Русь. Строительство империи 4 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 34

Я намеревался использовать это недовольство, перетянуть купца на свою сторону, заручиться его поддержкой. Без поддержки киевских купцов удержать город будет сложно.

Обогнув склады, мы скользнули в приоткрытую дверь, оказавшись в просторной горнице. Зарево пожара выхватывало из темноты резные скамьи, узорчатые ковры, тяжелый дубовый стол, заваленный свитками и глиняными табличками. На стенах висели дорогие ткани, тускло поблескивали серебряные кубки. Богатство, накопленное годами торговли, ощущалось в каждом предмете.

— Здесь, — прошептала Веслава, остановившись у неприметной двери в углу. — Его покои.

Я кивнул, жестом приказав лазутчикам рассредоточиться по горнице, занять позиции у дверей и окон. Ратибор встал рядом со мной. Я положил руку на рукоять кинжала, висевшего на поясе, и постучал.

За дверью послышалось шуршание, а затем — приглушенный голос:

— Кто там?

— Князь Антон Переяславецкий и Берёзовский, — хмыкнул я. — И у меня есть к тебе разговор, Болеслав.

Тишина.

— Князь? — с недоверием переспросил Болеслав. — Что тебе нужно в моем доме, в такой час?

— Открывай, пока не вынес к лешему эту дверь, — сказал я, повысив голос.

Снова тишина, а затем — скрип засова. Дверь приоткрылась, и в проеме показалось лицо Болеслава. Седые волосы, окладистая борода, проницательные глаза, в которых застыли страх с любопытством. Он был одет в простую льняную рубаху, на плечи накинут меховой плащ — в тереме было прохладно, несмотря на то, что за окнами бушевал пожар.

— Входи, княже, — сказал он, пропуская меня в покои. — И твои… спутники.

Я вошел, Ратибор — следом. Лазутчики остались в горнице, охраняя тылы. Покои Болеслава были обставлены не менее богато, чем горница: широкая кровать под балдахином, резной сундук. На столе горела свеча, бросая дрожащий свет на лицо купца. Выглядит как-то странно. За окном пожар, а он тут дрыхнет.

— Итак, князь Антон, — начал Болеслав, усаживаясь на скамью у стола и жестом приглашая меня сесть напротив. — Что привело тебя в мой дом? Ты сжег стены Киева, твоя армия уже в Киеве, раз ты здесь. И каким-то образом ты навестил именно меня.

— Я пришел говорить, Болеслав, — ответил я, опускаясь на скамью. — Я знаю, что ты недоволен Сфендославом. Не знаю как так случилось что киевляне так быстро меняют своих князей, но я пришел положить этому конец. Ведь ты же тоже не доволен происходящим? Деньги любят тишину, а в Киеве что не день — так новая напасть. То Святослава убьют вместе со всей семьей, то Игоря, его племянника. То Ярополк пропадет, что Игоря убьет. А теперь и Сфендослав стал княжить сместив Ярополка — природного князя, хотя и отринувшего свой род насильно.

Болеслав поджал губы, но не стал отрицать. Он смотрел на меня в упор, оценивая.

— И что с того? — спросил он. — Ты пришел предложить мне свою власть вместо власти Сфендослава? Думаешь, я поверю чужаку, пришедшему с огнем?

— Я пришел предложить тебе союз, Болеслав, — сказал я. — Этот союз принесет Киеву мир и процветание. Я пришел не как завоеватель, а как освободитель, тот кто изгонит из города узурпатора.

— Ты сжег стены города, княже! — усмехнулся Болеслав. — Твои воины убивают киевлян.

Купец уверен, что моя армия уже в городе. Интересно.

— Сфендослав сам виноват в этом, — возразил я. — Я предлагал ему сдать город, обещал сохранить жизни и имущество. Он отказался. Он выбрал войну. И он проиграл.

— А что предлагаешь ты? — спросил Болеслав, наклонившись вперед. — Какую сделку?

— Я предлагаю тебе и другим купцам Киева поддержку, — сказал я. — Я обещаю защитить ваши права, прислушиваться к вашему мнению. Я обещаю восстановить город, сделать его еще богаче и сильнее, чем прежде. Но главное, я предлагаю стабильность. А это — основа процветания торговли. Взамен я прошу вашей помощи в том, чтобы установить в Киеве мир и порядок.

Я замолчал, давая Болеславу время обдумать мои слова. Он смотрел на меня долгим, пристальным взглядом, словно пытаясь увидеть мои истинные намерения. Я не отводил глаз. Без поддержки киевских купцов мне не удержать город.

