Некромант на страже человечества. Том 3 (СИ) - Клеванский Никита - Страница 23

Сначала робко, а затем все смелее, крутолужцы начинали улыбаться и шутить, зазвучали первые песни, женщины сплетали венки из опавших листьев, а мужчины таскали столы и устанавливали их прямо в поле, в виде фигуры, напоминающей «Ū».

Быстрее же всех адаптировались дети, в природе которых лежало бегать и озорничать. И сегодня им позволялось многое.

Я в подготовке не участвовал. Проснувшись, я первым делом велел найти мне кого-нибудь, умеющего обращаться с кузнечным инструментом, а когда такой человек сыскался, попросил его осторожно надпилить уже до чертиков опостылевший подавитель у меня на шее. Его запорный механизм повредился во время интимной встречи со сталагмитом, и другого способа избавиться от железки не оставалось. Становиться же рабом я больше не собирался. Даже для виду. Никогда!

В итоге ошейник, общими усилиями разорвав тот на две половины, с меня сняли сильнейшие из имевшихся на тот момент прислужников — Элельвед и Зири. Эльф по идее мог бы справиться и сам, но одна его рука все еще висела плетью, и заняться ее починкой мне еще только предстояло. Таким образом я окончательно — пусть и символично — освободился от ярма невольника, что, вкупе с прочим, знаменовало для меня начало новой жизни.

Закинув обломки подавителя в выгребную яму, я отправился в комнаты, где мы некогда обитали дружной любящей семьей. Я надеялся вновь почувствовать хотя бы отголосок былых времен; ощутить призрак радости и счастья; пускай даже кончиками пальцев, но прикоснуться к месту, где царил дух взаимопонимания, прощения, поддержки и других вещей, ставших доступными мне лишь после перерождения.

Мама…

Папа…

Энн…

Фил…

Эти имена застыли у меня на губах кристаллами инея. Я был готов выкрикнуть их, разорвать оковы льда, вновь открыть сердце столь трепетно хранимым в глубине души чувствам, но опороченные чертовыми нелюдями стены уже не хранили некогда царившее здесь тепло. И они страдали вместе со мной, вспоминая безмятежные дни отнятого у меня мира.

Так и не найдя того, что искал, я спросил у Чагаша, что нелюди сделали с телами павших защитников. Наставник подвел меня к окну, выходившему на задний двор особняка, и махнул рукой в сторону подступавшего к зданию леса.

— Они сильно не заморачивались. — поведал Чагаш с привычно угрюмым выражением лица. — Свалили всех в одну яму: и своих, и наших. Сходи, глянь если хочешь. Вон, прямо за теми деревьями. А тебе зачем?

Я не ответил и, молча кивнув в благодарность, отправился в указанное место. Нашел я его без труда, но лишь благодаря умению Некроманта. Мертвецы взывали ко мне. Пусть тела их давно истлели, а сами они превратились в обглоданные червями скелеты, но даже так они все еще хотели жить. И всем своим потусторонним естеством тянулись к тому, кто мог дать им эту жизнь.

Вернее, ее жалкое подобие. Ведь разве можно называть жизнью существование в виде безмозглой оболочки, во всем послушной могущественному колдуну? Кто как не маг смерти знает ответ. И я скажу: нет нельзя. Но вот только мне на это было наплевать, ведь теперь некромантия — часть моей сущности, отказываться от которой я не собирался.

Извлеченная из Теневого хранилища пара зомби быстро раскидала золотой ковер опавшей листвы, и я сразу понял, что имел в виду Чагаш, говоря «не заморачивались». Нелюди не стали утруждать себя ни копанием достаточно глубокой ямы, ни ее полноценным засыпанием, ни какими-либо другими погребальными ритуалами. Они действительно свалили всех в одну кучу, лишь слегка припорошив землей, из-под которой даже сейчас торчали позеленевшие от сырости кости. Хотя некоторые наверняка растащили местные звери и птицы.

Твари! Даже о своих не позаботились!

Я уселся на самом краю захоронения, закрыл глаза и сосредоточился, перебирая тянувшиеся ко мне отголоски сознаний. Сперва я не мог отличить одно от другого и с трудом выделял кого-то конкретного из общего, похожего на жужжание пчелиного роя, гула, однако со временем у меня начало получаться. И хоть даже просто людей под давлением общей массы «голосов» мне удавалось вычленить не всегда, но я не сдавался и продолжал искать.

