пытался это узнать, чтобы лучше понять, что это такое.