Я не рассчитывал найти его в городе. Моя цель была банальнее — убить Сфендослава, уничтожить центр принятия решений в этом городе.

— Ты говоришь о мире и процветании, — сказал наконец Болеслав. — Но ты пришел с Ярополком, сыном Святослава. А Ярополк… он отрекся от своего рода. Он был связан с Огнеяром, что привел печенегов на Русь.

Я ожидал этого. Ярополк был моей ахиллесовой пятой. Его прошлое бросало тень на меня.

— Ярополк изменился, Болеслав, — сказал я. — Он раскаялся в своих ошибках. Он хочет искупить свою вину перед родом.

— Возможно. Но люди помнят. Люди боятся. Они не доверяют Ярополку. И они не доверяют тебе, княже, потому что ты пришел с ним.

— Я понимаю твои сомнения. Я не Ярополк. Я не собираюсь править Киевом, как Сфендослав. Я хочу, чтобы Киев стал городом, где купцы и ремесленники могут свободно торговать, где Вече имеет голос, где народ живет в мире и достатке.

Я достал из-за пазухи небольшой мешочек, перетянутый кожаным шнурком, и положил его на стол.

— Это — золотые гривны, — сказал я, подвигая мешочек к Болеславу. — Монеты, которые я чеканю в Березовке. Это — символ стабильности и процветания, которое я обещаю Киеву.

Болеслав взял мешочек, развязал шнурок и высыпал на ладонь несколько монет. Он внимательно осмотрел их, взвесил на руке, попробовал на зуб. Золото было настоящим, и чеканка была искусной.

— Берёзовское золото… — пробормотал он. — Я слышал о нем.

— Это золото может стать золотом Киева, Болеслав, — сказал я. — Если ты поможешь мне.

Болеслав молчал, перебирая монеты в руке. В его глазах борется сомнение с надеждой, страх — с жадностью. Он, будучи купцом, понимал, что союз со мной может принести ему огромные выгоды. Но этот союз сопряжен с риском.

— Я не могу решить один, княже, — сказал он наконец. — Мне нужно посоветоваться с другими купцами. С теми, кто тоже недоволен Сфендославом.

— Я понимаю, — кивнул я. — Но время не ждет. И если Киев не будет един, если в нем не будет сильной власти, он падет.

— Что ты предлагаешь? — спросил Болеслав, поднимая на меня взгляд.

— Я предлагаю тебе встретиться с другими купцами завтра утром. В тайном месте, где вас никто не увидит. И там мы обсудим все подробно. Я отвечу на ваши вопросы, выслушаю ваши условия. И, надеюсь, мы придем к соглашению.

Болеслав задумался, а затем кивнул.

— Хорошо, княже, — сказал он. — Я соберу купцов. Но у меня есть просьба…

— Какая?

Он замолчал, подбирая слова.

— Мой племянник, Лютич, — сказал он наконец. — Он был схвачен людьми Сфендослава во время недавних беспорядков. Его держат в плену… где-то в городе. Найди его, княже. Освободи его. И тогда я поверю тебе. И тогда я приведу к тебе других купцов.

Вот ведь торгаш.

Я не ожидал такого поворота. Освободить пленника? В горящем городе, полном врагов? Это было опасно.

— Хорошо, Болеслав, — сказал я, поднимаясь со скамьи. — Я найду твоего племянника. Но и ты сдержи свое слово. Собери купцов. Завтра утром мы встретимся.

— Где? — спросил купец.

— Об этом позаботятся мои люди.

Болеслав кивнул, провожая меня взглядом. Я в окружении свиты вышел из покоев. Лазутчики ждали нас в горнице.

— Веслава, — сказал я, обращаясь к ней. — Ты знаешь, где держат пленников Сфендослава?

— Есть одно место, княже, — ответила она. — Старая темница, под княжеским теремом. Но там сильная охрана.

— Справимся. Ратибор, ты со мной. Остальные — рассредоточьтесь и следите за купцом. Если мы не вернемся к рассвету…

Я не стал договаривать. Они и сами знали, что делать.

Мы вышли из терема Болеслава,и снова погрузились в огненный хаос, охвативший Киев. Дым ел глаза, затруднял дыхание. Мы с Ратибором упорно пробирались к княжескому терему, где, по словам Веславы, находилась старая темница. Надежда найти там Лютича, племянника Болеслава, была слабой.