Кто-то наверняка уже догадался, что пришел я сюда в поисках Энн — моей дорогой сестренки, погибшей с честью настоящего воина, защищая родной дом и нашу семью. Зачем я искал ее труп? Ну уж точно не для того, чтобы возродить в виде тупой нежити. Подобного мне не простили бы ни родители, ни Фил. Да и самому мне эта мысль в голову даже не приходила.

Тогда зачем? Честно говоря, я и сам да конца не понимал. Возможно для того, чтобы попрощаться. А может попросить прощения за то, что был слишком слаб и не сумел спасти. Или сообщить, что идея с улитками не лезла уже ни в какие ворота! Ведь из-за нее я до сих пор недолюбливал этих склизких существ. Хоть и согласился бы принять целую ванну с ними, лишь бы Анна снова взъерошила мне волосы, щелкнула по носу или позвала смотреть на ее тренировку с копьем.

Жаль, что этого уже никогда не случится…

— Прощаешься с сестрой? — вывел меня из задумчивости голос Угрюмого Чагаша.

Я и сам не заметил, как, не сумев обнаружить останки Энн, впал в состояние, представлявшее собой нечто среднее между сном и медитацией. В котором восполнял запас Межмировой Энергии, жадно впитывая ее из окружающего пространства, ведь накануне вычерпал все практически до дна.

Причем процесс поглощения заметно ускорился, по сравнению с предыдущей ступенью. Еще один плюс становления Осознавшим.

— Уже попрощался. — буркнул я, поднимаясь на ноги и разминая затекшие мышцы. — Сколько времени?

— Полдня уж прошло. — хмыкнул Наставник, окинув взглядом мой непритязательный внешний вид. Мало того, что я так и не удосужился переодеться во что-то приличное, так еще и в земле извозился. — Праздник почти готов, и народ жаждет видеть своего спасителя. И лорда.

Полдня… Серьезно я засел. И при этом не восстановил даже четверти от максимума Межмировой Энергии. В Крутолуге ее было даже меньше, чем в Нионанде. Воистину захолустье. А ведь раньше казалось, что разлитой здесь в воздухе силы хоть жопой жуй.

— И кто же это им поведал о моем новом статусе? Кстати, пока еще не подтвержденном. — поинтересовался я.

Вместо ответа Чагаш изогнул бровь и посмотрел на меня так, будто усомнился в моих умственных способностях.

— Уман. Ну да. — вздохнул я, принимая неизбежное. — Идем.

— В таком виде? — не двинувшись с места, осадил меня Наставник. — Прости, но ты теперь барон и выглядеть должен соответствующе. Видел ты когда-нибудь Алекандэла грязным, небритым, лохматым, да еще и одетым в лохмотья, в которых постеснялся бы показаться последний раб?

Я выругался. Дважды. Сперва коротко и емко, а затем, развив мысль, длинно и витиевато. Перемежая привычную брань отборной матерщиной на оркском, эльфийском, клиотском, дварфийском и даже прихватил кое-что из прошлой жизни. Причем «дукрат кадан» стало самым цивилизованным и нежным словосочетанием из всей тирады, от которой, кажется, даже деревья вокруг начали меня сторониться.

— Впечатляет. — искренне похвалил Чагаш. — Добыл где-то умение сквернослова?

— Жопослова. — огрызнулся я, переводя дух. Леуш у меня теперь откушенной головой точно не отделается!

— Я уже распорядился на счет чистой одежды и ванны. Тебе помогут. Зомби только отзови своих — они там пытаются тряпки полоскать. Их швабрами отгоняют.

Сюр какой-то. Но поведение прислужников я действительно откорректировал. Черт, еще и за этим следить что ли⁈

— Ты, кстати, тоже прихорошись. — посоветовал я Наставнику.

— Мне-то зачем?

— Рядом со мной будешь сидеть. Чтобы люди к тебе снова привыкали. Тебе еще очередное поколение воинов тренировать. Не мне же самому в Дикие Земли за мясом шастать! Да и вообще…

Скуксившаяся физиономия Угрюмого Чагаша немного подсластила мне горечь пилюли.

Должен признать, отдраили меня на славу. В горячей ванне, в шесть рук, параллельно подстригая и подбривая. Видать на нелюдях натренировались. Но в том не было их вины, и я это прекрасно понимал.